Не каждому ребенку адаптация к детскому саду дается легко, а зачастую их родителям приходится еще сложнее. Сегодня вспоминаем юмористическую колонку от Лидии Снарской, где она поделилась, какие сюрпризы ожидают мам и пап детсадовцев.
Два месяца назад от нас решила уйти няня. Нет, вы не подумайте, мы хорошие, она хорошая. Просто устала от детей. Вообще не понимаю, с чего вдруг. Я вот каждое утро просыпаюсь и сразу думаю: О БОЖЕ, ОПЯТЬ ЭТИ ДЕТИ, СЧАСТЬЕ-ТО КАКОЕ.
Дети у нас прекрасные, не сомневайтесь. Из некоторых людей гвозди можно делать, а из наших детей — атомную бомбу. Если в квартире их будет двое, а взрослый — только один, мир точно взорвется.
Исключительно ради спасения человечества мы решили искать Роме (2 года 10 месяцев) детский сад. С государственным в нашем районе вопрос решается легко: всего полгода звонков, писем, жалоб и визитов во все возможные инстанции — и вы получите место. Со следующей осени. Но это не точно.
Поэтому мы составили список всех частных садов в округе, отфильтровали и выбрали самый крутой монтессори-центр, ежемесячная стоимость которого примерно равняется цене автомобиля ВАЗ-2109 1996 года выпуска (298 тыс. км, цвет вишневый). Дорогой, короче, сад. Но мы решили, что безопасная и благоприятная среда для ребенка нам важнее, чем двенадцать вишневых девяток в год.
Игрушек в нем не было. Зато была безопасная кухня, утюг, швабры, совочки, лампы и статуэтки для полировки, а также йога, английский, вегетарианское меню (крем-суп из тыквы, оладьи из шпината, котлеты из нута; хоть все выходные жри гамбургеры с колой — брокколи все нейтрализует!), и главное — методика Монтессори, превращающая младенцев в выпускников Кембриджа, которые в два года умеют сами надевать носки.
Мне уже мерещился Оскар и «Спасибо маме, папе и монтессори-садику», когда вдруг на первом же занятии Рому довели до слез прямо у меня на глазах. Сначала они попытались заставить ребенка, который ни разу в жизни сам полностью не раздевался (верхняя одежда, обувь), сделать это самостоятельно. Реагировать на просьбы о помощи мне запретили. Потом голодному ребенку, который в последний раз ел шесть часов назад, не разрешили есть хлеб, пока он сам не наденет носки. Методика же.
Из сада строгого режима мы сбежали, приоритеты пересмотрели: стали искать место, где детей не обижают — пусть хоть арбузными косточками весь день плюются вместо лекций по высшей математике. Снова обзвонили сады в округе и нашли-таки заведение нашей мечты. Там, конечно, тоже всякие методики, музыка, логопед, английский с носителем, рисование и лепка. Но все как-то душевнее.
Адаптация в саду вышла мягкой, ребенок сразу принес поделку из бумаги и пластилина. Пока я думала, где хранить все это богатство (и нужно ли?), проблема решилась сама собой: Рома положил поделку в горшок и прямо на нее, так сказать, выразил свое отношение к современному искусству. У нас, кстати, с горшком вообще не очень было, а вот с этими поделками прям на ура пошло. Так что я теперь обеими руками за творчество.
Бабушка первым же делом потребовала подключить ее смартфон к камерам видеонаблюдения в саду. В тот же день разведка донесла, что детей не в том порядке сажают на горшок, не так переодевают, а на обед не дали компот. А, нет, дали: наши эксперты посмотрели через лупу (!) — компот на месте. С тех пор каждый день бабушка присылает нам отчет о том, когда, кого и чем кормили, кто кого кусал, во сколько гуляли и как Рому укладывали спать. Сначала я хотела сойти с ума, но потом решила, что это отличная идея для стартапа: за доплату подключать к видеонаблюдению в саду бабушек, которые будут тщательно следить за конкретным ребенком и слать отчеты. Пишу бизнес-план.
Когда сын впервые остался в саду на дневной сон, я на радостях выпила вина в соседнем баре, где сидела все это время, готовая в любой момент сорваться, если что-то пойдет не так. Но все прошло отлично. Казалось, карма моя успешно обновилась. Впереди маячил Новый год.
И даже после просьбы воспитательницы принести костюм зайчика для утренника у меня внутри ничего не дрогнуло. «Так и знала, что кроличьи уши из секс-шопа еще пригодятся!», — подумала я.
Увы, ни на одном общем фото с утренника ни ушей, ни Ромы нет: увидев своего воспитателя в костюме Деда Мороза, он сбежал со страшным воплем. Да, я, кажется, забыла упомянуть, что английским с детьми занимается не просто носитель языка, а юноша с африканскими корнями. Последнее, в чем меня можно обвинить, это расизм. Но кто б знал, что самой серьезной проблемой взрослой независимой женщины тридцати трех лет станет чернокожий Дед Мороз.
Дело не в цвете кожи, конечно. До утренника Рома воспитателю симпатизировал (он и правда прекрасный). Но, по версии психолога, ребенок не увидел разницы между переодеванием и превращением в Деда Мороза. Только он решил, что с этим взрослым безопасно, как тот вдруг оказался коварным оборотнем, который в любой момент может стать непонятной бородатой чупакаброй в красном халате. Ужас. Никому нельзя верить.
Многие малыши пугаются Деда Мороза (поэтому в младшую группу часто приходит только Снегурочка). Но под бородой и усами они не могут разглядеть знакомого человека, поэтому Ужасный Дед потом уходит в небытие и страх проходит. В нашем случае не опознать человека в бороде было сложно. И с тех пор ребенок стал бояться сада.
А сад для нас — вопрос выживания. Еще одной смены садика я не выдержу (да и кто его знает, чем нас в других удивят). Поэтому деваться некуда: уже месяц в нашей квартире идет борьба с расизмом и ксенофобией. Вся семья консультируется у профессионального психолога, по вечерам мы смотрим художественные фильмы про Африку, я придумываю десятки сказок, в которых добрый воспитатель едет в Кению (обязательно на огромном грузовике или тракторе) и спасает там бельчат и сурикат.
Я уже купила Роме чернокожую куклу-пожарного и ищу, где бы заказать большие постеры с Эллой Фицджеральд и Чарли Паркером, а на занятия с носителем языка мы ходим вместе, чтобы ему не было страшно. Прогресс есть, но пока небольшой.
В общем, сады — это, конечно, спасение для родителей. Но если вы думаете, что отдадите ребенка в садик и будете спать спокойно, у меня для вас плохие новости.
Ну и еще раз: не так я видела свою жизнь в 33 года, не так.