Ну, мама, ну спасибо, удружила.
Первым желанием Лидочки было развернутся и уйти — пусть мама празднует с тетей Леной и ненаглядным Славочкой. Но в дверях уже стоял папа, укрепив свои позиции двумя бутылками шампанского, которые преграждали узкую щель в коридор.
— За стол, все за стол — скоро куранты бить начнут.
— Да, милая, садись рядом со Славочкой. Я уже положила рядом с вашими тарелками бумагу и ручку — вы должны успеть написать желание, сжечь его и выпить.
Славочка, уныло наблюдая приближение Лидочки, отодвинулся подальше.
— Здравствуй.
— Ага, привет.
Лидочку и Славочку связывало пять неудачных свиданий. Ровно столько лет мама и тетя Лена пытались устроить личную жизнь своих детей. Каждый год после новогодней ночи Славочка под чутким руководством тети Лены приглашал Лидочку на свидание. Чего они только не испробовали: и на каток ходили, и в кино, и просто гуляли по городу. Но чудо новогоднее так и не случилось: ни химия, ни физика между ними не возникла. Славочка даже за талию Лидочку не попытался приобнять. Даже в кино.
В этот Новый год Лидочка поставила маме ультиматум: либо она, либо тетя Лена и Славочка. Мама повздыхала в трубку, но согласилась, а когда Лидочка пришла в гости за полчаса до двенадцати, обнаружила, что за столом с видом заговорщицы времен императрицы Екатерины сидит тетя Лена, а рядом с ней обреченный Славочка.
— Славочка, давай я за тобой поухаживаю. А то от Лидочки и не дождешься, — суетилась мама, пока папа шампанским подталкивал Лидочку обратно к столу. — В этот раз заливное мне особенно удалось, положить? А селедочку под шубой? Селедочку я сама солила.
Славочка расцвел, приосанился, отодвинулся от тети Лены, поднял тарелку, чтобы маме было удобнее положить на нее заливное, селедку под шубой, оливье, три бутерброда с красной икрой и паштет.
Мама накладывала побольше и сияла, наблюдая, как Славочка уминает ее кулинарные шедевры за обе щеки.
— Желание, пишите скорее желание, — спохватившись, разволновалась мама.
— Я уже, уже, — по-девичьи звонко сказала тетя Лена и захлопала в ладоши.
— Пап, налей водочки… старый год проводить, — мрачно попросила Лидочка. Папа уже готов был исполнить, и не без удовольствия, просьбу дочери, но мама накрыла ее стопочку ладонью.
— Потом проводите. После нового года. А сейчас, Лидочка, пиши желание.
Хорошо, подумала Лидочка, я тебе сейчас напишу. На секунду она задумалась, потом уверена заскользила ручкой по бумаге. Дописала, скомкала, бросила в бокал.
— Надо сжечь и выпить, — строго напомнила мама.
Президент как раз закончил речь, а куранты стали отбивать последние шестьдесят секунд старого года.
Лидочка достала зажигалку, сожгла записку, погасила ее шампанским и на пятьдесят восьмом ударе залпом осушила свой бокал.
— За новое счастье наших детей! — завопила, чтобы успеть до последнего удара мама.
То ли выпитое залпом шампанское, то ли мамин тост подействовали на Лидочку, как рвотное. Она прикрыла рот рукой и стремглав выскочила раздетой на балкон.
На холоде Лидочка отдышалась, но возвращаться в комнату не хотелось. Она стояла, обняв себя, чтобы согреться, и смотрела на залпы салюта, озарявшие новорожденный год.
— Так и будешь мерзнуть?
Лидочка вздрогнула и завертела головой, чтобы понять, откуда вопрос. Из-за стены, которая разделяла мамин балкон и соседний, выглянул Дед Мороз, помахал варежкой, потом затянулся сигареткой и выпустил дым в вечность.
— Иди домой, простудишься.
Лидочка помотала головой.
— Можно и мне?
Дед Мороз молча протянул Лидочке сигарету. Лидочка затянулась и не закашлялась.
— Слушай, если ты домой не хочешь, давай ко мне, а то ведь и правда простудишься. У меня еды нет, зато есть шампанское. Дорогое. На последнем заказе подарили.
— Жалко, — вздохнула Лидочка, возвращая сигарету. — Я думала, ты настоящий, — и поежилась.
— Ну что – идешь? — спросил Дед Мороз.
— Меня не выпустят, — Лидочка оглянулась назад.
— Так давай через балкон. Тут невысоко. Всего третий этаж.
Лидочка поджала губы, отвела глаза в сторону, обдумывая предложение, и, наконец, кивнула.
— Хорошо. Меня зовут Лида.
— Дед Мороз, — протягивая руки, чтобы поддержать Лиду, сказал Дед Мороз.
Дома у Мороза еды действительно не оказалось. Только два мандарина, один из которых он передал Лидочке, открыл дорогое шампанское, разлил его по бокалам и спросил:
— Выпьем за Новый год?
— За исполнение желаний, — улыбнулась Лидочка.
Дед Мороз оказался веселый, но уставший после смены. Вскоре он задремал, а Лидочка решила позвонить родителям, чтобы не волновались.
Трубку снял заметной подвыпивший отец.
— Лида, ты где? — спросил он и хохотнул. — Домой возвращайся. Больше мама тебя Славиком донимать не будет.
— С чего это? — спросила Лидочка с подозрением.
Трубку выхватила мама — тоже пьяненькая и смешливая.
— Так он два бокала шампанского выпил, а потом как бухнется передо мной на колени: Встречаться, говорит, только с вами хочу. Люблю вас и ваше оливье уже пять лет. Папа их с тетей Леной до такси и проводил.
Лидочка вспомнила, что написала на бумажке, которую с шампанским выпила и так обалдела, что захотела Деда Мороза разбудить и рассказать, как ее желание исполнилось. Обернулась, а его и след простыл: ни бороды, ни варежек, ни халата. Зато на шум из спальни вышел сонный сосед – Митька Курагин — они в детстве часто под присмотром Лидочкиной мамы оставались, когда мамы Митьки на работе задерживалась.
— Ты как здесь? — обалдел Митька.
— С Новым годом, — ответила Лидочка.
Дед Мороз, который стоял под дверью и подслушивал, сверился с запиской, которую получил от Лидочки всего пару часов назад: «Хочу нормального мужика, чтобы мама отстала со своим Славочкой»!
— Ну и ладненько. Вот и хорошо.
Хлопнул в ладоши. Записка превратилась в пепел, который кружась, как черный снег, опустился на пол. Из соседней двери выглянула бабка-соседка.
— Как ни стыдно! Дед Мороз, а мусорит.
Дед Мороз смутился, пробормотал «с новым годом», убрал остатки пепла и под прищуренным взглядом бабки-соседки потрусил к лифту.
