Искандер Измайлов о том, как «мудрое создание» появилось на гербе Казани и почему стало «символом татар»
«Нигде — ни в «Казанской истории», ни в татарских легендах — дракон или великий Змий, которого нужно было уничтожить, не назван Зилантом. Вполне очевидно, что это название закрепилось за хозяином казанского холма уже на следующем этапе развития литературной традиции», — пишет ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани Искандер Измайлов. 2024-й станет годом Дракона. В статье для «БИЗНЕС Online» автор рассказал, почему эти мифологические создания «не чуждый символ» Татарстану и Казани, стоит ли ждать больших военно-политических событий и какой драконьей «породы» казанский Зилант.
«Но где ж Зилант? Вот наш вопрос!»Писательница и этнограф Александра Фукс (1805–1853)
Год Дракона: его стихии и символы
Зеленый древесный Дракон, год которого по китайской традиции наступит 10 февраля 2024-го, — символ, не чуждый Татарстану, Казани. Потому есть смысл напомнить, что это за символ года, его историческую и культурную ауру, а также вспомнить Зиланта и то, как он попал на герб нашего города.
Начну с того, что 12-летний животный цикл вошел в нашу жизнь не так давно и связан с традициями азиатских народов, которые взяли эту систему у Китая. Отличие в том, что в тюрко-монгольской традиции есть расхождение с китайской в два года. Сейчас это нивелировано мощным китайским влиянием, но еще в эпоху Золотой Орды разница была существенной и часто путала некоторых историков, пытавшихся синхронизировать события, уточняя даты по животному циклу, но забывая об этом расхождении.
В китайской мифологии Дракон (лун) — это пятый год в животном 12-летнем цикле. Является символом власти, богатства и мужской силы (ян), олицетворением достоинства, бдительности и воинственности. Даже престол китайских императоров именовался Драконьим троном.
Дракон — один из четырех мифических животных, представляющих стороны света — голубой дракон символизирует Восток. В китайской литературе есть множество легенд об этих созданиях. Одна гласит, что ученый муж долго собирал сведения о них в старинных манускриптах, описывал их, классифицировал. Написав горы книг, он стал признанным специалистом в этой области. Но однажды в окно его кабинета заглянул настоящий дракон — он не был похож на тех, что изучал он по книгам, и так перепугал ученого, что тот забился в чулан и после этого прекратил свои занятия.
Один вывод из этой притчи понятен. Вот так исследователь, знающий все о том или ином предмете из умных книг, столкнувшись с реальными фактами, нередко не узнает и не понимает их. Другой — это примерно то, что сформулировал Ницше в своем труде «По ту сторону добра и зла» (1886): «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Позже этот парадокс моральных и нравственных терзаний прекрасно изобразил польский классик фантастической литературы Станислав Лем в романе «Солярис», экранизированном великим режиссером Андреем Тарковским. Слишком сильное погружение в предмет (в данном случае в тему драконов) может привести к тому, что дракон проснется в тебе самом. Впрочем, это лирическое отступление от темы.
Мудрое создание или символ Антихриста
На самом деле большинство китайских драконов — это мудрые и добрые существа, редко причиняющие вред или вынужденные бороться с людьми, которые посягнули на их владения. Здесь, кстати, уместно вспомнить новеллу из цикла «Ведьмак», где драконы, умеющие превращаться в людей, спасают своих сородичей от нападений драконоборцев. В целом драконы демонстрируют мудрость и способность к выживанию, сохранению своей культуры в часто недружественной или даже враждебной среде.
В этом смысле образ его похож на татар, которые научились жить и процветать в разных исторических условиях. Очевидно, именно поэтому дракон как символ довольно популярен у тюркских и в целом восточных народов.
В этом их культура сильно отличается от западной, где дракон едва ли не символ Антихриста. У него чешуйчатое тело, лапы льва, раздвоенные крылья, напоминающие крылья летучей мыши, огнедышащая смрадная пасть, в которой раздвоенный язык. Видимо, еще в германской и скандинавской мифологии драконы являлись хтоническими существами, символизирующими смерть, тьму и вселенский грех.
