- Нет, я не лгу. Зачем мне лгать? - я просто пожимаю плечами, чувствуя, как горло скручивается от тошноты. Голова начинает кружиться и мутиться — нервы действуют.
- Не знаю… Я действительно не знаю. Возможно, потому что это сын твоей подруги и…
- Если бы он убил Федора, я бы не солгала!
- Значит, всё-таки лжешь!
- НЕТ!
- Но я не верю, что мой отец согласился бы на то, чтобы кто-то ночевал в нашем доме! Он не позволил бы какому-то нищеброду остановиться у нас!
- Юля...
- Что, Юля? Я знаю своего отца! Он не вызвал бы пацана на ремонт. У него всегда были свои люди, которые приехали бы, если что-то сломалось. Что там можно было поломать?
- Протекла вода в ванной. Юля, давай не сейчас. Мне плохо, правда. Очень плохо.
- И вместо сантехника отец позволил приехать пацана? У всех плохо, мама! И у меня тоже! Мне плохо от мысли, что ты врешь! Я же чувствую!
- Ты называешь его нищебродом, да? Антон прекрасно разбирается в ремонте. Я сказала об этом отцу, и он согласился. Он начал соглашаться со мной во многом... соглашался.
Я сжимаю руку, прижимая ее к животу, но в конце концов не могу сдержаться. Бегу в ванную комнату, становлюсь на колени и, склонившись к унитазу, в гнетущем рвотном позыве выжимаю все, что есть внутри. Это длится долго и болезненно... Юля стоит сзади и не отступает.
- Это все ложь! Я не верю в это. Я не могу понять, зачем ты прикрываешь... этого убийцу! Зачем?
Тяжело дыша, встаю с колен, омываю лицо, прополаскиваю рот. Мне все еще нехорошо.
- Юля, пойми, что говоришь. Я никого не прикрываю. Антон не убивал Федора. Если бы это было не так, я бы его не защищала. Он пришел к нам помочь, а я помогла ему заработать немного денег. Вот и все. В благодарность Вике, у которой я все это время жила. За ее счет, между прочим. Ведь твой отец отнял у меня все деньги. И теперь успокойся и помоги мне... нужно составить список тех, кто придет на похороны отца.
- Я не верю... мне кажется, с тобой что-то случилось, и ты уже не та. Ты говоришь так очень спокойно и разумно. Я не понимаю, что с тобой происходит. Тебе был внушен какой-то другой характер. Мамаааа! Папа умер! Его больше нет!
Юля расплакалась, и я обняла ее, притягивая к себе, прижимая ее голову к своей груди. Мне нужно было быть сильной для нее.
- Папы больше нет — повторила я, тяжело дыша - Просто попытайся понять, Юль, что я не виновата и не прикрываю никого. Жизнь слишком тяжела, и нам нужно быть единственной опорой друг для друга. Чувствуй горе, но не позволяй ему разрушать нашу с тобой связь. Мы вместе справимся. Тише-тише, моя хорошая, тише-тише... да, папы уже нет. Теперь мы остались только вдвоем. Ты и я. У тебя есть Миша. Он тебя ждет..
- Но Миши уже нет, мама! Он ушел! Он... мы расстались.
- Почему? - мать схватила дочь за лицо и заставила ее посмотреть ей в глаза. - Как ушел? Когда?
- Я... я нашла его паспорт, мама. Он женат! Слышишь? Миша врал мне, он женат. Мы поссорились. Он ушел из дома. У него есть сын. Ему пять лет. Я его выгнала. А тут... папа... в общем, Боже... моя жизнь рушится.
- Моя девочка... - укачивала ее мать, но сама чувствовала, как рада внутри, что этот парень не будет больше в ее жизни, что он исчезнет, и она встретит кого-то другого, достойного, хорошего человека.
- Хорошо, что ты все узнала, хорошо, что он больше не будет мешать тебе, да еще и ты могла забеременеть...
- Мама... я дура, такая дура. Я тратила все деньги на него, все, что папа мне давал. У него, кажется, бизнес просел, и я ему помогала. Он еще... Боже... какая идиотка! Он говорил о свадьбе, что мы поженимся. И я слушала, верила...
- Юля, когда один человек уходит, освобождается место для другого. Для того, кто должен был появиться, но все было занято. Понимаешь?
- Понимаю... Миша ушел, папа умер. У меня, похоже, все перевернулось...
- Приезжай домой. Проведи некоторое время со мной.
- Нет, мама... я уже привыкла быть одна там. А тут... тут все напоминает о папе, а его нет. Я не смогу. Прости, что на тебя кричала.
- Все в порядке, я понимаю, что нам всем сейчас очень трудно. Ты уверена, что не хочешь приехать ко мне?
