Недавно на мусорку родственники умершей старушки выволокли все, что накопилось за долгую жизнь. И ветер разнес фотографии. Они валялись в грязи под ногами. И все приходящие с мусорными ведрами топтались по чужой жизни.
Я ужаснулась, представив, как по моей фотографической молодости вот так же будут топтаться после моего ухода. Начала потихоньку утаскивать на дачу то, без чего не обходится жизнь любой женщины: какие-то письма, какие-то открытки, фотографии…
Первым, кто прочитал мой архив, была крыса. Она деловито разобрала и погрызла письма с признаниями в юношеской любви. Я обиделась и сожгла остатки в печке все хоть польза будет, зола удобрение.
Потом в домик влезли бичи. Они вовсе не были интеллигентами - печку топили перестроечными «Новыми мирами», а на фотографиях углем рисовали усы, бороды, рога, курительные трубки… Пришлось сжигать в печке испорченные фотографии.
У нас нет условий для хранения архивов, семейных реликвий и т.д. Это в усадьбах, в каждом доме есть огромный чердак, где легко хранить рождественские игрушки и украшения, доставшиеся еще от бабушки, и своих кукол.
Я до сих пор вспоминаю, какую роскошную куклу подарили мне мальчишки в 10-м классе - она потрясающе походила на меня тогдашнюю, голубенькие глазки они ей закрасили зеленай краской для полной идентичности. Представляю, как здорово было, если б она сохранилась. Потом, когда у меня родилась бы внучка, я б ее передарила. И уж поверьте, она намного быпа б интереснее стандартной ухмыляющейся Барби.
Всегда как-то болезненно воспринимаю продажу в антикварных лавках орденов - человек кровь проливал, а теперь его награды может недорого купить кто попало, Но куда их девать, с другой стороны? В музей не возьмут - там таких навалом. Выбросить в помойку? Тоже не вариант. Антресоли у нас забиты немодной обувью и сломавшимися миксерами, а вот места для бабушкиных альбомов не находиться. Иваны мы, не помнящие родства!
В наших маленьких квартирах всегда будет тесно, там ни когда не хватит места для семейного архива. Слишком допго народ отучали от памяти, от желания что-то сохранить. Теперь вроде и никакой угрозы нет, а страх на генетическом уровне остался. И поэтому лучше на полке будет валяться старый ненужный фен, чем письма деда с фронта. Больно, обидно.
Мы не научились гордиться своей родословной, они у наших собак длиннее. Мы не знаем имен - отчеств прадедов и прабабушек. И детей своих не смогли научить тому, что сами не умеем. Поэтому время от времени на помойке оказывается память о чьей-то ушедшей жизни. И ветер уносит ее…