Словом, в европейской культуре произошло соединение древнего образа германского дракона с библейским Змием. В классической западной геральдике и искусстве он присутствует исключительно как трофей — архангел Михаил с драконом у ног или святой Георгий, пронзающий дракона копьем, символизируя победу добра над злом. Исключение составляет только знамя Уэльса, где красный дракон на бело-зеленом фоне стал официальным символом области в 1959 году, хотя дракон был древним кельтским символом еще с начала нашей эры. Например, в этой традиции у знаменитого короля Артура был отец — Утер Пендрагон, что с валлийского (по словам первого хрониста Гальфрида Монмутского) переводится как «главный дракон», т. е. «верховный военачальник».
В славянской мифологии и былинах образ дракона слился со Змием и стал символом сил, воюющих против Святой Руси. Это странный образ. В нем соединилось древнее змееобразное зло с кочевниками-кыпчаками. Тугарин Змеевич в русских былинах ездит на саврасом жеребце и разоряет русские земли из-за Смородины-речки. Этот образ имеет явный исторический прототип — кыпчакский хан Тугоркан (или Тугра-хан), который уничтожил печенегов под стенами Константинополя и долго воевал с Владимиром Мономахом.
2024 год не будет насыщен военно-политическими событиями
Данный год не просто год Дракона, он связан с деревом и зеленым цветом. Дерево олицетворяет развитие и процветание, зеленый — цвет, ассоциирующийся с позитивом, расцветом природы и новой жизнью. Для любителей нумерологии подчеркнем, что 2024-й в сумме дает 8. Эта цифра в китайской традиции — символ материального благополучия и благосостояния.
Интересно взглянуть на другие годы Зеленого Деревянного (Древесного) Дракона. Учитывая, что он повторяется каждые 60 лет, первая наша остановка во время погружения в историю будет близкой — 1964-й.
Это был довольно спокойный год. Зимой прошла Олимпиада в австрийском Инсбруке. В Габоне к власти пришли молодые офицеры, один из которых в 1967-м стал президентом и правил там 38 лет вплоть до своей смерти в 2009 году. После правил его сын, против которого несколько раз выступала армия, и в 2023-м она все-таки свергла эту семейную династию. Мальта объявила о своей государственной независимости, в Йемене продолжилась война разных племен с египетскими войсками и между собой. В Южном Вьетнаме прошла серия военных переворотов, а в Тонкинском заливе случился странный инцидент с мнимым обстрелом американского флота северовьетнамской канонеркой (это модель лодки), что стало поводом для резолюции конгресса, об использовании армии США против Северного Вьетнама. Также в 1964-м президенту Алжира Ахмеду Бен Белле было присвоено звание Героя Советского Союза, а через год он был свергнут и 14 лет находился под домашним арестом. Китай провел первое испытание ядерного оружия.
В СССР вступил в строй нефтепровод «Дружба», а октябрьский пленум ЦК КПСС (12–14 октября) освободил Никиту Хрущева от всех партийных и государственных должностей, и первым секретарем ЦК стал Леонид Брежнев. Так в стране завершилась оттепель и начался застой.
Начало ХХ века — 1904 год. Главным стало начало русско-японской войны. Именно в январе этого года, по свидетельству министра иностранных дел Сергея Витте, состоялся разговор военного министра Алексея Куропаткина с министром внутренних дел Вячеславом Плеве. В ответ на обвинения Куропаткина, что Плеве поддерживает политических авантюристов, разжигая войну, когда страна к ней не готова, тот ответил: «Алексей Николаевич, вы внутреннего положения в стране не знаете. Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Но в том же году стало ясно, что война будет трудной. После ряда поражений Русская армия отступила в Маньчжурию к Ляояну, Порт-Артур оказался в осаде, а весь наш флот после чувствительных ударов был заперт в неудобной для боевых действий гавани. 15 октября из Ревеля (Таллина) вышла в море вторая тихоокеанская эскадра. Вышла навстречу своей гибели. В стихах, «облитых горечью и желчью», отозвался на эти события русский поэт Константин Бальмонт, который закончил произведение пророческими словами о царе:
«Он трус, он чувствует с запинкой,Но будет, — час расплаты ждет.Кто начал царствовать Ходынкой,Тот кончит, встав на эшафот».
