Еще и дождь! Как некстати! И так видимость почти нулевая, все плывет… О черт! Кажется, это слезы… Я вытираю щеки тыльной стороной ладони.
– Мамочка, держись, я уже еду, – шепчу, нащупывая правой рукой мобильный телефон в кармане. «Не надо было идти на эту вечеринку: ну и черт с ней, с директрисой – пусть бы обижалась, – мысленно ругаю себя и давлю на газ.
– Осталась бы дома, может, и приступа у мамы не случилось бы… Что там мелькнуло на дороге? Неважно, главное – поскорее домой… Боже, кажется, это человек… Ребенок!»
– Нет! Заберите его!!! – ору уже вслух, чувствуя, как в висках набатом стучит кровь: раз, два, три… Жму на тормоз – машину начинает сносить. Четыре, пять, шесть, семь… Выворачиваю руль вправо. Черт, не туда! В свете фар вижу детское лицо – девочка… Восемь, девять… Снова быстро кручу руль – на этот раз влево. Поздно! Девчушка поднимает руки, словно защищаясь… Десять… удар несильный, но я чувствую его всем телом…
Машина скользит еще пару метров и останавливается. Голова падает на руль – и тишина…
– Будете? – спрашивает следователь и протягивает мне через стол открытую пачку сигарет. Я не курю, но беру одну, чтобы занять чем-то руки – они ходуном ходят. Затягиваюсь – комната кружится, наполняется каким-то туманом… Наконец-то поднимаю голову: следователь – молодой мужик, практически мой ровесник, симпатичный. «Эх! В лучшие времена закрутила бы с ним роман…» – мелькает вдруг неуместная мысль. Смотрю прямо ему в глаза:
– Скажите, что с ней?
– С кем? – зачем-то уточняет он.
– С той девочкой, – мой голос хрипит, в горле пересохло.
– А-а, с пострадавшей… К счастью, жива… – он пытается выглядеть солидно. – Сотрясение мозга, переломы, сильный стресс. Но врачи обнадеживают: скоро поправится.
– Слава богу, – выдыхаю с облегчением. – Могло быть и хуже.
– Могло, – подтверждает он, – но вам и этого хватит! Кристина, давайте еще раз по порядку: что произошло? Только не обманывайте меня – это в ваших интересах. Кстати, анализ подтвердил наличие алкоголя у вас в крови. Это очень серьезно – сами понимаете. Я делаю еще одну затяжку, потом устало прикрываю глаза. …Мне с самого начала не хотелось идти на эту чертову вечеринку – как чувствовала. Подумаешь, корпоратив – не первый и не последний в моей жизни.
– Кристина, ты чего такая кислая? – столкнулась со мной в коридоре директриса. – Вы у нас – героиня дня! Благодаря вам такой выгодный контракт отхватили! Вечером будем обмывать, – она шутливо потрепала меня за локоть.
– Ой, ну что вы, Людмила Олеговна! Даже не знаю, пойду ли я сегодня…
– Бросьте! – перебила она. – Знаете, скромность – сомнительное достоинство в наше время. А на празднике вы должны быть обязательно – это приказ! – и, подмигнув, шефиня направилась дальше.
После инфаркта, который мама перенесла полгода назад, я неохотно оставляю ее без присмотра вечерами – и так она целыми днями вынуждена оставаться дома одна.
– Мамуля, я недолго, – обещаю, уходя и целуя ее в щеку.
– Иди-иди, детка! – подталкивает меня мать. – Ты ж молодая еще, чего тебе со мной сидеть? Тем более что чувствую я себя прекрасно. Все – тьфу-тьфу! – благополучно миновало… Ну хватит, иди уже, сериал начинается, – она машет мне рукой на прощание.
– Тогда пока! Если что – телефон рядом, – кричу уже от дверей...
В ресторане скучно: традиционные тосты, полупьяные навязчивые ухаживания женатых коллег, непристойные танцы… В самый разгар гуляния ко мне подходит директриса:
– Кристиночка, а вы, я вижу, совсем не пьете? – от спиртного ее лицо покрылось красными пятнами. – Это даже подозрительно! Ну-ка… – она протягивает мне бокал.
– Что вы, мне нельзя, – машу руками, отказываясь. – Я ведь за рулем!
– Ерунда! Это же шампанское – почти без градусов, как лимонад. За ваши будущие успехи и карьерный рост! – многозначительно смотрит на меня. «Вот черт! Не отстанет ведь!» Я беру бокал и залпом выпиваю игристый напиток. В носу щекочет от пузырьков, в голове появляется легкий шум, но настроение поднимается.
И в этот момент в кармане звонит телефон:
– Доченька, только не волнуйся, что-то у меня опять немного сердце придавило, – голос у мамы был слабый, срывающийся. – Я скорую уже вызвала…
– Мамуль, я сейчас. Я уже выезжаю! – хриплю, потому что к горлу подступает волна животного страха, и бросаюсь к машине.
…Следователь что-то быстро записывает, не глядя на меня.
– Послушайте, – говорю, пытаясь совладать с собой. – У меня мать в реанимации – второй инфаркт. Я у нее единственная… – голос дрожит, по лицу текут слезы.
– Если меня не будет рядом, она может не выдержать. Ну, вы понимаете? Пожалуйста, отпустите меня – на подписку о невыезде или еще как-нибудь…
– Ну какая подписка? Вы же взрослый человек: ваша вина очевидна – тут и доказывать нечего! – обрывает меня он и с тоской смотрит в окно. – Ладно, что-нибудь придумаем… Только не ревите! Я закрываю лицо ладонями, все тело сотрясается в безмолвных рыданиях: «Господи! Отпусти нам грехи наши… Спаси и сохрани!»