13,6 тыс подписчиков

Поддержка Жерара Депардье исходит от Франции, которая одержима своим имиджем и застряла в прошлом

5 минут

15 прочтений

29 декабря 2023

Для многих он представляет культурное присутствие страны. Но он также является знаменитостью для тех, кто напуган #MeToo и прогрессивными переменами, убеждена преподавательница французского языка в Оксфордском университете Эльза Корт.

Я помню момент, когда мой шотландский сосед по квартире показал мне отрывок с Жераром Депардье из фильма Маргариты Дюрас «Камион» 1977 года в доказательство его юношеской привлекательности. Мои недавние воспоминания женщины, родившейся во Франции в 1980-х годах, представляли его как более внушительную фигуру, человека, склонного к débordements (перабарщиванию, фр. — Прим. А.Ж.) в смысле излишеств — национальное достояние: символ некоего раблезианского laisser-aller (самодовольства, фр. — Прим. А.Ж.), чрезмерного потакания мужским аппетитам.

Не буду лгать и говорить, что последний скандал с Депардье — обвинения в изнасиловании и сексуальном насилии в прошлом — стал шоком в доме моих родителей к северу от Парижа, где я провожу тихие дни между Рождеством и Новым годом.

Действительно, ни его проблемное, часто демонстративно сексистское поведение, ни пыл его поддержки в отрасли не стали неожиданностью для большей части французской общественности. Даже публикация во французской прессе письма 56 сторонников, заявивших о своей солидарности с ним перед лицом неминуемой социальной отмены, показалась старой новостью; ведь подобное явление уже было в 2018 году, но в большем масштабе. Тогда актриса Катрин Денев и писательница Катрин Милле были среди 100 подписавших текст в Le Monde, призывающий к une autre parole (еще один дискурс, фр. — Прим. А.Ж.) в отношении движения #MeToo, как раз в тот момент, когда оно набирало обороты во Франции. Разница в том, что на этот раз подписавшиеся встали на защиту одного (влиятельного) человека.

Однако, как и в случае с первым открытым письмом против #MeToo, язык этого письма, похоже, не соответствует сути. Название этого текста, опубликованного правой газетой Le Figaro 25 декабря, является призывом не «стирать» Депардье. Предположительно, это адресовано французской общественности. Но полагают ли его авторы — в основном представители французской кино- и медиаиндустрии — что публичная реакция на обвинения в изнасиловании и сексуальных домогательствах сама по себе способна «стереть» суперзвезду из культурного ландшафта?

В письме Депардье восхваляется как «вероятно, величайший французский актер из ныне живущих» и «один из последних священных гигантов французского кино». Вот этот, кажется, статус и надо защищать.

В своем ответе на обвинения Депардье президент Франции Эммануэль Макрон заявил 20 декабря, что равенство между мужчинами и женщинами было центральной битвой его президентства с момента начала его первого мандата в 2017 году, и призвал группу журналистов позволить восторжествовать справедливости. «Я терпеть не могу розыск», — сказал он, назвав актера источником гордости Франции. Это заставляет меня думать, что история Депардье — это нечто большее, чем просто ещё один пример позиционирования старшего поколения французских мужчин и женщин в культурной войне: на самом деле речь идёт о реакционном протекционизме культурного присутствия Франции в мире.

Макрона спросили, поддерживает ли он лишение Депардье ордена Почетного легиона, высшей награды Франции, учрежденной Наполеоном в 1802 году в качестве награды за выдающиеся заслуги перед страной. Среди выдающихся заслуг, которые может иметь обладатель Ордена Почетного легиона, — участие в le rayonnement culturel de la France (культурном влиянии Франции. — Прим. А.Ж.). Эта фраза заимствована из метафоры солнца, его лучи освещают окружающий мир, и это, по словам его сторонников, и есть Депардье, чье искусство хорошо выражает Францию, её ценности и искусство жизни. Но не все общественные деятели получают от этого выгоду. Некогда прославленный писатель Габриэль Мацнефф не получил общественной поддержки, когда в 2020 году его разоблачили как педофила.

Во Франции, особенно в консервативной Франции, существует сильная привязанность к идее культурного престижа. Многие думают, что этому атрибуту до сих пор завидует остальной мир. Проблема заключается в устойчивом представлении о том, что французская культура по своей сути может быть только одним — эхом прошлого. Именно к этой консервативной тенденции Макрон стремится апеллировать своими словами поддержки Депардье. Это также помогает отвлечь внимание от текущих политических проблем президента по поводу иммиграции.

Я сожалею о ленивом изображении Франции как развращенной британской и американской прессой, которая с готовностью хватается за каждый новый случай сексуальных домогательств. Замечу, например, что не было предпринято никаких усилий, чтобы представить предполагаемое поведение принца Эндрю как внутренне британский феномен.

Тем не менее, кто может спорить с Анни Эрно — писательницей, лауреатом Нобелевской премии — которая недавно назвала Францию «поистине сексистской страной». Учитывая продолжающееся отсутствие интереса к женским голосам в сегодняшнем общественном дискурсе — по крайней мере, в высших сферах власти — это, безусловно, так.

Спорить с худосочной оксфордской училкой, которой никакой харассмент не светит, даже если его по отношению к ней присудит Высокий суд Лондона, бессмысленно, ибо она всю статью говорит не о том. Ну, конечно, насиловать женщин и оправдывать их изнасилование недопустимо! Ну, конечно, в ухаживаниях, обхаживаниях и приставаниях к прекрасному полу надо знать меру и не переходить границ приличий, принятых в каждом обществе! Спорить со всеми этими банальностями вменяемый человек, понятно, не станет. Но причём тут Депардье?! Он же ясно сказал в своей статье в Le Figaro, опубликованной в начале декабря, что, при всех его завихрениях и вольностях, никогда не обижал непотребно женщин, а уж тем более их не насиловал. Конечно, он может и лгать, но тогда сомневающимся в искренности Жерара надо б доказать обратное. Сложно, ибо никто со свечкой не стоял? Согласен, но это не основание принимать на веру запоздалые обвинения тех или иных дам, которые в опасный для них, по их мнению, момент отнюдь не кричали «караул», а молча, как я понимаю, сносили насилие.

Но разве эти «митушек» разумными доводами проймёшь! Они, как и все бесноватые, убеждены, что существует лишь одна правда - их собственная. Кстати, именно об этом бы говорить защитникам Депардье, вплоть до президента Макрона, а не восхвалять весьма, на мой личный вкус, посредственного лицедея, якобы априори имеющего право на чрезмерность благодаря своим заслугам перед Францией. Кисло это выглядит, господа! Словно заслуженный-презаслуженный вправе тискать женские телеса крепчее и мускулиннее, нежели какой клошар с набережной Орфевр. Этим вы только даёте повод худосочный оксфордским училкам, обойденным харассментом, толковать о том, что является предметом их беспокойных сновидений.