Революция в России состоялась именно благодаря «маленькой победоносной войне». Но в следующем году, а потом повторилась через 12 лет, аккурат через месяц после года Огненного Дракона.
Не будем чересчур увлекаться прошлым, но укажем на 1544-й. Он был сравнительно мирным, но через год начнется Казанская война, которая приведет к самым серьезным последствиям для татарского мира — к взятию Казани и началу движения России на Восток, к мировой империи.
Общий вывод такой. Год Дракона, как правило, довольно спокойный и редко насыщен военно-политическими событиями. Это время, когда происходит накопление каких-то импульсов, которые взорвутся судьбоносными событиями в следующие годы. Конечно, такая астрология совсем не точная наука, но что-то в этом есть и какая-то неуловимая закономерность просматривается.
Откуда мы знаем о Зиланте
Как бы нам ни хотелось, чтобы татарские легенды об основании Казани были связаны с Зилантом, это не так. Единственный раз некий дракон появляется в III главе «Дафтер-и Чингиз-наме» — татарском источнике XVII века, сохранившим некоторые элементы татарской исторической традиции в легендах и преданиях. В одной из них сказано, что бежавшие от погрома Аксак-Тимура люди, основавшие Болгар, происходили из «народа Бес-Калпаки, барадж прозванные». А этот Барадж был «лютым Змеем», который их мучил и истреблял. Тогда народ вышел на него войной, навалившись разом, но Барадж их победил и заставил бежать, чтобы основать Болгар. Все другие исторические предания об основании Казани, так или иначе, связаны с обыгрыванием названия «казан» или бегством от Аксак-Тимура.
Впервые легенда об основании Казани, которая связывает это событие с Зилантом, появляется в русском историко-публицистическом произведении конца XVI — середины XVII века. «Сказание о Казанском царстве» («Казанская история»). Это анонимное сочинение наполнено сказаниями и имеет несколько редакций. Некоторые историки пытаются доказать, что в основе ее лежала какая-то татарская история. Якобы на том основании, что автор не всегда негативно описывает казанцев. Но это слабый аргумент.
Раннеромантическая литература не только в России, но и в Европе построена на таких же принципах. Это не историческое сочинение с идеологическим подтекстом (как, например, великокняжеская летопись или письма митрополита царю) и не абстрактный средневековый роман. Это новый жанр литературы, который должен был развлекать читателей и давать назидание, включая идеологическую основу в подтексте произведения.
Подобное сочинение, например, было написано в Испании — «Повесть о Сегри и Абенсеррахах» (Гранада, 1610 год). В нем благородные мавры сражались с рыцарями-христианами, но неизбежно проигрывали им, сохраняя честь и достоинство, пока их Гранадский эмират не был завоеван королем Фернандо V. Якобы это была рукопись одного мавра, которую перевел на кастильский язык житель Мурсии. Не правда ли, удивительное сходство? Не только по структуре текста и обосновании древности, но и по времени. Это заставляет думать, что «Казанская история» своего рода «вторичный фольклор».
Есть в Казани Зилантов холм. «Зилант» по-татарски означает «змея». Логично предположить, что холм назван так потому, что там обитало множество змей, а чтобы расчистить место для поселения, их необходимо было извести. Так возникает новый фольклор, основанный на топонимике.
Зилант — главный протагонист Русского царства?
Проблема с Зилантом только в том, что легенда (пусть и объясняющая топоним) явно связывает «змеиное место» не с Кремлевским холмом, а с Зилантовым. Но для романтического произведения это не проблема — просто происходит перенос с одного холма на другой. О Зилантовом вообще в «Казанской истории» не упоминается.
