- На этой машине у меня подогрев сидений. Камера заднего вида и даже кондиционер.
Нафик он только нужен... - больше разочаровано, чем радостно произносит Константин.
Я быстренько озвучиваю ему очевидные плюсы кондиционера.
- Ага. Но на днях я ремонтировал стартер. И чтоб до него добраться, пришлось весь кондиционер разбирать, а это было несладко - продолжает он.
Это Андрюшка, зять, мне машину подарил. На рыбалку - говорит - будешь ездить, на тёплом сиденье греться.
В ватных штанах, да, буду подогрев включать...
Мне стало немножко жалко, неугодившего зятя Андрюшу и я сказала :
- Включайте, погреюсь, я замёрзла.
Константин - наш друг семьи и по совместительству таксист. Рассказов с его участием будет ещё много - не забудьте подписаться!
Дорога нам предстояла в другой город.
- Как ваши дела, Кость? - спрашиваю я.
- Да всё так же, старею только быстро - смеётся он.
- Стареем мы все одинаково - философски замечаю я - хотя, вот вроде мне 20 недавно было, а сейчас дочери уже 15.
- А мне недавно было 50. А 23 ноября исполнилось 65.
Мне вспомнилась вдруг мама:
- Моей мамы не стало в 66, тромб. Я в детстве считала шестидесятилетних людей совсем старыми, совсем. Что уже пожили и в жизни всё видели. Но сейчас понимаю, что не старой была мама, а очень молодой. И не всё она успела увидеть. Внука вот, не увидела....
Костя ответил:
- Моего отца не стало в 64. Бодрый был, активный. Курил много. Инфаркт случился. Мы его после больницы дома посадили, тяжести носить запретили. Он курить бросил. Навещали его постоянно. Сестра, конечно, почаще, чем я.
Через год он не выдержал.
- Отпустите - говорит - на работу выйду, тупею я дома. Ничего не болит у меня.
И устроился. Месяца 3 отработал. Курить начал.
- Соврали вы мне - говорит - не было у меня никакого инфаркта. Ни отдышки нет, ни болит ничего.
- Я еду как-то домой - продолжает Костя -мы тогда ещё в квартире жили, встречаю его, на работу идёт. Идти ему ещё два квартала.
Останавливаюсь.
- Подвезти тебя?
- Не выдумывай, домой езжай - говорит отец.
Я машину в гараж загнал, там метров 500 до дома где-то, только в квартиру зашёл - звонок. Мальчишка молодой стоит.
- Чего тебе? - спрашиваю.
- Папка ваш умер.
- Не выдумывай, я 10 минут назад его видел.
- Ну, вот, на работу пришёл, сел и умер.
Мы когда приехали - у него в руке таблетка была зажата. Не успел принять. Второй инфаркт не пережил.
У меня комок в горле.
- Папа мужа на остановке упал. Давление за 200. Несколько дней лежал в коме, органы стали отказывать. Так и не пришёл в себя. 89 лет ему было. Очень крепкий и активный. Военный. И лыжи и бассейн каждый день.
Костя помолчал и добавил:
- У меня мама тоже активная, после 80 лет ум сохранила и память. Одна жила, в однушке. Приедешь к ней - всегда накрашена, еду наготовит.
Кроссворды любила, обложится ими и целый день решает. Только и звонила - привезите новых, я уже всё решила!
А потом, рак поджелудочной. Операцию сделали, но не очень хорошо.
- Забирайте домой - говорит врач - вторую операцию она не выдержит, а так, поживёт сколько то.
Месяц ровно пожила.
Мы замолчали. Вспомнились наши ушедшие в лучший мир, близкие.
Я смотрю в окно, на пролетающие мимо снежные деревья.
Жизнь быстротечна и какой миг будет последним - неведомо.
- А молодёжь совсем жизнь не ценит - продолжил Костя, будто слыша мои мысли. У меня напротив дома недостроенная, полуразрушенная пятиэтажка. Там дети лет 13-15 каждый день музыку слушают, дискотеку устраивают. Девочка недавно выпала и разбилась. И всё равно, приходят постоянно.
- Выпала в окно?
- Там окон нет. Не стёкла разбиты, а вынуты рамы. Может сам застройщик и вынул. И балконы уже были сделаны, но потом их срезали. Остались балки. И на эти балки садятся дети, ноги вниз свешивают. Ну, пустоголовые совсем!
Я тяжело вздохнула.
- А недавно, я с собакой гулял. И вижу, мальчик лет 13 забирается с земли по дому. Там угол дома так интересно построен, как лестница, кирпич на кирпич наискосок. По пол кирпича, короче, торчат в стороны.
И пацан по этим ступенькам забирается. Я смотрю, он до 2 этажа долез и у него ноги и руки дрожат. Мне так плохо стало. Я и крикнуть боюсь, чтоб не испугать, и смотреть боюсь, и не знаю даже, что делать.
Отошёл за кусты, чтоб не попасться ему на глаза. Чтоб он не запаниковал, чтоб не засмущался. Но внутри страх меня колотит. Куда ты, думаю, лезешь, слезай назад!
А он всё выше и выше. И совсем его уже колотит от страха. И долез он доверху и замер. А сверху ещё парень. Стоит и вниз на пацана смотрит. И хоть бы руку ему протянул, так нет! Нет, представляешь?!
