1 октября 1946 года Международный военный трибунал огласил приговор главным нацистским преступникам. С тем, что происходило в зале № 600 нюрнбергского Дворца правосудия, «Известия» знакомили читателей все 10 месяцев процесса. Своими наблюдениями о самых ярких событиях на страницах газеты делились известные журналисты и писатели — Роман Кармен, Илья Эренбург, Константин Федин.
«Двадцать четыре изверга»
Соглашение об организации Международного военного трибунала над главными военными преступниками представители СССР, США, Англии и Франции подписали 8 августа 1945 года в Лондоне. Об этом событии «Известия» сообщили на третьей полосе в номере от 9 августа.
Впервые судьи, обвинители, их заместители и помощники встретились в Берлине 18 октября. Утвердив обвинительное заключение, трибунал объявил дату начала судебного разбирательства — 20 ноября. «Известия» посвятили этой теме первополосный материал номера от 19 октября: «Гитлеровские главари перед судом народов».
«Двадцать четыре изверга, названные в обвинительном заключении, ответственны за тягчайшие преступления, совершенные на советской земле и в странах Европы гитлеровской армией и другими органами гитлеровского государства. Они заранее планировали, а затем осуществляли свои людоедские планы. Дело чести и совести — беспощадно наказать извергов», — подчеркнули авторы статьи.
На второй и третьей полосах газета опубликовала полный текст обвинительного заключения. Он состоял из четырех разделов — «Общий план и заговор», «Преступления против мира», «Военные преступления», «Преступления против человечности» — и завершался формулировками, касающимися индивидуальной ответственности обвиняемых.
После знакомства с обвинительным актом подсудимый Роберт Лей, бывший глава Германского трудового фронта, покончил жизнь самоубийством 25 октября. «Известия» сообщили об этом 27 октября на четвертой полосе, так описав подробности его ухода: «Он повесился в своей камере на шнурке, который сделал из своего полотенца. Несмотря на то, что были сделаны попытки вернуть ему жизнь, Лей умер».
Атмосфера первых дней
Суд над главными военными преступниками начался в 10 часов утра 20 ноября в зале № 600 Дворца правосудия в Нюрнберге. Первое заседание открыл председатель трибунала — Джеффри Лоуренс. В «Известиях» информация об этом появилась 21 ноября на четвертой полосе. Отмечалось, что на скамье подсудимых из 24 обвиняемых — только 20.
«Нет Мартина Бормана. Он трусливо сбежал. (Как было установлено позже, к началу суда начальник партийной канцелярии НСДАП был уже мертв. — «Известия».) Роберт Лей повесился в тюрьме. Густав Крупп фон Болен лежит в Зальцбурге, разбитый параличом. А один из руководителей гестапо Эрнст Кальтенбруннер внезапно заболел», — рассказали «Известия».
За судебным процессом в Нюрнберге следили журналисты из 31 страны мира, в том числе из СССР. Репортажи специально для «Известий» писали Илья Эренбург и Роман Кармен, которые находились в зале.
«Небольшой зал на всем протяжении дня переполнен. На каждом шагу охрана — американские солдаты с резиновыми дубинками в руках и увесистыми пистолетами. Подсудимых вводят задолго до начала заседания по три человека непосредственно из тюрьмы через массивную дверь», — поделился впечатлениями об атмосфере первых заседаний кинооператор и журналист Роман Кармен в статье «Из зала суда» в номере от 23 ноября.
Роман Кармен внимательно следил за поведением обвиняемых. «Большинство из них сидят молча, стараясь не пропустить ни одного слова из того, что говорится в суде. Другие делают вид, что чувствуют себя прекрасно, что всё происходящее здесь имеет к ним мало какое отношение. Так, например, Гесс демонстративно целый день читает какую-то книгу», — передал журналист.
Внимание всех присутствующих в зале суда, по его мнению, привлекает в первую очередь фигура Германа Геринга, сидящего первым на скамье подсудимых.