Вот как описывается в нем основание Казани царем Саином Болгарским (под этим именем в тюркской традиции именуется только хан Бату): «Преже место быти издавно гнездо змиево, во всем жителем земля тоя знаемых. Живяще ту возгнездился змий велик и страшен о дву главу: едину имея змиеву, а другую волову…» Место это было богато «скотопажитно, и пчелисто, и всяцеми земными семяны родимо, и овощами преобильно, и зверисто, и рыбно, и всякого угодья много… но необитаемо». Тут пришел к царю некий «волхв хитер» и пообещал уморить «змия», очистить местность от змей. Он волшебством собрал их всех в один клубок вокруг главного Змия и, накрыв седом и дровами, сжег. На этом место была возведена Казань.
А вот далее автор восклицает: «Яко же преже сего на том месте вогнездился змий лют и толковище их, и воцарился во граде скверный царь, нечестия своего великим гневом наполнився, и распалашеся яко огнь, во ярости на кристианы…» Понятно, что вся эта легенда о Змие была придумана (или переделана из топонимического предания о Зилантовом холме) автором «Казанской истории» именно для этого пассажа: на месте гнезда дикого, но вполне безвредного Змия возник град — гнездо Антихриста, гораздо страшнее и намного опаснее, чем змеи.
Далее разворачивается повествование, которое имеет счастливый конец, когда город Казань становится частью Святой Руси. Все четко, понятно и логично. Вот только никаких подобных татарских преданий за этим не было и быть не могло. Все они продукт анонимного русского романтика и публициста. Это прекрасно понимал еще Гавриил Державин в своей опере «Грозный, или Покорение Казани», называя Зиланта главным протагонистом Русского царства. По мнению поэта, Змий обитал в пещере под Зилантовым холмом, смерть его предрешает падение Казани, а возведение на этом холме Успенского монастыря должно было являть символическую победу над Зилантом.
Татарские легенды об основании Казани и различные предания вокруг этого, записанные в начале XIX века Карлом Фуксом и в 1920-е годы Николаем Катановым, Сайидом Вахидовым, — это еще более вторичный фольклор. Они являются устным пересказом «Дафтар-и Чингиз-наме» и «Казанской истории». Татары-мусульмане были почти поголовно грамотными людьми, прошедшими обучение в мектебах и медресе, где они читали или им рассказывали истории из этих и других книг. Что-то они запоминали, что-то домысливали или добавляли свои соображения, сочетая с волшебными сказками. В результате историки получили странную смесь из разных рассказов, чья древность весьма сомнительна.
И еще один интересный момент. Нигде — ни в «Казанской истории», ни в татарских легендах — дракон или великий Змий, которого нужно было уничтожить, не назван Зилантом. Вполне очевидно, что это название закрепилось за хозяином казанского холма уже на следующем этапе развития литературной традиции, когда на основе «Казанской истории» стали сочинять поэмы, оперы и романы. Т. е. в конце XVIII — начале XIX века. И только в русской литературной традиции. Татары даже в начале XX столетия именовали этого змия — аждаха («дракон», от персидского «Ажи Дахак»).
Как дракон появился на гербе Казани
Существует много разных предположений, какое мифическое животное в действительности скрывается под именем Зиланта (Зилана). Здесь надо сразу оговориться, что мы не будем путать разные предметы спора. Кто бы реально ни был изображен на гербе Казани — это класс драконов, мифологических существ, которые у разных народов и в различные эпохи могли иметь разную иконографию. Другой вопрос: как и откуда появился Зилант на гербе Казани и стал символом города и Казанского царства?
В общегосударственном масштабе «Печать царства Казанского» с коронованным драконом начала хождение с государевой печати Ивана IV. Изображение ее появляется в 1672 году в титулярнике, включавшем краткие сведения по русской истории, портреты русских князей и царей. Герб Казани, первое изображение которого именно в этом качестве сохранилось на печати Ивана IV 1577-го (она использовалась и позднее, в 1583–1589 годах). Печать носила не просто царский, а именно подчеркнуто императорский характер, копируя европейские печати высокого статуса. Поэтому каждый знак и каждый титул имели огромное значение для подчеркивания высшего статуса правителя России.
