Глава 7
Так прошло три недели. Первую неделю я безвылазно провела в офисе компании. Знакомилась с работой, коллегами и переводила, переводила, переводила... вначале расшифровывала то, что мне принесли, написанное кое-как, далёкое от технического текста. Вот вначале приводила все это в приемлемый текст на корейском, а уж потом - на остальные требуемые языки.
Переводяг, кроме меня, было ещё трое, все среднего возраста и только мужчины. Ко мне отнеслись по-доброму, как к младшей сестренке, помогали, когда уж совсем текст на корейском не соответствовал техническому. У всех троих были в работе европейские языки, русский только у меня. Соответственно, теперь все российские делегации были на мне. Мне было легче с ними контактировать, так я сама родом из России, соответственно, мне известна культура, привычки, поведенческие привычки русских. В том-то и беда, что я хорошо знаю привычки и манеры своих соотечественников. Всё-таки, по своей культуре, менталитету - мы европейцы. А культура, обычаи, привычки, и сам менталитет всех юго-восточных азиатов настолько сильно отличаются от наших, что это может стать проблемой.
И мне приходилось работать с российскими делегациями не только, как переводчик, но и как охранник, поводырь, экскурсовод и нянька в одном лице. Только сопли не вытирала и штанишки им не меняла. Вот как объяснить мужику пятидесяти лет, облеченному хоть и небольшой, но властью, что здесь он вовсе не пуп земли и вообще, она не вокруг него вертится. И что все свои амбиции и хотелки он засунуть себе в... поглубже, одним словом, и не питюкать. Делай, что велено и помалкивай. Сказали - кланяйся! Значит, кланяйся! Тыкнули пальцем - подпиши здесь, значит, подпиши! Если предложили после подписания контракта пропустить по рюмочке качественной соджу - выпей и не потирай руки и не кричи - повторить! Потом в ресторане можешь нажраться до зелёных соплей, такси в отель тебя даже полумертвого привезет, только адрес вспомни! И никаких девочек в номер.
Однажды мне пришлось тащить практически на себе такого вот деятеля, руководителя группы, приехавшей заключать контракт на поставку редкоземов. Хорошо, я адрес отеля знала. На ресепшене охрана вызвалась помочь мне дотащить это тело до номера. Меня они уже не раз видели и знали, что я переводчик, а не девочка с пониженной социальной ответственностью. Но этот деятель с пьяных глаз решил, что именно второе. Открыв двери в номер, я свалила его прямо на пол в коридоре. Охрана ушла ещё от дверей номера, посчитав свою миссию выполненной. И я с огромным удовольствием убедила гражданина в обратном при помощи ботинок на толстой подошве, которые были у меня на ногах.
Наутро он ничего не помнил, только охал, удивляясь, где это он так "удачно" падал, что все ребра в синяках.
Вот примерно так и протекала моя работа - то часами за переводом текстов, то таскалась по всем злачным местам с нашими согражданами. Но это, конечно, после деловой части. Я даже взяла за хорошую привычку иметь в рюкзаке смену одежды. На переговорах - строгий офисный костюм. В рюкзаке, если потребуется продолжения банкета - джинсы, футболка, безразмерный свитшот, ботинки. Для ночника (ночного клуба) самое оно. Заодно выучила все приличные ночные клубы Сеула.
Вот примерно я и описала свою работу. Вечерами, если не надо было работать допоздна или тащиться в ресторан или ночник, то я тихонько сидела у себя в комнатке в посольстве. Ещё пара недель - и я получу заветную зарплату и сниму себе жилье. За это время я тщательно изучила все предложения. Даже с учётом зарплаты я все равно могу позволить себе однушку у черта на куличках, не в самом лучшем состоянии и с минимумом мебели и техники. Что было необычно для нас, русских. Здесь вообще очень часто сдают жилье на длительный срок абсолютно пустое. Корейцы заезжают, как правило, со своей мебелью. Меблированной считалась квартира, если в ней был надувной матрац на полу, низенький стол, газовая плита на кухне и душ с унитазом в современном санузле. Ни стиралки, ни холодильника. Веника, и того не было.
