НАЧАЛО Вечером вся семья молча сидела за столом, ковыряя еду. Говорила только Инга, как обычно, выдавая сплетни вперемешку с плохими новостями, выуженными ею из телевизора и интернета.
— Лиечка, все в порядке у вас с Андрюшей? — Спросила Тамара Ивановна, улучив момент, когда Инга замолчала, чтобы отправить в рот кусочек мяса.
— Да что у них будет в порядке? — Инга не жуя проглотила кусок. — Этот парень заведомо алкоголик! Уверена, сразу после школы сопьется. А может, уже прикладывается. Если не наркоман. Видели, как у него руки трясутся?
— У него руки из-за тебя затряслись! — крикнула Лия. — Нельзя так с людьми! Ты всех оскорбляешь, я так хотела, чтобы ты не знала про Андрея, уверена была, что все испортишь!
— Лия, я тебе только добра желаю, — снисходительно ответила сестра, — оберегаю от преступных элементов. Потом еще спасибо скажешь. Вот у одной девушки так же все начиналось, вроде и парень неплохой, на руках носил, а потом оказалось, что наркоман! И ее подсадил, стали воровать вместе, а потом и в тюрьму попали…
— Ну что ты такое говоришь! — оборвал ее отец. — Андрей нормальный парень, я с ним разговаривал…
— Ой, папа! Да тебя обмануть раз плюнуть! Вы же с мамой как младенцы! У вас под носом непотребства творятся, а вы и не видите!
— Какие еще непотребства? — возмутилась Тамара Ивановна.
— Такие! Мне Ирина, наша вахтерша, рассказывала, как у ее знакомых дочь парня домой водила, а они и радовались, а парень тот потихоньку их обворовывал, нашел заначку и умыкнул все, а вы уверены, что и этот не такой? Может, тоже вашу заначку из матраса давно унес?
Тамара Ивановна побледнела и побежала в спальню. Анатолий Петрович вздохнул, поджав губы, а Лия встала, с грохотом отодвинув стул, и, когда вернулась мать, сказала:
— Как только получу аттестат, сразу отсюда уеду! — и ушла в свою комнату.
— Вот видите, до чего ваше воспитание доводит? Никакого сладу с ней! — продолжила Инга, отправляя в рот очередной кусочек ужина. — Уедет в Москву, ее там украдут и в рабство продадут. Или почки вырежут. А кто потом виноват будет?
Тамара Ивановна охнула, падая на стул. Анатолий Петрович молчал, о чем-то раздумывая, только Инга продолжала есть и делиться мыслями о страшных вещах, которые произойдут с сестрой, если она уедет в Москву.
Лежа в постели этой ночью, Анатолий Петрович сказал жене:
— Завтра же поищу квартиру для Инги. Или мы Лию потеряем.
Тамара Ивановна кивнула.
А Лия умывалась слезами с твердым намерением уехать из дома. Андрей ее бросил.
Квартиру Инге нашли быстро. Благо деньги имелись. Хоть и тяжело было расставаться с такой суммой, но покой дороже. Однокомнатная просторная студия находилась недалеко от банка, в котором работала Инга, в почти полутора часах езды от родного дома. Дочь приняла подарок спокойно.
Осматривая новое жилище, она рассуждала:
— Давно пора было, а то мучаюсь, с пересадками езжу. Постоянно боюсь, что попаду в аварию. Знаете, как часто водители автобусов пьют за рулем? Я как-то смотрела статистику, странно, что до сих пор кто-то жив остается. А дом, конечно, не новый, но старые строили лучше.
Новостройки сыплются только так. Сроки поджимают, материал удешевляют, а строители все гастарбайтеры, что им, отработали, деньги получили и уехали, а потом хоть трава не расти. А то, что люди умирают в плохо построенных домах, их уже не волнует… Опять же, магазин рядом, главное, чтоб не очень шумно было.
Трасса за окном, конечно, но что поделать, придется окна поменять, в таком шуме уснуть не смогу.
Ремонт Анатолий Петрович решил делать сам. И дешевле, и занятие какое-никакое. Сутками пропадал на квартире, чтобы поскорее закончить.
К Лие вернулась обычная жизнерадостность. Пусть она и переживала из-за расставания с Андреем, но долго унывать было не в ее природе. К тому же подготовка к экзаменам и творческие кружки занимали все ее свободное время. А новость, что Инга скоро переедет, хоть и к большому стыду, но Лию очень радовала. Она даже простила сестру и вновь старалась найти какую-то грань, где они бы могли хоть немного общаться.