Герб Казанского царства играл в этом смысле важнейшую роль. Однако, как писала исследовательница Нина Соболева, эта «русская печать имела специфику: подавляющее большинство эмблем, окружавших центральную фигуру как на лицевой, так и оборотной сторонах, не существовали в качестве изображений на реальных печатях, тем более не являлись гербами городов и областей». Почему? Потому что официальных гербов в то время в России не существовало, что объясняется особенностями исторического развития страны.
Именно поэтому все пустопорожние разговоры, что Зилант якобы был древним гербом Волжской Булгарии (причем в качестве доказательства приводилась поясная накладка золотоордынского времени), не имеют под собой никакой реальности. Какие-то (только не совсем понятно какие) основания у резчиков печати Ивана Грозного, возможно, были, но они нам неизвестны и не находят доказательств.
Можно предположить, что какое-то изображение дракона могло быть символом династии казанских ханов. Но это гипотеза и не более того. Все попытки найти изделия с изображениями змей, драконов или крылатых собако-змей (Сэнмурвов) на территории Поволжья едва ли не с эпохи бронзы ничего не доказывают, поскольку нет никаких оснований полагать, что те или иные изображения послужили основой для копирования образа дракона для царской печати и титулярника. Эти изображения можно найти в любой точке древнего мира и любой археологической культуре, поскольку змеи и драконы были слишком частыми антагонистами человека, объектом страха и поклонения.
Была ли черная сова на татарском флаге
Вместе с тем нельзя не отметить, что в эпоху Золотой Орды драконы по имперской традиции играли роль важнейшего ханского символа. Они присутствуют на престижных золотых изделиях — украшениях и поясных накладках. Найдены изображения драконов при раскопках Казанского кремля. Конечно, это ничего не доказывает, но задуматься стоит. Есть еще одно свидетельство, которое вроде бы работает в пользу этого предположения. В компилятивном сочинении «Книга о флагах» Карлуса Алярда (издано в 1705 году в Амстердаме, в 1709-м переведено на русский) есть рисунки с подписями «Флаг Цесаря от Тартарии»: на золотом (желтом) поле изображен черный дракон, вправо от зрителя, «с василисковым хвостом». Дракон изображен без короны, что является явным отступлением от русского изображения данного герба. Рядом он помещает «другой татарский флаг»: на золотом фоне черная сова с желтой грудкой. Соболева справедливо полагает, что это заимствование из титулярника 1872 года, хотя непонятно, как Алярда мог получить его, ведь он существовал всего в трех экземплярах. Может быть, кто-то пересказал ему и он импровизировал?
Ясно, что никаких новых сведений у голландского геральдиста не было. Он руководствовался простой логикой — раз в русском титулярнике гербом Казани изображен дракон, следует предположить, что какие-то основания у авторов его проецировать этот герб на более ранний, а именно — татарский, период были. Но вот с совой — это чистая фантазия автора, которая не объясняется никакими источниками или логикой.
Пропустим историю геральдики в России, но укажем, что существенную роль в становлении городских гербов сыграл царский указ 1724 года, который предписывал во всех судебных местах сделать печати, а именно — в губерниях, провинциях и городах. Среди прочих пришла заявка из Казани: «А герб в городе имеетца татарских званий, на котором изображен змей, а около змея слова „печать великого государя“». Именно эта печать с 1591 по 1707 год прикладывалась ко всем значимым документам «царства казанского», причем на одном документе есть уточнение: «к грамоте приложена … печать с изображением Зилантова змея (с поднятой правой лапою)».
В указе 1766 года говорится: «Печать Казанская, на ней в каруне Василиск, крылья золото, конец хвоста золот», а утвержденный в 1781-м, он представлял собой, согласно официальному описанию, «змия черного под короной золотой казанского, крылья красные, поле белое». В этот период казанский дракон принимает постоянную форму — он стоит на двух передних лапах, опираясь на свернутый кольцами хвост. Подобным образом дракон выглядит не только на знаменах казанских полков, но и на клеймах, в обязательном порядке ставившихся на изделиях из драгоценных металлов, которые известны с 1742 года.
Важнейшим этапом формирования современного облика герба были внесены указом от 5 июля 1878 года, когда герб Казанской губернии получил такое описание: «В серебряном щите черный коронованный дракон, крылья и хвост червленные (алые), клюв и когти золотые; язык червленый. Щит увенчан императорскою короной и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Андреевскою лентою».