Но что поделать, буду выкручиваться. Ещё вечерами я продолжала изучать французский, и у меня шло неплохо обучение. Во всяком случае, коллега с французским уже понимал мое лопотанье. И, конечно же, танцевала. Надев наушники, отплясывала все знакомые стили - от шаффла до хип-хопа. К сожалению, врач была права - плясать мне придется всю жизнь. Как-то не было возможности заниматься танцами с неделю, и сразу почувствовала боль в суставах и переломах.
В последнее время стала изучать и копировать хореографию ВТ, мне она нравилась своей пластичностью, но вместе с тем с резкими переходами. И ещё одно, хотя я в этом не призналась бы даже под пытками - мне казалось, что это единственная ниточка, которая связывает меня с Тэ. Я посмеивалась над собой, но убрать воспоминания о нем я не могла. В конце концов, я махнула рукой и позволила себе вспоминать и мечтать о нем ночью. Но как, обычно, судьба распорядилась по-своему.
С утра вызвал шеф отдела внешних связей и "обрадовал" тем, что сейчас мне надо ехать в Инчхон, в аэропорт, встречать российскую группу, представителей "Сибирского алюминия". Намечаются крупные сделки. И моя задача - полное сопровождение сделки, переводы переговоров, сопровождение досуга. Я чуть не хихикнула - у нас в понятие досуга входит несколько другое. Представила себе, как перевожу съем "ночной феи". Забавно.
В аэропорт прибыли со всем шиком и респектом - черный автомобиль вип-класса для руководителя и микроавтобус для простых смертных. Делегация прошла через вип-зал, так что мы почти и не ожидали их. Когда они вышли из здания аэропорта, то я вся внутренне обмерла - впереди остальных важно шагал собственной паскудной персоной Павел Петрович! Встречающий чиновник немного суетливо подбежал к автомобилю и с поклоном открыл ему дверь. Я же немного заторможенно пригласила всех остальных в микроавтобус. И всю дорогу до Сеула я раздумывала - что же теперь будет дальше? Может, на мое счастье он давно забыл обо мне и не узнал вовсе? Всё-таки, больше двух лет прошло. Да и он даже виду не подал, что узнал меня.
Успокаивая так себя, к моменту приезда в офис компании, я уже была готова работать. Предварительные переговоры затянулись до самого вечера. Раз только спускались в ресторан на первом этаже этого же здания, чтобы пообедать и продолжить работу. Закончив, Павел Петрович сказал, что сейчас они все в отель, устали, ночной перелет, долгая работа. Завтра они поедут осматривать то оборудование, что хотели бы закупить в обмен на металл. И технический переводчик им необходим. И бросил равнодушный взгляд в мою сторону. Глава компании благосклонно кивнул и заверил, что все будет. Проводив группу до отеля, попросила водителя довезти меня до посольства. Дядька он был добрый и частенько, если работа затягивалась допоздна, отвозил меня к посольству.
И второй день работы прошел спокойно. Весь визит был запланирован на три дня. На третий день должно было быть окончательное подписание контрактов, и наутро делегация улетала в Россию. Я даже немного расслабилась от того дикого напряжения, в котором пребывала все эти дни. А зря.
Все началось с того, что наши мужики, которым показалось мало традиционной рюмочки соджу после подписания, решили продолжить веселье. Для начала отправились в ресторан, где они изрядно подняли себе настроение при помощи дорогого алкоголя. Коли холдинг выделил деньги им для командировки, то почему бы и нет? А потом они, уже изрядно клюкнутые, потребовали поехать в самый престижный ночник Сеула. Такой я знала, это клуб "Октагон" в районе Каннам. И у президента компании даже был свой человек в администрации клуба, который мог провести в клуб без очереди.
Я торопливо переоделась в туалете ресторана, запихав офисный костюм и туфли в рюкзак, взамен надев свой боевой наряд. Только обувь сменила по сезону - в Сеуле уже можно ходить в кроссовках. Позвонила менеджеру клуба, тот сказал, что будет нас ждать. Мужики с удивлением оглядели мой наряд, но я им объяснила, что как раз в ночнике в офисном костюме я буду смотреться дико.
