Настроения потребителей стали традиционным индикатором, предсказывающим рост или снижение экономической активности. Но степень влияния настроений определяется тем, насколько развиты фондовые рынки: чем они эффективнее, тем меньше экономика зависит от настроений.
В конце 1940-х гг. профессор Мичиганского университета Джордж Катона пытался убедить совет управляющих ФРС включить в опрос населения о финансовом положении домохозяйств – Survey of Consumer Finances – вопросы об экономических ожиданиях респондентов.
Инициатива не нашла поддержки: ФРС интересовали не экономические прогнозы граждан, а их сбережения, накопленные за годы Второй мировой войны, и то, могут ли эти накопления вылиться в крупные расходы и вызвать виток инфляции.
Катона, отвечавший за проведение опросов, работал над усовершенствованием модели потребления, предсказательную силу которой, в его понимании, можно было увеличить, встроив в нее новый показатель – ожидания экономических агентов относительно их будущих доходов.
Логика Катоны была проста: решая, стоит ли тратить деньги сейчас или отложить расходы на будущее, потребители исходят из возможности купить (она зависит от оценки текущих доходов и объемов располагаемых активов) и желания это сделать (зависит от оценки будущих доходов).
Рост неопределенности относительно будущего уровня доходов должен сдерживать расходы и способствовать росту сбережений.
И наоборот, расходы должны увеличиваться, если потребители оценивают перспективы экономики оптимистично.
Катона все же сумел убедить совет управляющих, что ожидания домохозяйств имеют непосредственное влияние на их решения о расходах и сбережениях, и, получив одобрение, приступил к эксперименту.
Результатом стало построение первого в мире индекса потребительских настроений – ныне знаменитого Index of Consumer Sentiment (ICS) Мичиганского университета.
В 1970-е гг. академические исследования подтвердили, что индекс хорошо прогнозирует спрос на товары длительного пользования, в 1990-х – что он отражает будущий спрос и на другие категории товаров, а также динамику расходов домохозяйств в целом.
Позже исследования показали, что экономические ожидания потребителей могут выступать опережающим индикатором изменений базовых макроэкономических показателей – ВВП, безработицы, производительности и т.д.
Сегодня индексы потребительских настроений широко используются во всем мире и являются одними из самых внимательно отслеживаемых экономических индикаторов.
Современное объяснение корреляции между потребительскими настроениями и состоянием экономики мало отличается от аргументов Катоны. На потребительские расходы приходится около 60% глобального ВВП, а в ряде стран, например в США, эта доля еще выше.
Когда потребители оптимистично оценивают экономические и финансовые условия, их желание тратить возрастает и они увеличивают потребление, что ведет к росту спроса в экономике – в результате бизнес наращивает выпуск, инвестиции и нанимает новых работников, ВВП растет, а безработица падает.
Однако если сам факт того, что ожидания потребителей выступают опережающим индикатором экономической активности, практически не оспаривается, то вопрос о масштабе их влияния на экономику до сих пор дискуссионный.
Масштаб влияния потребительских настроений
Степень воздействия потребительских настроений на экономику зависит от ее размера и уровня развития, а также от того, насколько эффективны рынки капитала в той или иной стране, пришли к выводу Джордж Константинидес из Чикагского университета и его коллеги из Утрехтского университета, Афинского университета экономики и бизнеса и Дублинского университетского колледжа.
Проанализировав динамику фундаментальных экономических показателей в 16 странах ОЭСР за 1975–2019 гг., а также настроения потребителей и инвесторов в этих странах, ученые обнаружили, что:
- в более крупных экономиках с более развитыми фондовыми рынками рост оптимизма экономических агентов увеличивает потребление, занятость и доходы, но этот эффект умеренный, относительно краткосрочный – до двух лет – и не влияет на производительность. То есть реакция экономики на настроения сводится к краткосрочным колебаниям;
- в экономиках с относительно менее эффективными фондовыми рынками оптимизм экономических агентов предсказывает более длительный экономический рост, а также и рост производительности. Повышение оптимизма сопровождается существенным ростом потребления, занятости и доходов на более долгом горизонте – в течение четырех лет;
- улучшение настроений способствует росту цен на акции, который нередко служит дополнительным сигналом о здоровье экономики и из которого инвесторы извлекают выгоду, увеличивая капиталовложения;
- таким образом, фондовые рынки могут давать подсказку, оправданны ли настроения потребителей с точки зрения фундаментальных макроэкономических показателей, однако такая информация содержит много «шума». На эффективных рынках цены лучше отражают фундаментальное состояние экономики: чем эффективнее рынки, тем меньше «шума» вносят «эмоции» в оценку ситуации, и наоборот.
На менее эффективных рынках инвесторы ошибочно интерпретируют потребительский оптимизм как сигнал о лучших инвестиционных возможностях. Тем самым потребительские настроения в странах с менее эффективными рынками становятся движущей силой бума. Тогда как в странах с более развитыми рынками приводят лишь к краткосрочным колебаниям, пришли к выводу ученые.