А у пацана уже сил нет. Он лёг прям животом на кирпичи и страшно ему и наверх смотреть и вниз. Висел так минут пять. Отдохнул, подтянул себя, забрался.
Я выдохнула. Кажется во время этой истории я не моргала и не дышала. У меня всё замерло в ожидании трагедии. Я представляла мальчика с лицом моего сына. Мне захотелось плакать.
Боже, как страшно за наших детей. За чужих детей. За всех детей.
- Я ж тоже, себя пареньком считал и чувствовал. У меня даже карточки не было, в поликлинику никогда не обращался. А как ковидом переболел, так каждый год операция. Может, конечно и без него бы так сложилось, но я теперь себя стариком ощущаю.
И продолжил:
- Тяжело болел, очень, ещё в первую волну, когда не лечили его никак. Есть не мог. Даже пить не мог.
Зять у меня врач скорой помощи. Навещал каждый день. И каждый день обещал - завтра тебе уже станет лучше!
А мне только хуже становилось. Вода не лезла, представляешь? Не могу смотреть на воду и всё. Андрюшка мне говорит - ты чайной ложкой пей. 3 глотка сделал, всё, через десять минут ещё подойди и ложкой пей.
Да не могу я пить! Плохо прям мне было. Стоять не могу, сидеть не могу. В туалет шёл через диванчик по стеночке. Шаг сделаю, присяду, ещё шаг сделаю.
Говорю ему - Если мне лучше не будет - выброшусь нафик с той пятиэтажки!
Если дойду.
Днём плохо, а ночью вообще тоска. Всё не так. Сна нет. Открываю глаза - темно. Снова открываю - темно. Когда уже эта ночь кончится. Только и ждал, быстрее бы рассвет.
- Расскажите, лучше про внучек, как они поживают? - перевела я тему.
- Дашку мою замучили совсем. Отдали в гимнастику. Соревнования у неё, 16 числа.
Всё у неё хорошо, а растяжка на шпагат - плохо.
Зять Сашка мне видео прислал и подписал - "ежедневные слёзы градом - дают свой результат". И там она на шпагате сидит.
Они в выходной к нам приезжали семьёй. И позвали её - Даш, иди заниматься растяжкой!
Каждый день надо ей тренировку делать.
Минут 10, может 15 я терпел тот рёв, который она издаёт.
- А ей больно? - уточняю я - Или не хочет?
- Ну они сами её сажают, тянут - сиди, говорят - колени ей прямо ставят, как правильно.
Я им говорю - Сань, вы с ума чтоль сошли, ребёнок орёт уже 10 минут.
- Ну и чего, ну и чего? - отвечает Саня.
- Садисты! - говорю.
- Она уже заблаговременно орать начинает.
- Ну не может она такими слезами заблаговременно орать!
- Па, нормально всё.
Потом Дашка выходит. Я спрашиваю её:
- Тебе больно было?
- Нормально.
- А чего кричишь тогда?
- Не хочу заниматься. Но надо. Соревнования же, а то тогда всё зря.
- А сколько ей лет? - спрашиваю я.
- 7.
- Я б не смогла, через слёзы ребёнка.
- И я б не смог. Говорю им - Дома делайте, что хотите, а тут отстаньте от ребёнка или я вас налуплю.
А тут, Алёнка, другая внучка, говорит мне - А помнишь, дедушка, меня тоже в гимнастику отдали, только я забросила всё. Так я от дома начинала уже орать, не хотела идти.
И забросила я, потому что, моя тренер была мягкая, как ты. Начнёт меня тянуть - я реветь. И она - ну ладно, ладно, успокойся, больно да? И уходит к другим девочкам. И я сижу счастливая.
А другая тренер у других девочек - давай, делай, я сказала!!!
Я подумала и ответила:
- Всё же, я бы не смогла, ради соревнований, такие эмоции у маленького ребёнка вызывать.
- И я, зачем неволить-то?
- Я ходила в детстве в театральный кружок. Но мне нравилось очень. А если б я плакала - родители меня бы забрали моментально. Все воспоминания у меня положительные.
- Я тоже им сказал - чего вы издеваетесь над ней?
Но, сейчас у Дашки шпагат уже получается хорошо, она даже этим начинает гордиться.
- Видимо, я слабая мать, не могу видеть слёзы боли.
У меня двойня когда дерётся, точнее, когда Саша боксирует Диму или заламывает ему ногу, муж мне говорит - не влезай, не мешай, сами разберутся, это мальчишки.
В смысле - не мешай? Им 4 года, ну как они разберутся? Я не могу на это смотреть, не могу это слушать. Дима, он такой мягкий и творческий.
Я с ними в садике была недавно, застала их завтрак. Перед всеми тарелочки поставили с кашей. Саша голову опустил, методично ложкой черпает, глотает.
Дима по сторонам смотрит, головой крутит, ногой болтает и не ест.
Саша свою кашу съел, тарелку Димы молча к себе подвинул и продолжил в таком же ритме есть чужую кашу. Как свою собственную.
Дима в шоке глазами хлопает и как заревёт навзрыд.
Саша даже не моргнул. Доел не сбавляя ритм. Ни стыда, ни совести.
Диме новую тарелочку с кашей поставили.
Слёзки от обиды, и то жалко сына.. А видеть слёзы боли ребёнка, не испытывая состраданий - каким же крепким должно быть сердце матери.
Весь список рассказов можно найти
Подпишитесь, чтобы не пропустить новые публикации!