«Хотя Геринг и сохранил свою тучность, но щеки обвисли, куртка висит на нем, как на вешалке, сильно похудел «райхсмаршал». Лицо Гесса очень напоминает гиену. Из глубоких, как норы, глазниц он обводит мутным взглядом зал суда, приподнимается, что-то начинает шептать Риббентропу. Сильно похудевший Риббентроп всё время сидит в излюбленной своей позе дешевого позера, скрестив руки на груди», — описывал Роман Кармен.
Возможно, Рудольф Гесс, заместитель Гитлера по партии, решил симулировать амнезию. Он якобы не мог абсолютно ничего вспомнить из своего прошлого — и поэтому напоказ читал книгу.
«Одна из «звезд» Нюрнбергского процесса, «престолонаследник» фюрера Рудольф Гесс пытается выдать себя за невменяемого. Для этого он остановился не на мании величия (поздно), не на вульгарном слабоумии (обидно), а на потере памяти: амнезия показалась ему болезнью по сезону», — иронизировал Илья Эренбург в репортаже «Мораль истории», опубликованном в «Известиях» 1 декабря.
По его словам, Гесс не узнал самого себя в фильме о фашистском параде в Нюрнберге.
Лекарство от амнезии
29 ноября американское обвинение представило суду кинохронику о немецких концлагерях. Ее снимали армейские операторы, которые вместе с войсками входили в брошенные нацистами бараки. Мир воочию увидел настоящий ад на земле. О том, как обвиняемые вели себя при демонстрации фильма, в материале «Письма из Нюрнберга», написанном специально для «Известий» и опубликованном 2 декабря, рассказал помощник главного обвинителя от СССР Романа Руденко Лев Шейнин.
«В зале был выключен свет, и только скамья подсудимых была снизу освещена. С первых же кадров Шахт демонстративно отвернулся и так просидел больше часа, спиною к экрану, пока не кончился фильм. Нейрат не выдержал и начал всхлипывать. Геринг судорожно вцепился толстыми пальцами в деревянный барьер, но не мог оторвать глаз от экрана. Франк дергался в нервных конвульсиях», — поделился наблюдениями прокурор.
По его словам, большинство подсудимых впились в экран.
«Они видели, как еле передвигали ноги скелеты, обтянутые дряблой кожей, хранящей следы истязаний, горы трупов, огромные печи для сжигания людей, газовые камеры, орудия пыток, пепельницы из человеческих черепов и безделушки из берцовых костей. Но вот фильм окончен, и свет в зале включен. Лица подсудимых постепенно залило покойницкой синевой. Они не раскаивались, они испугались. Они поняли, что расплата неминуема», — пишет Шейнин.
По его мнению, именно из-за просмотра этого фильма на следующий день Рудольф Гесс перестал кривляться.
«Отшвырнув в сторону полицейский роман, который он всё время читал, Гесс встал и отчетливо произнес: «Я благодарю своего защитника за то, что он поддерживал версию моей невменяемости. Но я больше не стану симулировать. Я не нахожу в этом смысла», — рассказал Лев Шейнин.
Свидетели с советской стороны
Ярким событием процесса стало появление 11 февраля 1946 года за свидетельской трибуной взятого в плен Красной армией фельдмаршала Фридриха Паулюса. Один из высших руководителей вермахта, ничего не скрывая, изобличил военное руководство рейха.
«Паулюс — фельдмаршал в штатском — сидел без кровинки в лице, иногда быстро постукивая пальцами по ограждению своего места. Он редко взглядывал на подсудимых, видимо, с усилием сохраняя равновесие взятого тона», — рассказывал в известинской статье «Очистительная гроза» от 17 февраля знаменитый писатель Константин Федин.
Но потом писатель уловил момент, когда, отвечая на вопрос Романа Руденко о виновниках агрессивной войны против СССР, Паулюс сосредоточился на обвиняемых. «Он присмотрелся поочередно к подсудимым, — пишет Федин, — и выговорил медленно: «Из числа подсудимых, насколько я их здесь вижу, я хочу назвать следующих и именно важнейших советников Гитлера: Кейтеля, Йодля, Геринга в качестве главного маршала, в качестве главнокомандующего военно-воздушными силами Германии и как уполномоченного по вопросам вооружения».