Детали и некоторые расхождения связаны с мастерством и навыками художников, скульпторов, если это касалось архитектурных деталей административных казанских зданий. Надо особо подчеркнуть, что ничего карикатурного в этом символе нет, как пытались доказать некоторые новоявленные геральдисты. Но пока остается не до конца проясненной связь этого герба с татарской средневековой символикой. И тем более нет ничего общего в иконографии казанского Зиланта и змея, поражаемого Георгием Победоносцем на гербе Москвы. С точки зрения геральдики это два совершенно разных образа. Но не даром современные российские геральдисты выделяют именно казанского Зиланта как особый тип дракона, отличный от христианских символов.
Какой «породы» казанский Зилант
Если смотреть на окончательно сформировавшийся образ Зиланта, таким, каким он был выработан геральдистами в XIX веке, это, конечно, не классический китайский, персидский или европейский дракон.
Больше всего под этот образ подходит василиск — самое фантастическое и страшное существо, пожалуй. Его описания в античной, а позднее европейской традиции, сильно разнятся. Одно можно сказать точно: василиск — внушающее ужас фантастическое существо, причем его змеиная природа только самая общая характеристика. Достаточно отметить, что античные авторы считали его порождением капель крови легендарной Горгоны Медузы. Василиск античной традиции чрезвычайно ядовитая змея, издающая при движении характерное шипение, заставляя всех живых существ бежать от нее, поскольку она убивала одним своим прикосновением. Также считалось, что рождаются они в Египте из яиц ибиса.
В поздней античности василиск в книжной традиции причудливым образом стал соединением ядовитой змеи, рогатого быка и волка с завораживающим взглядом. Об этом писал, например, Роджер Бэкон, и такой образ закрепился в его поэзии: «Смертелен василиска взгляд — он убивает наповал».
В арабскую литературу описание этого создания перекочевало из переводной греческой литературы. Ученый Ал-Бируни так описывал существо: «басиликун, а это значит „царь“ … названа так благодаря венцу на ее голове; согласно описанию, она имеет в длину не больше трех шибров (пядей); голова у нее острая, глаза красные, цвет желтый с черным оттенком. Когда она ползет, то сжигает все, мимо чего продвигается. Поэтому животные избегают и остерегаются ее. … Животные, приблизившиеся к телу ужаленного ею, также умирают».
Иными словами, этот василиск представлялся средневековым авторам смертоносным монстром, а другой персидский ученый, Ибн Сина, назвал василиска «Царицей змей». Каким бы фантастическим ни являлось подобное описание существа, оно казалось ученым людям Античности и Средневековья вполне реальным.
Именно тогда выработалось классическое описание василиска — змеепетух, который имел голову и тело петуха, но хвост небольшой змеи, перепончатые крылья, на голове у него золотая корона. Он убивает взглядом и ядом, также действующим на расстоянии, ведет ночной образ жизни, ест исключительно камни, но боится зеркал — его убивает собственный взгляд. В Бестиариях пишется, что единороги, хорьки, горностаи и ласки могут его одолеть.
Т. е. василиск довольно редкое существо не только в природе, но и в символике. Его образ через Библию, а потом и античную литературу попал в христианскую культуру, где иногда заменял собой другие инфернальные силы. Постепенно он ушел из культуры, поскольку его потеснил более многогранный образ дракона.
В геральдике василиск — символ могущества, свирепости и царственности. Вполне возможно по иконографии с определенными оговорками считать Зиланта неким вариантом василиска. Но, кажется, мы уже можем считать, что Зилант — это именно наш татарский образ дракона, соединяющий некоторые черты классического дракона и василиска. Зилант может считаться символом царственности, процветания, могущества, непреклонности и постоянного изменения, которому никто не страшен, но которого все опасаются.
Именно этого можно пожелать всем нам в год Дракона — благосостояния, процветания, спокойствия и непреклонной воли выдержать все испытания судьбы!
Искандер Измайлов
Мнение авторов блогов не обязательно отражает точку зрения редакции
