— Тебе тридцать пять, Ромка. Ты выглядишь лучше, чем модели в рекламе мужских часов. Начальник отдела, машина, квартира… Почему ты до сих пор один? — Андрей, коллега и друг, прищурился, откидываясь на спинку кресла.
Роман провёл пальцем по ободку чашки. Кофе был крепкий, без сахара — как он любил.
— Потому что я боюсь, — бросил он, не отводя взгляда от чашки.
— Чего? Женщин? — фыркнул Андрей, но быстро понял, что Роман не шутит.
— Жениться. Семья — это не романтика и не ужины при свечах. Это контроль, слабость, ответственность. Один шаг не туда — и ты в клетке.
Андрей нахмурился.
— Кто тебе такое в голову вбил? Или это опыт?
Роман посмотрел в окно. Весна только набирала силу, люди спешили по делам, кто-то смеялся, кто-то ругался. А он — замирал на месте. Каждый день.
— У меня был пример. В детстве. Такого брака не пожелаешь и врагу. И потом… кое-что ещё. — Он запнулся.
Но Андрей не стал давить. Вместо этого предложил:
— Пошли в пятницу на корпоратив. Будет весело. Танцы, напитки, знакомство. Там будет новенькая — Катя из юридического. Симпатичная, кстати.
Роман пожал плечами.
— Посмотрим.
На том и разошлись.
После встречи с Андреем Роман долго сидел в машине возле офиса. Включённый мотор, гудящие фары, пустой взгляд в никуда. Вопрос друга зацепил глубже, чем он хотел признать.
Почему ты боишься жениться?
Он знал ответ. Даже два.
Ему было восемь, когда он впервые понял, что его мир трещит.
Он любил мать. Для него она была всем — с запахом ванили, с мягкими пальцами, читающими сказки перед сном. Отец вечно работал, дома почти не бывал. А мама… мама была рядом. Заботливая, добрая, настоящая.
До одного вечера.
Он проснулся от голосов. Папиной машины не было во дворе. Но в кухне кто-то был. Он вышел босиком, приоткрыл дверь… и увидел её. Маму. На коленях у мужчины, которого он не знал. Тот держал её за талию, прижимался, а она хохотала, как-то чуждо, не по-маминому.
— Рома?! — Она отпрянула, заметив его. — Ты чего не спишь?
Он ничего не сказал. Просто пошёл обратно. Навсегда что-то в нём сломалось.
Отец вскоре уехал. Без скандала, как чужой. А мама... стала другой. Чужой тоже. Её жизнь — косметика, свидания, вино. Он остался сам с собой.
С тех пор — холод. Мама говорила, что «всё будет хорошо». Только не было.
Мужчины приходили и уходили. Она красилась, смеялась, пила вино. А он — рос. И запоминал.
Каждая её фраза, каждое «ты же мужчина, не ревнуй маму» оставляло в нём занозу. Он стал молчаливым. Закрылся…
Но был ещё один эпизод. Тот самый, о котором он не говорил даже себе.
Университет. Третий курс. Девушка по имени Вика — первая, кого он впустил в свое сердце. Месяцы встреч, звонков, прогулок. Он даже начал думать, что всё у него получится.
Однажды пришёл к ней без звонка. Хотел сделать сюрприз. Дверь открылась. Полуголый парень с полотенцем на бёдрах. А за его спиной — Вика. В футболке Романа.
— Ты же сказал, у тебя пары, — выдохнула она.
Он не сказал ни слова. Развернулся и ушёл. Потом она звонила, извинялась, говорила, что это "случайно", "ошибка", "глупость".
Но для него всё стало ясно. С тех пор Роман понял, что женщинам верить нельзя, они могут предать в любой момент…
Роман машинально вытер лоб. Прошло почти тридцать лет, а воспоминания всё ещё били током.
Ему не нужны были объяснения. Не нужны были женщины, которые могут предать, как мама предала отца или как Вика. Не нужны улыбки, за которыми скрывается ложь.
