ОКОНЧАНИЕ
…Андрюха только недоуменно пожал плечами, когда услышал от Вальки, что тот не пойдёт купаться.
- Чегоооо?! – выкрикнул он в сторону его дома и, не дожидаясь ответа, побрёл в сторону озера.
«Зайду за ребятами», - подумал он, и вскоре несколько парней в шортах и майках на выпуск шли по просёлочной дороге в сторону живописного водоёма.
Несколько рыбаков вяло наблюдали за торчащими из воды поплавками. Они лениво обернулись на шумную ватагу, и ребята, дабы не вспугнуть рыбу, отошли от них подальше, за заросли кустарника и камышей. Пройдя по узкой тропинке, компания оказалась на свободном, пустынном бережке. Красота! Раздолье чудесного солнечного летнего дня! Быстро скинув с себя одёжку, пацаны с шумом бросились в воду.
- Парное молоко!
- Класс! Выходить неохота! – раздавались отовсюду радостные голоса.
- Сыграем в квача!
- Точно! Чур, не я!
- И не я! И не я! – доносилось со всех сторон.
Нырнувший в эту минуту под воду Андрюха, ничего не слышал, а когда вынырнул, все ребята дружно гоготали, указывая на него пальцем.
- Будешь квачом, догоняй!
- А чего я?
- Мы уже поделились, ты последний, не спорий!
- Ладно, тогда держитесь.
Суть игры заключалась в том, что все убегали, то есть, уплывали, а квач должен был кого-нибудь догнать и передать ему «должок». Тогда тот становился квачом и, в свою очередь, пытался кого-нибудь поймать.
Весёлая шумная игра так увлекла ребят, что они напрочь позабыли о времени. С посиневшими губами, озябшие, постепенно выходили на берег, кутаясь в мохнатые полотенца. А кто не имел таковых – сразу натягивал майки на мокрые тела.
- Костерок разжечь, что ли?
- И так согреемся, солнышко вон как припекает.
- Отлично порезвились!
- Точно! А Андрюха всё убегает, гляньте-ка! Потеха. Пашка уже на берегу, а он до сих пор прячется. В камыши сдуру полез.
- Во даёт!
- Так он же всегда дольше всех в воде сидит. Не выгнать.
Андрюха, действительно так увлёкся игрой, что и не заметил, как Пашка, будучи квачом, уже вышел на берег, где пытался согреться, отчаян-
но клацая зубами. Он подплыл к зарослям камыша и нырнул, набрав в лёгкие как можно больше воздуха.
Там, под водой, парень не сразу сообразил, что его кто-то схватил и пытается удержать. Холодные скользкие лапы отвратительно прикасались к его телу. Открыв глаза, Андрей заметил, что пребывает под водой, но она уже не такая мутная, и ему всё хорошо видно.
Среди торчащих из ила стеблей камыша на него смотрела уродливая бородавчато-зелёная с выпуклыми глазищами и оттопыренными ушами жабья морда. Серо-зелёное, размером с подростка тело было покрыто мхом и тиной, длинные мохнато-скользкие лапы с перепонками и когтями, крепко удерживали парня под водой.
От ужаса Андрюха начал терять сознание. Сил бороться у него не было. Гипнотический страх намертво сковал все его мышцы, он, конечно, хотел удрать, но не смог. Тело не слушалось. Как это бывает во сне – ты хочешь побежать, но не можешь, ноги не шевелятся…Юноша пытался сопротивляться, но посылаемый мозгом слабый сигнал не доходил до конечностей. «Умираю», - последнее, что подумалось ему.
Тем временем чудище молчаливо вглядывалось в него, всё ещё не отпуская. Затем, видя, что парень закатывает глаза, легко оттолкнулось ото дна и, вместе с пленником, высунулось из воды. Всё происходило в густых зарослях камыша и с берега видно не было. Всплыв на поверхность, Андрей с жадностью хватал воздух, громко фыркая и отдуваясь.