Скоро ремонт был окончен, куплена мебель и техника, и Инга переехала жить отдельно.
Первый месяц семья отдыхала. Тамара Ивановна стала чувствовать себя намного лучше и бодрее, реже пила таблетки, стала больше гулять и даже подумывала приобрести дачу. Анатолий Петрович вздохнул свободно, отсутствие плохих новостей благополучно сказалось на атмосфере семьи.
Лия стала приводить домой друзей, чего старалась не делать раньше, и сама больше времени проводила дома и с родителями. А семейные вечера стали по-настоящему уютными.
Никто не говорил этого вслух, но все вздохнули с облегчением, когда Инга пропала из их жизни.
Тем временем старшая дочь осваивалась на новом месте. Дел у нее было по горло — надо было узнать всех жителей района, собрать свежие сплетни, разнести их по всей округе, а еще и работа.
Девушка возвращалась домой к ночи, вымотанная и довольная — незнакомые близко с ней люди охотно шли на контакт, рассказывали свои истории и истории из жизни близких людей, с удовольствием слушали страсти о конце света, обвале фондового рынка и преступлениях, и Инга, наконец, почувствовала себя в какой-то мере счастливой.
Но продлился такой эффект недолго. Очень скоро новые знакомые стали понимать, что в обществе Инги им некомфортно, постоянно слушать негатив тяжело. Одна бабка из ее подъезда и вовсе прозвала девушку вампиршей, и замахивалась на нее клюкой, когда та оказывалась близко.
Конечно, Инга не преминула рассказать соседям про старческое слабоумие, психоз и шизофрению, приправив все парой баек о бабке-маньячке из Питера, заманивавшей девушек в квартиру и рубившей их затем на куски. Только соседи бежали от таких разговоров, а потом и вовсе перестали здороваться.
Раздосадованная Инга промучилась пару вечеров дома и, не выдержав, поехала в гости к родителям.
Счастливые Тамара Ивановна и Анатолий Петрович только вошли во вкус новой жизни, как снова появилась старшая дочь и завалила их плохими новостями, которых хватило бы на пять жизней вперед. Лия, завидев сестру, сослалась на срочные дела и исчезла.
— Как тебе на новом месте? — осторожно спросила Тамара Ивановна. — Познакомилась с соседями? Подружилась с кем?
— Ай, люди там недалекие, — отмахнулась Инга, — живут в своих раковинах, знать ничего не желают об окружающем мире. Вот соседка Алла Борисовна… — и Инга выложила всю подноготную каждого жителя ее подъезда, не забывая попутно вспоминать страшные истории и предрекать ужасные события, которые непременно произойдут с соседями, потому что те не стали ее слушать.
Утомленная Тамара Ивановна заварила успокаивающий чай и предприняла еще одну попытку перевести разговор. За месяц отсутствия Инги она порядком отвыкла от манеры общения дочери.
— А на работе как? Наташа? Вы с ней хорошо общались, ты говорила.
— Меня перевели в отдельный кабинет, — заявила Инга. — Сижу как сыч теперь, воздуха мало, не удивлюсь, если заработаю какую-нибудь аллергию или рак мозга. Начальник говорит, что это идеальное для меня место. Конечно, ему не надо сидеть в коробке три на пять, пялясь в монитор, где и словом не с кем перемолвиться… Ему надо деньги чужие считать и прикарманивать. Ой, мама, знала бы ты, как в банках обманывают!
— Но ты же не работаешь с деньгами, откуда знаешь? — удивилась Тамара Ивановна.
— У меня уши есть и глаза! — усмехнулась Инга. — Вот сегодня говорили, что карты все заблокируют и деньги никто свои снять не сможет. Я случайно услышала. Потому к вам поехала, — приврала она напоследок.
— Как? — всполошилась Тамара Ивановна. — Толя! Надо срочно деньги снять с карты! Езжай в банкомат! Что же ты молчала? Хоть бы позвонила! Мы же по твоему совету все деньги на карту закинули!
— А зачем на карту? Надо было счет открыть! Лучше валютный! — Инга, довольная, что наконец-то получила нужную реакцию, принялась стращать родителей, что они снова останутся без гроша.
Анатолий Петрович поехал снимать деньги, пока Тамара Ивановна пила таблетки. Пусть от накоплений осталась совсем небольшая часть, но терять ее совсем не хотелось.
Тамара Ивановна отошла, только когда вернулся муж и показал ей снятые деньги. Довольная Инга засобиралась домой.
