- Я бы, на твоем месте, умолял меня о пощаде, а не дерзил. Я могу и сократить язык. Не боишься, что потом Егор тебе голову укоротит?
- Возможно, но ты это не увидишь - покачала головой и раздраженно спросила - Какого черта ты ко мне привязался?
Герман резко схватил меня за волосы и потащил в сторону.
- Детка, я просто захотел с тобой развлечься. Потом я узнал, кем является твоя мать - усмехнулся и дернул, еще больнее стискивая кожу, - Мне показалось ироничным такое положение дел. Решил поиграть с тобой и посмотреть, переплюнешь ли ты свою мамашу.
Он был слишком самоуверенным и потому отослал людей прочь. Хотел наиграться со мной в одиночестве и показать, насколько я ничтожная. Вот только он не учел того, что Егор за эту неделю тоже научил меня нескольким приемам. И что сдаваться без боя я не собираюсь. Пригнулась и ударила его правой ногой, отскакивая в сторону и защищая ладонями свою голову. Надрывная боль тут же пронзила кожу. Была настолько острой и невыносимой, что мне показалось, будто Герман сумел снять скальп вместе с волосами. Охнула и разозлилась еще сильнее. Смотрела на него яростным взглядом и ожидала нападения. Хищно прошипела:
- Я тебе не верю. Моя мама бы не пошла на такое.
Он сплюнул кровь и хрипло засмеялся, разводя руки в стороны. Обезумел до такого предела, после которого нет возврата назад.
- Она тебя выгнала именно потому, что ты пошла по ее стопам. Конченная моралистка, осуждающая других за то, что сама делала в прошлом. Какие сказки она тебе рассказывала про ваши тяжелые времена после того, как папашка вас покинул? Наверняка несла бред, говоря о своей самодостаточности, да?
Я отступила назад и покосилась на пистолет, спрятанный за поясом его штанов. Резко сказала:
- Даже если так, какое это имеет значение? Люди всегда продавались и будут продаваться, потому что их загоняют в угол долги. Такому уроду, как ты, и говорить о морали не следует.
Неверие. Злость. Агрессия. Смятение. Я перебирала в голове воспоминания и вспоминала моменты, когда мама возвращалась домой только рано утром. Она говорила, что работала на складе и была вынуждена брать ночные смены. Была ли это правда? Или вся моя жизнь была построена на лжи?
- Твоя мать была знатной шкурой. В отличие от тебя, она свободно спала со всеми, кто предлагал достойные деньги. А потом она подставила моего отца, владеющего этим борделем. Записала интервью, скрыв свое лицо, и рассказала о его деятельности. Выдала всю информацию и отправила его в тюрьму. Я был слишком маленьким, чтобы понять, почему отца увели в наручниках, но моя злость не угасла. И однажды я подумал - что может быть слаще той мести, когда страдают дети? Я нашел тебя и решил - это подарок судьбы.
Начал приближаться ко мне, держа нож и двигаясь, как хищник на свою добычу:
- Тебе некуда бежать. Хочешь остаться живой? Слушай меня. Тогда, может быть, я не так сильно изуродую твою мордашку.
- Хочешь сказать - закашлялась и продолжила отступать, пока не уткнулась спиной в дверь - Ты был тем мужчиной, с которым я спала?
- Бинго!
Я пошатнулась и в ужасе посмотрела на него. Это не могло быть правдой. Я запомнила бы такого отвратительного мужчину… От него всегда веяло табачным дымом и опасностью. Даже себе я не могла объяснить, но, стоило Герману появиться рядом, как его парфюм сразу заполнял мои легкие, вызывая тревогу. Терпкий, тяжелый и неприятный аромат. Поглощающий все остальные запахи вокруг. Хрипло прошептала:
- Если ты сейчас что-то сделаешь, тебе даже не придется дожидаться Егора. Я сама тебя убью.