Разместили нас в вип-зоне, мои подопечные продолжали вкушать соджу и прочие дорогие напитки. Поглядывали сверху на веселящуюся и танцующую молодежь. Дальше в вип-зоне ещё были отдельные кабинеты, отгороженные лёгкими ширмами. Кто там был - нам было не видно, как впрочем, и мы не были видны окружающим. Павел Петрович с каждой последующей рюмкой становился все мрачнее и пьянее. Он уже набычился, поглядывая на всех с плохо скрытым раздражением, исподлобья. И, казалось, только и ищет повод для скандала. Двое мужиков, сидящих рядом со мной, тихо переговаривались, я невольно прислушалась. Один спрашивал у другого.
-Что это с Пашкой, не знаешь? Того и гляди, кусаться начнет!
Второй собеседник хохотнул - Наконец-то нашему золотому мальчику крылышки подрезали! Папу отправили на пенсию из МИДа, а тестюшка, зам нашего хозяина, вообще поймал его на горячем, с секретаршей. И дочь часто жаловалась на мужа. Вот тесть и рассвирепел. Секретаршу выкинули в течение часа, а Пашке сказано было - шаг влево, шаг вправо - считается побегом, прыжок на месте - расстрел! Да ещё эта старая, некрасивая история с аварией всплыла опять. Она изрядно подпортила репутацию холдинга, и все из-за Пашкиной дури и мстительности.
Потом они отвернулись и замолчали. А я подумала, как бы технично сделать отсюда ноги.
******
Адаптация после армейской службы длилась уже несколько месяцев. Вначале было осторожное привыкание вновь друг к другу - все-таки два года разлуки сказались. Да и сами парни изменились сильно. Теперь это были не те хрупкие мальчики с красивыми мордашками, а вполне взрослые мужчины с совсем уже другим отношением к жизни. И, хотя эта внешняя красивость сохранялась, да ещё подчёркнутая стараниями гримёров, но глаза выдавали. В них не было уже того щенячьего восторга от собственной популярности или бесконечной усталости от суматошного образа жизни. Зато появилось понимание и некоторая мудрость.
Да и внешне они тоже изменились. Чон стал ещё сильнее, он и в армии продолжал заниматься боевыми искусствами, Джун стал ещё выше и потерял пару килограммов веса. Сок, наоборот, прибавил пару килограммов, но при его худобе это не страшно. Даже невысокий Чимми и тот подрос, но при этом остался шкодливым ангелочком. Юн написал несколько песен.
И начались опять дни и недели, и даже месяцы пахоты. Бесконечные репетиции и тренировки. Выматывались так, что даже и речи не шло, чтобы каждый жил в своей квартире. Добирались до своего старого общежития, в душ и падали спать. Не всегда даже ужинали, компенсируя это за завтраком. Рекламщики тоже не дремали, вновь включили в ротацию их старые альбомы, устраивали им прямые эфиры на радио или телевидении, рекламировали их новый альбом и новые концерты.
Так что особо комплексовать было некогда. Конечно, все помнили свои партии в композициях и тренинги по вокалу были не столь интенсивными, как с хореографией. Ведь за эти годы изменились их тела, и центры тяжести сместились, то есть, надо было вновь привыкать к балансу движений. А самое главное - за это время они потеряли чувство локтя, так сказать.
Если они раньше помнили до сантиметра расстояние между ними и движения в синхронен, чтобы не столкнуться и не мешать друг другу в танце, то теперь все приходилось начинать с начала. Были и неловкие тычки локтем в лицо, и даже такой интимный момент, когда в особо залихватском прыжке Чимми заехал пяткой в ээ… интересное место Джуну. После чего тот минут двадцать приходил в себя, а потом гонялся за мелким по всему репетиционному залу с криком "Убью!"