Он включил зажигание.
— Корпоратив, значит, — пробормотал он. — Посмотрим, кто такая эта Катя из юридического.
Корпоратив начался, как всегда — скучные речи, фуршет с закусками, музыка фоном. Роман вошёл в зал в точности по часам — ни на минуту раньше, ни позже. Стандартный костюм, нейтральное лицо. Ни шагу лишнего. Он знал, как быть незаметным даже посреди толпы.
— Ром, ты пришёл! — Андрей хлопнул его по плечу. — Идём, я познакомлю тебя с…
Но Роман уже заметил её.
У стены стояла девушка в чёрном платье, с бокалом в руке. Чёткие скулы, холодный взгляд, волосы убраны. Не кокетка, не “новенькая”. Она смотрела прямо на него. Как будто ждала, как будто знала. Он понял, что она и есть Катя.
Они встретились глазами — и Роман вдруг почувствовал, как внутри всё сжалось. Что-то знакомое. Слишком прямой взгляд. Не женский — аналитический, как будто он объект.
— Екатерина, — произнесла она, протягивая руку. — Юридический отдел.
— Роман, отдел продаж.
— Знаю.
— Откуда?
Она едва заметно улыбнулась:
— Смотрела ваши отчёты. Вы ведёте громкие проекты.
Он кивнул, но чувствовал: врёт. Не про отчёты — про интерес. В её голосе не было флирта. Там был… холод. Расчёт.
— А вы раньше где работали? — спросил он, скрестив руки.
— Разное было. — Катя не отвела взгляда. — Но сюда пришла целенаправленно.
— Почему?
— Увидела вакансию. Захотелось попробовать.
Он не поверил. Но промолчал.
Весь вечер она будто была рядом — то проходила мимо, то садилась за соседний столик, то смеялась где-то рядом. Не навязчиво, не открыто. Просто — рядом.
Когда он вышел покурить, она вышла через две минуты. Встала недалеко, молча. Он бросил взгляд — она смотрела в небо.
— Нервничаете? — спросил он.
— Немного. Тут… много всего нового.
Он не стал продолжать. Внутри щёлкнуло: она что-то знает. Она не просто здесь.
Позже, ночью, он открыл служебную базу, пробил её резюме. Катерина Сазонова. Работала в трёх юрфирмах, без привязки к городу. Адреса — временные. Рекомендации — общие. Личное — ноль.
И вдруг он вспомнил. Фамилия. Сазонов. Так звали мужчину, которого он однажды увидел в своей кухне, рядом с матерью.
Он закрыл ноутбук и откинулся в кресле.
— Вот это уже интересно, — сказал он вслух…
Катя вошла в отдел продаж как ревизор. Формально — для консультаций по юридическим рискам в новых сделках. На деле — появлялась всё чаще, задерживалась всё дольше. Роман видел, как менеджеры стараются ей угодить, как мужчины пытаются шутить, цеплять, заглядывать в глаза.
Она игнорировала всех, кроме него.
— Роман Сергеевич, у вас минута есть? — спросила Екатерина однажды в коридоре. Он кивнул, и они вошла в переговорку.
— Ваши договоры с "ПромГрупп" — слабое звено. Можно прижать их по пункту 7.2. Если, конечно, вы заинтересованы.
— Я всегда заинтересован. — Он подошёл ближе, почти вплотную. — А вы?
Катя чуть приподняла бровь. Не отшатнулась.
— Я просто хорошо делаю свою работу.
— А что вы делаете вне работы?
— Иногда думаю о прошлом. Вы ведь тоже?
Он замер. На секунду. Но этой секунды хватило.
— Что именно вы знаете? — тихо спросил он.
— Пока немного. Но мне хватает.
На следующий день Роман пригласил её пообедать. Впервые за десять лет — добровольно, без давления, без обязательств.
Катя согласилась. И удивительно легко перешла с делового тона на полубытовой. Рассказала, что любит горький шоколад, не переносит шумные вечеринки, никогда не сидела на диетах. Он слушал, но внутри шёл другой разговор.