Меня охватило жуткое ощущение дрожи. Ночь, которую я так старалась забыть, вновь явилась перед моими глазами. Резкие и обрывчатые кадры, размытые, словно в серой пленке, не приходящие в фокус. Тьма, проникающая в сознание страшной неизвестностью. Герман подошел ко мне поближе и издевательски усмехнулся:
- Наверное, ты слышала о моих предпочтениях в интиме. Меня почти ничто не возбуждает. За исключением боли, крови и криков. Но страх в твоих глазах - это наилучший афродизиак.
Он сильно сжал мою шею, вызывая болевое ощущение, и произнес мрачно:
- Я чувствую усталость от разговоров. Это слишком утомительно.
Он отвлекся на то, чтобы расстегнуть ширинку своих джинсов, и я смогла слабо подавить спазм и ударить его коленом в пах. Мужчина рассерженно зашипел и пригнулся, сделав мою задачу намного проще. Острая боль пронзила мое тело в месте, где он нанес надрез, но я отбросила эту боль, освобождаясь от эмоций. Я отклонилась в сторону и выхватила пистолет, спрятанный за его поясом. Сняв предохранитель, я приставила дуло к его голове и тихо сказала:
- Если ты закричишь или вызовешь кого-то на помощь, я выстрелю.
Он вскрикнул, не двигаясь с места. Он повернулся ко мне лицом и сказал:
- У тебя недостаточно сил для этого.
Я еще сильнее вжалась в металл его кожи и зло прошептала:
- Отвечай, ублюдок, где моя мама?
- Она в безопасности. Пока что. Я просто удивляюсь твоей глупости. Она выгнала тебя из своей жизни, а ты готова рисковать своей судьбой ради нее.
- Заткнись! Не тебе судить меня или ее. Ты гораздо хуже, потому что наслаждаешься болью, которую причиняешь - ответила я зло.
- Я и не отрицаю это. Ваши принципы - всего лишь пустой звук. Вы спотыкаетесь о них и падаете, осознавая, как на самом деле работает мир. Вы страдаете и с трудом встаете на ноги. А я всегда стою крепко на ногах, потому что для меня никакие правила и пустые моральные нормы не имеют значения - заявил он.
- Люди тоже для тебя пустая оболочка? Ты играешь ими, словно марионетками, но если лишить тебя денег и власти, то от тебя останется только глупая пустота. Зверь, неспособный на адекватное поведение. Тебя все презирают и ненавидят, тупой удар воздуха - сказала я.
Он сделал шаг в мою сторону, я отступила от него. Он наступал, смотря мне прямо в глаза, шепча насмешливо:
- Стреляй. Чего ты ждешь?
Его взгляд стал кровожадным. Он глубоко утонул в своем извращенном сознании и безумно сходил с ума. Он был уверен, что я не смогу выстрелить. Моя ладонь дрожала от напряжения. Рука уставала держать оружие и ощущала боль в области локтя. Я все еще крепко сжимала пистолет, отступая назад. Мы двигались друг за другом, словно звери, запертые в клетке. Только один сможет выбраться. После того, как другой умрет.
- Давай, Лера, стреляй. Ты хочешь, я считаю для тебя? До трех. Если ты не сделаешь это, я схвачу тебя снова. И ты будешь очень сожалеть о своей покорности - прошептал он.
Он продолжал двигаться ко мне и наклонился:
- Три.
Смертельную тишину прорезал оглушительный звук выстрела. Я с ужасом уставилась на пятно крови, разлитое на груди Германа. Его белая футболка мгновенно покраснела от ужасной раны. Глаза мужчины медленно закрылись, и его тело упало на землю, еще раз издавая адский стон боли. Я уронила пистолет и обернулась, не понимая, откуда прозвучал выстрел. Ведь я не нажимала на курок... Так и не смогла. Знакомый голос раздался из угла комнаты. Егор спрыгнул с подоконника и недовольно заметил.
- Ты опять хотела погибнуть? Неужели ты не понимаешь, что мне нужно тебя защищать?
Продолжение следует…