— Вы двери-то заприте получше, а то тетя Лена говорит, тут банда сейчас орудует, по ночам приходят к пенсионерам, ребенка, главное, просят постучать, помощи попросить, а потом врываются и убивают. И деньги забирают. А папа шел, наверное, и не прятал сумку свою. Во дворе уже все давно знают, раз папа с сумкой вышел, значит, деньги несет.
— Да что ж такое! — снова разволновалась Тамара Ивановна. — Толя! Запри дверь! Куда же деньги девать?
— В банк везите завтра, металлический счет откроем, так надежнее всего, — авторитетно заявила Инга. — И друзей Лийкиных не пускайте, пока деньги дома. А то знаю я эти молодежные компашки, соберутся вместе, взбредет что в голову, и на все готовы... Я завтра еще приеду.
С этими словами Инга вышла. А родители остались с тяжелым чувством, без надежды на спокойный сон.
Так и повелось — Инга поняла, что слабое место родителей — деньги — и стала приезжать каждый вечер, рассказывая об ужасах, что поджидают страну в ближайшее время. Бедные родители переводили деньги с одного счета на другой, то снимали, то вкладывали снова, теряя проценты и платя штрафы. В конце концов Анатолий Петрович заявил, что с него довольно. Положил деньги на валютный счет и сказал, что пусть оно все рухнет, ему уже все равно.
На Тамару Ивановну было жалко смотреть. Со всеми этими новостями она стала дерганой, бледной, чувствовала себя с каждым днем все хуже.
Лия, видя такую картину, снова решила уехать из дома и ждала только аттестат, чем еще больше расстраивала родителей.
В тот день она по обыкновению ушла к подруге до вечернего визита сестры.
Когда пришла старшая дочь и в очередной раз довела Тамару Ивановну, Анатолий Петрович не выдержал. Он встал перед Ингой и, указав на дверь, строго сказал:
— Я хочу, чтобы ты ушла.
Инга в недоумении уставилась на отца.
— Папа? Ты не понимаешь! Рынок рухнул! Скоро начнется хаос! Надо все продавать и уезжать отсюда скорее, пока все об этом не узнали! — убеждала она.
— Я устал. Я готов лечь тут и умереть, если такова моя судьба, но я больше не хочу это слушать! Мать не живет в последнее время, сидит на таблетках, не ест, не спит, вздрагивает от каждого шороха! А все ты со своими новостями! — распалялся Анатолий Петрович. — Уходи! Видит бог, мы терпели долго, мы купили тебе квартиру, вырастили, устроили в жизни. Все! Я снимаю с себя обязательства! Больше не смей к нам приходить никогда!
— Толя! — заплакала Тамара Ивановна. Но в душе она была согласна с мужем. Ее так измотало то нервное состояние, в которое ввергала ее дочь, что хотелось покоя. С тоской вспоминала она спокойные вечера, когда Инга не приходила к ним.
Дочь подняла голову, поджала губы и схватила шарф.
— Так, значит? Нет у вас дочери? Так и родителей у меня больше нет! — выкрикнула она и ушла, хлопнув дверью.
— Толя, — плакала Тамара Ивановна, — что же мы за родители такие...
Анатолий Петрович утешал жену, хмуро глядя на дверь. Ему и самому было не по себе, но в душе поднималось огромное облегчение.
* * *
Прошло два года.
— Мам, пап! — Лия вбежала в дом, сияя улыбкой. — Вы не поверите что случилось! Такой сюрприз!
— Что? — сразу заволновалась Тамара Ивановна.
— Инга! Смотрите! Она книгу написала! Ужасов!
Лия протянула им томик в черной обложке, на которой был изображен многоэтажный дом. В каждом окне виднелись монстры, напоминающие обычных людей, но кто с щупальцами, кто с ножом, кто с вампирскими клыками.
«Ужасные тайны нашего двора» — гласило название. Автор — Инга Серпина.
Лия открыла страницу и начала читать замогильным голосом:
— «Глаза старухи кроваво мерцали в темноте подъезда. Она взяла свою тяжелую клюку и замахнулась на бедную девушку...»
— Страсти какие! — воскликнула Тамара Ивановна. — Неужели это Инга пишет?
— Ой, мам, она и не так умеет, — рассмеялась Лия.
Родители не удержались и тоже расхохотались.
— Значит, теперь она пишет ужасы? — спросил Анатолий Петрович.
— Да! И очень неплохо, судя по всему, — ответила Лия. — Ее талант рассказывать страсти наконец-то нашел свое применение.
Тамара Ивановна прикрыла глаза и вздохнула.
— Слава богу, — сказала она.