“Дочь того Сазонова? Месть? Интерес? Или совпадение?”
Но чем дольше он смотрел на неё, тем сложнее было держать дистанцию.
Она не кокетничала. Не провоцировала. Она просто была. Уверенная, спокойная, резкая — и при этом с каким-то упрямым светом внутри. Он чувствовал, как стены трещат, за которыми он всю жизнь жил.
Через две недели Роман уже знал, что она делает по выходным, какие книги любит, как выглядит её кошка. Но на вопрос о семье Катя каждый раз уводила разговор.
— Родители? — спросил он однажды.
— Папы нет. Мамы тоже. Брат был… раньше. Сейчас — нет. Мы не общаемся.
Он почувствовал, как под ногами проваливается пол. Она не лгала. Но что-то замалчивала. А он почти знал что.
В ночь перед пятницей он снова поднял архив почты. Нашёл старую базу клиентов — и там: "Андрей Сазонов, поставщик бытовой техники, 1999 год".
Он провёл параллель. И понял: не ошибся.
Катя — не просто девушка из юротдела. Она пришла за ним. А теперь ещё и вошла в его жизнь. Но зачем? Месть? Правда? Или что-то пошло не по плану?
Роман закрыл ноутбук, встал, подошёл к окну.
— Ну давай, Катя. Ходи. Только знай: я больше не тот мальчишка из кухни.
На следующий день Катя ждала его в кафе напротив офиса. На ней было простое пальто, волосы убраны, лицо — спокойное, почти безразличное.
— Зачем ты попросила встретиться? — Роман сел напротив, не улыбаясь.
— Хочу, чтобы ты знал правду, — сказала она и сразу начала. — Я действительно не случайно пришла в вашу компанию. Я — Катерина Сазонова. Мой отец… Андрей Сазонов. Ты знаешь эту фамилию, правда?
Он кивнул. Медленно.
— Это была твоя мать, Роман. Она разрушила нашу семью. Отец влюбился в твою мать и ушёл от нас. Маме было тяжело, брат был подростком… Всё покатилось. Отец начал пить, влез в долги, погиб в аварии. Сердце у мамы не выдержало, она умерла. С тех пор я живу с этим.
— Ты хотела отомстить мне за это? — тихо спросил он.
— Я хотела понять, кто ты, что ты. Увидеть вблизи человека, из-за матери которого я всё потеряла.
Роман встал. Пошёл к выходу. Но остановился. Не ушёл. Обернулся.
— Я не был виноват в поступках родителей. Мне было восемь. Я потерял отца. И знаешь, он тоже не выдержал. Ушёл от нас навсегда. Я рос с женщиной, которую ненавидел и любил одновременно.
Катя встала. Подошла ближе. Они стояли почти вплотную, и голос её дрожал.
— Я пришла с ненавистью. Но ненависть — штука коварная. Она сгорела. Сгорела на тебе.
Он смотрел в её глаза. Долго. И вдруг шагнул назад.
— Всё это — театр. Ты пришла ко мне с определенными целями. А теперь хочешь, чтобы я…
— Нет. Ничего не хочу, — перебила она. — Я уезжаю. Просто хотела, чтобы ты знал, чтобы ни у тебя, ни у меня не осталось недосказанного.
Через два дня её кабинет был пуст. Она написала заявление без объяснений. Сдала пропуск. Исчезла.
Прошло полгода. Роман шёл по перрону вокзала — командировка, новая сделка. Вдалеке — женщина с чемоданом. Он узнал походку. Тонкую шею. Катя.
Она подняла глаза, увидела его. Застыла.
Роман подошёл молча, протянул руку. Екатерина вложила свою, без слов. Без ожиданий.
И они пошли вместе, медленно, вдоль поезда, не говоря ни слова. Они всё ещё не знали, что их ждёт. Но впервые за многие годы это больше не пугало обоих.