А 26 и 27 февраля к свидетельской трибуне выходили советские люди, пережившие плен, оккупацию, гибель близких. О том, как фашисты убили почти всю его семью, трибуналу рассказал псковский крестьянин Яков Григорьев.
«Он работал «на гумне» с двумя сынами. Подошел немец с автоматом и повел их в деревню. В дом согнали 19 человек. Вошли три немца-автоматчика, у четвертого наган в руке. Раздался залп...» — корреспондент «Известий» Сергей Крушинский в статье «Простые слова», опубликованной 1 марта, поведал о трагедии, пережитой свидетелем. Григорьев потерял жену и двоих сыновей.
«На вопрос обвинителя: «Существует ли теперь ваша деревня Кузнецово?» — «Не существует», — ответил свидетель с протяжным, на псковский манер, говором. И тотчас же повторил еще раз уже так, как говорят о чем-то хотя и очень еще больном, но уже отошедшем в прошлое: не существует. За что? По какому праву они уничтожены?» — восклицал журналист.
Приговор и особое мнение
Последним из главных обвинителей речь произносил Роман Руденко — это было 8 февраля 1946 года. Текст полностью привели «Известия» в номерах от 9 и 10 февраля. Руденко представил трибуналу доказательства вины подсудимых в подготовке и развязывании агрессивных войн, рассказал о военных преступлениях, истязаниях и убийствах военнопленных, об угоне в рабство, разрушении и разграблении культурных и научных ценностей, преступлениях против человечности.
В заключительной речи, произнесенной Романом Руденко 29 и 30 июля («Известия» и ее опубликовали полностью), он заявил: «Все подсудимые виновны! Так говорят факты». И потребовал: «Все подсудимые подлежат смерти!»
Приговор главным военным преступникам трибунал огласил 1 октября 1946 года, о чем «Известия» сообщили на следующий день. К высшей мере наказания — казни через повешение — приговорили 12 обвиняемых, включая Мартина Бормана, которого осудили заочно. Остальным нацистским деятелям суд назначил тюремное заключение — или оправдал их.
Советская сторона осталась недовольна вердиктом. Член трибунала Иона Никитченко выступил с особым мнением, в котором выразил несогласие с оправданием троих фигурантов, с сохранением жизни Рудольфу Гессу, а также с тем, что преступными организациями не были признаны правительственный кабинет, генштаб и высшее командование вермахта. «Известия» изложили позицию советского судьи, отметив, что особое мнение в письменном виде будет приложено к приговору.
О казни главных немецких военных преступников, состоявшейся 14 октября, «Известия» сообщили 17 октября на четвертой полосе номера. Читатель также узнал из газеты, что накануне исполнения приговора Герман Геринг покончил жизнь самоубийством, приняв цианистый калий.
Справка
Трибунал
В состав трибунала вошли восемь судей — по два человека от СССР, США, Великобритании и Франции.
Обвинение каждой из четырех стран-победительниц представляли главные обвинители, их заместители и помощники — всего 50 человек.
Сторону защиты представляли адвокаты и их ассистенты — всего 81 человек.
Ход процесса
Открытые заседания Нюрнбергского трибунала шли с перерывами с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года — всего 403 утренних и вечерних заседания.
За это время обвинение предъявило 2630 документов.
Трибунал заслушал 259 свидетельств, из них 116 устных.
Приговор
К смертной казни приговорены 12 подсудимых, к пожизненному заключению — трое, к длительным тюремным срокам — четверо, оправданы — трое.
Признаны преступными организациями: руководящий состав НСДАП, гестапо, СД, СС.
По материалам Приговора Международного военного трибунала и книги Аркадия Полторака «Нюрнбергский эпилог»