- Ты кто!!! – прорычало, а вернее сказать, прохрипело чудище болотное. Его лапы всё ещё цепко удерживали Андрея, которому при свете дня удалось отчетливо разглядеть своего мучителя. Источающий мерзкий запах, тот действительно походил на огромную лягушку, только с вытянутым вперёд носом. Отвратительные, как и весь он сам, холодные руки-лапы местами поблёскивали крупной рыбьей чешуёй, местами же были покрыты густой лохматой тиной-шерстью. Два огромных мутных глаза были удалены друг от друга на значительное расстояние, далеко выступая за пределы глазниц. При этом они беспрестанно вращались в разные стороны, замечая всё вокруг. Пучеглазое отвратительное чудище. Поверх глазищ располагались густые всклокоченные брови. Шерсть из них торчала в разные стороны, сбившись в колтуны. Ушей, как таковых, страшилище не имело. Несколько щелей, обросших той же шерстью с одной и другой стороны головы, ими – ушами, по всей вероятности, и являлись. Вся, в целом абсолютно бесформенная его голова при полном отсутствии шеи, росла прямо из туловища, напоминающего объёмный эллипс.
-Ты ктооо!!! – ещё раз прохрипел монстр, не дождавшись ответа от пленника.
Дыхание, ещё полностью не восстановившееся, плюс обуявший его ужас не давали парню возможности говорить. Он широко раскрытыми глазами смотрел на водяного, беззвучно раскрывая рот и пытаясь вырваться из цепких объятий.
- Ты ктооо!!! – в третий раз прорычало чудовище, выходя из себя. – Отвечай, человек!
Лапы его крепко-накрепко сжали руки и тело Андрея. Он уже и пошевелиться не мог, только барахтался ногами в отвратительном, поросшем камышом иле, не в силах себя спасти. Звать на помощь! Он, кажется, и звал, но рот по-прежнему продолжал открываться и закрываться, не рождая никаких членораздельных звуков.
Болотное чудище между тем окончательно вышло из себя. С силой тряхнув Андрея, оно повторило:
- Отвечай, говорю, не то худо будет.
Встряска эта несколько оживила парня, и он, наконец, кое-как выдавил из себя:
- Анд-д-ре-рей я-а-а, - ни язык, ни губы до сих пор не были послушными. – Так-к-к ммме-нн-яаа зову—уут.
- Андрей?! – шаровидные глаза чудовища резко сблизились, густые брови вздыбились кверху, обозначая крайнюю степень изумления.
- Анд-др-д-рей, - стуча зубами частую дробь, вымолвил парень.
- А где твой друг? – яростью налитые глаза словно два перископа вонзились в Андрея. – Где он?
- К-к-то? Валька, ч-ч-то-ли? - не зная отчего именно о нём, о Валентине, в это ужасное мгновение вдруг вспомнил Андрюха. Это пришло на ум само собой, безо всяких раздумий, на которые у него времени не было. Принимая во внимание ярость врага.
- Да, он! Почему не пришёл? Сегодня его день, - рычало чудище отвратительной беззубой пастью.
- Он…он…его…Я не знаю. Дома остался…
- Ууууу!..- завыл водяной, - не пустила… Колдунья…Будь ты неладна.
Обрывки его фраз были непонятны Андрею. Кто это? Откуда он здесь? Като не пустил? Чего ему нужно? Тысячи вопросов калейдоскопом вертелись в его голове. Удастся ли ему спастись? Недобрые намерения болотного существа не вызывали сомнений. Да и вырваться из его цепких объятий никак не получалось.
Встряхнув хорошенько Андрея ещё раз, водяной пристально воззрился на еле живого парня. Впился в него двумя перископами.
- Згинь с глаз моих! Ты мне не нужен! Живи дальше!
- Кто ты? – решился спросить Андрей.
Вместо ответа чудище громко фыркнуло и, отвратительно засопев, погрузилось в илистую пучину озера. Разжимая крепкие объятья, так неимоверно долго душившие парнишку, оно отшвырнуло его в сторону чистой воды. Проломив в густых зарослях камыша собственным телом широкую «просеку», Андрюха шумно плюхнулся в озеро. Гонимый страхом, он быстро поплыл к берегу, до которого было совсем недалеко. И вскоре, наконец, выбрался на сушу, стуча и лязгая челюстями. Как от холода, так и от пережитого ужаса.