Только начали справляться со всем этим, втягиваться в рабочий ритм, как грянула новая беда. Юн. Как только он узнал, что его обожаемая Анна, а заодно и любимая всеми парнями их менеджер группы уехала домой в Россию, то спокойствие потеряли все (См. роман Татьяны Ткачук "Сеульская история любви"). Он раздражался по любому поводу, бросался на всех, едва только что не кусался. Мог сидеть сутками в своей студии, не выходя даже поесть. Или вдруг посреди репетиции по хореографии мог все бросить и сесть на стул и сидеть с отрешенным видом.
Не помогали ни увещевания Лидера, ни грозные предупреждения Председателя. Он оставался глух ко всему, кроме одного - верните ему его Анну. И точка. Но не зря же у них говорили - если Юн чего то хочет, то он это получит. За годы службы парни обзавелись полезными знакомыми, да и Председатель подключил свои связи на самом высшем уровне, и через службу контрразведки Анну нашли. В общем, одного этого хватило бы на детективный роман с элементами триллера. Получив заветный номер телефона Анны, Джун позвонил ей.
Говорить об этом Юну было нельзя, иначе бы он уже бронировал билет на самолёт в Россию. Уж неизвестно, как сумел уговорить Анну вернуться в Сеул, но ему это удалось. Наутро, после прилёта Анны, Юн пришел в офис довольный, как кот, обожравшийся сметаны, и тыкал под нос всем желающим и не очень, телефон с фотографиями сына. Оказывается, теперь у него имеется полуторагодовалый сын Юнчик. И взрослый Юн был на седьмом небе от счастья. Если честно, то все парни в глубине души завидовали ему. Не так часто в наше насквозь меркантильное время, можно встретить такую любовь.
Теперь, как единственный женатик, Юн вечером уезжал к себе. Оставался в общаге лишь тогда, когда буквально на карачках выползали из репетиционных залов. Но и тогда за вечер Юн ухитрялся позвонить раз десять домой, чтобы узнать, как дела у семьи и что нового вытворил сынок.
Когда несколько недель назад Тэ обнаружил в сообщениях телефона, что абонент Ри-та вновь появился в сети, то вначале не поверил своим глазам. Нет, он не забыл девушку, но давно смирился с невозможностью встретиться и каких-либо отношений с ней. Но сколько раз он видел во сне эти невероятные синие глаза, чуть неуверенную улыбку, длинные волосы в косе. Снилось, что она вот рядом с ним, на узкой солдатской кровати, только руку протяни. Он и протягивал, но находил лишь пустоту и просыпался с чувством утраты.
Потом он запретил себе даже думать о ней. И постепенно привык к этому. Так было проще. А тут опять все всколыхнуло и вновь стало больно. Первым порывом было позвонить. Потом он подумал, что может быть, она прилетела в Сеул на осмотр в клинику. Да и забыла она, наверное, его уже давно. Так он себя уговорил не звонить. Но все равно хотел позвонить, только вот станет полегче с расписанием. А легче не становилось.
Неожиданно сегодня образовался свободный вечер и Юн предложил сходить куда-нибудь всем вместе, как в прежние времена, выпить по рюмке соджу, поговорить. Ведь после возвращения они ни разу никуда не выбирались вместе. Пригласили и Анну, но она отказалась, сказав, что им надо побыть вместе только им одним.
Решили пойти в "Октагон", клуб достаточно закрытый, папарацци там не пасутся. Они сидели в вип-зоне, потягивали соджу, разговаривали, смеялись, вспоминая что-то смешное из их прошлого или со службы. В общем, все как прежде. Исчезла некоторая натянутость, неуверенность в друзьях. Вернулась прежняя теплота отношений, и даже некоторая бесшабашность.
Но вдруг Чимми, который сидел у самого барьера, откуда хорошо был виден весь танцпол, не воскликнул.
-Смотри, Сок, как девчонка танцует! Ещё и тебя переплюнет!
Их ведущий танцор внимательно посмотрел туда, куда указывал Чимми, пробормотал нечто вроде: "Пойду, косточки разомну", и пошел на танцпол. Как будто не накувыркался сегодня до упаду на хореографии. Остальные сгрудились у барьера, комментируя увиденное. Подошёл и Тэ, посмотреть. Ри-та он узнал сразу.