- Уверена. Я справлюсь сама. Я выброшу его вещи, выкину все к чертовой матери, уберу все. Ко мне приедет Аленка. Она поживет со мной.
- Хорошо, хорошо, дорогая. Делай, как знаешь.
- Мама... ты полиции правду сказала?
- Конечно, правду. Все, правда. Я не стала бы обманывать в такой ситуации.
- Хорошо... прости меня, я не в себе. В голове все как-то туманно. И я чувствую себя больной, словно с высокой температурой.
- Ты... ты не беременна?
- Нет. Я сделала тест и даже сдала анализ. Нет, слава Богу. Да уж, точно, слава Богу. Этого нам сейчас не хватало.
Вдруг в дверь снова позвонили, я заворачиваюсь в шаль и чувствую, как плохо мне сейчас и как кружится голова. Сил не хватает. Я выжата, как лимон, я просто опустошена всем, что происходит сейчас. Если Юля узнает, она никогда не простит и не поймет меня. Она поверила мне... моя дочь, которая так долго держалась от меня и была откровенна со мной. Это дорого стоит. Федор всегда говорил мне, чтобы я не сюсюкалась с ней. Мы с Юлей никогда не были близки, как мать и дочь. Еще в детстве Федор настаивал на том, чтобы у нее была няня, а я занималась домом, готовкой, сопровождала его на приемы и в командировки.
Когда она подростком стала, она отдалилась от нас, закрывалась в комнате, потом поехала жить к моей маме. Я пыталась приблизиться к ней, говорить душевно, приходить в ее комнату, садиться на стул напротив нее, читать книги психологов, слушать вебинары. Я хотела наладить контакт, но все было безуспешно. Наверное, я все-таки плохая мать, у меня ничего не получается. Мы, кажется, разговаривали, но Юля всегда говорила, что я не понимаю, что у меня другие интересы, другой образ жизни. Мы говорили о замужестве. О том, что жить с мужчиной вне брака плохо. Я всегда так думала, но она меня перебивала. И вот теперь все живут вне брака, никто не спешит жениться. Никто не рожает рано...
«Мама, все изменилось. Прошу тебя, не пытайся навязывать мне свое мнение. Не дави на меня. У вас с папой другие интересы, ценности, вы жили по-другому. Вы взрослыми были в другую эпоху, а сейчас все изменилось: жизнь изменилась, люди изменились! Мне не интересно то, что интересно вам и папе. Я мечтаю стать певицей или научиться играть на гитаре!»
Я для себя решила, что не буду лезть в ее душу, что она сама все расскажет, если захочет. И она захотела. Но только вчера. Возможно, для этого должно было произойти многое. Теперь мы с ней, можно сказать, одни. Родственники со стороны мужа остались, но они живут в другом городе и редко приезжают, в следующий раз, наверное, только на похороны... с племянниками. Родителей уже нет.
Снаружи нетерпеливо зазвонил телефон еще раз. Я открыла дверь, прошла по саду к забору. Мне не хотелось видеть никого, не хотелось, чтобы кто-то приходил, лез в душу, выражал соболезнования. Я просто хотела быть в покое.
Открыла калитку и увидела Олю. Она стояла на пороге и нахально смотрела на меня, задрав подбородок. Ее лицо было ярко разукрашено, она осветлила волосы, куталась в шубку с рынка, в руке у нее была сумочка от "ПсевдоГуччи". Я хотела закрыть калитку прямо перед ее носом, но она схватила ее своими маникюрными пальчиками.
- Впустите! Или пожалеете! Я могу начать кричать прямо на улице! Какая вы! Все соседи услышат! Хотите?
С трудом сдерживая себя, я открыла калитку и прошла в дом, зная, что она идет следом. Чего она хочет от меня? Что она собирается сказать? Болезненное чувство заполнило мое сердце и застряло где-то в горле, когда я увидела ее. Я не желала видеть ее, она была последним человеком, которого я сейчас хотела видеть. С тех пор, как Вика сказала мне о ее беременности, я не могла думать о ней спокойно. Я задавала себе вопросы: когда они встречались? Передо мной или после меня? Он идет к ней утешаться или я была его утешением? Зачем он нужен обеими? Я могла понять, почему ему нужна она, но не могла понять, почему нужна я. Но ответ приходил сам собой: просто развлечься, разнообразить свою сексуальную жизнь, попробовать что-то новенькое. Как отвратительно, как позорно. Все в моем внутреннем мире перевернулось. Ведь это не про меня. Что я знаю о нем на самом деле? Кроме того, что он сын моей бывшей лучшей подруги. Неужели я знаю, какой он человек? Я вижу его глазами Вики... Но он другой. Он ворвался в мой дом, он хотел нас ограбить. Может быть, не убить, но он пришел совершить преступление, и, вероятно, это не первый раз в его жизни...
Продолжение следует…