- Эй, рыбий хвост, где плавал? – спросил его кто-то из пацанов.
Он взглянул на них, ничего не ответив.
Те, увлечённые карточной игрой, особо не обратили внимания на своего приятеля, только что прощавшегося с жизнью. А Андрей, разогревшись на солнышке, закрыл глаза и под щебетание снующих в небе жаворонков, мягкие дуновения тёплого ветерка, задремал. Шумный разговор и хохот друзей постепенно уплывал куда-то далеко-далеко, угасая и растворяясь в шелесте некошеной травы. И вместо него вдруг послышалась приятная волшебная музыка. Флейта и гитара тихими трелями-переборами успокаивали нервы, снимая напряжение пережитого только что кошмара. Андрей спал, отдыхая и телом, и мозгом, и душой. Плавная вкрадчивая музыка вытесняла из его памяти то, чего там и быть не должно. Подсознанием он слушал её и плыл по чудным волнам чарующих звуков в мир тишины и покоя. Сколько это продолжалось – наверное целую вечность…А может всего лишь несколько мгновений, умиротворённо-прекрасных, до краев наполненных жизнью. Полный провал сознания, кромешная тишина, и льющаяся в этой тишине музыка. Нирвана…
Вернуться из неё в реальность ему помог приятель, который тряс парня за плечо.
- Хорош дрыхнуть, вставай, уходим уже…
- Чего?! – недоумённо спросил Андрей, вглядываясь в неведомо откуда взявшегося Пашку.
- Чего-чего, вставай, говорю, а то солнце голову напечёт. Сначала плавает по часу, потом дрыхнет по два…
- Кто плавает? – Андрей, ничего не понимая, пялился на приятеля.
- Точно солнечный удар. Пацаны! - громко позвал он друзей. – Этому, кажется, сильно в голову напекло.
- Да пошёл ты, - Андрей оттолкнул Пашку, поднялся на ноги и вяло направился вслед за компанией. Волшебный сон напрочь стёр из его памяти недавнее происшествие. Никаких впечатлений – полный вакуум. Через пару минут его нагнал Пашка и набросился сзади. Ребята сцепились в борьбе, пытаясь одолеть друг друга. Высокая трава примялась от катающихся по ней тел борцов. Друзья, наблюдавшие за ходом поединка, разделились на две группки. Одна болела за Пашку, другая – за Андрюху. В конце концов, более ловкий Андрей прижал соперника лопатками к земле и удерживал, пока «судьи» с той и другой стороны не зафиксировали чистую победу. Иппон!
- Твоя взяла, - кряхтел Пашка, поднимаясь с травы, - ладно, айда скупнёмся, а то – вона как вывалялись в траве.
- Айда, - поддержал его Андрюха. И они дружной ватагой вновь направились к озеру.
Кто сходу, кто постепенно – вскоре вся гоп-компания опять шумно и весело резвилась в тёплой воде. Вся, кроме Андрея, который, сам не зная отчего, но так и не полез больше купаться. Просто обмылся у берега, особенно осторожно поглаживая собственные руки и бока. Они во многих местах были покрыты обширными пунцово-сизыми синяками. «Нечестно борется салага, - подумал Андрюха, морщась на солнышке, - ну ничего, я ему в следующий раз покажу парочку болевых. Спасибо, Валька научил армейским…»
Перепрыгнув мокрый песочек и оказавшись на сухой траве, он натянул на ещё мокрое тело старую майку и выцветшие на солнце шорты, после чего босиком направился в сторону тропинки, ведущей домой.
Ему хотелось выпить горячего молока с мёдом и снова лечь вздремнуть в тенистом саду их небольшого уютного домика, расположенного по соседству с домиком Вальки. И пусть непременно приснится сон, в котором будет звучать та же чарующая мелодия гитары и флейты. Наслаждаясь которой там, на берегу, он всецело вернулся к жизни в этот прекрасный, Богом созданный мир.