Обзор немецких медиа
🗞(+)Die Zeit в статье «Иран и Израиль: история ненависти» рассказывает, что призыв к уничтожению Израиля является одним из центральных тезисов иранской политики. Но откуда берет начало враждебность Исламской Республики к Израилю? Уровень упоротости: отсутствует 🟢
Иран поддерживает палестинские группировки, воюющие с Израилем, в том числе ХАМАС. В связи с войной в секторе Газа и в Израиле, вызванной террором ХАМАС, сегодня существует опасение, что эта война может распространиться на весь регион и что Иран также может принять в ней непосредственное участие. По крайней мере, признаки этого налицо: dоенизированные формирования, лояльные Ирану, недавно обстреляли ракетами и беспилотниками американские базы на Ближнем Востоке и неоднократно обстреливали Израиль.
Требование уничтожения Израиля является сегодня одним из центральных элементов политической основы Исламской Республики. Эта враждебность восходит к аятолле Рухолле Хомейни. До его прихода к власти Израиль поддерживал более или менее дружественные отношения с шахским режимом Мохаммада Резы Пехлеви. Как же могло дойти до такого?
Не случайно Хомейни, религиозный лидер исламской революции 1979 года, всего через шесть дней после прихода к власти принял палестинскую делегацию и заговорил об «освобождении Аль-Кудса» (т.е. Иерусалима). Но его одержимость палестинским вопросом началась раньше: уже в 1963 г. в одном из своих первых выступлений он критиковал шаха за отношения с Израилем. В последующие годы он неоднократно подчёркивал, что государство евреев является самой большой угрозой для исламского мира и мусульман. Идея передачи евреям мусульманских святынь, особенно мечети Аль-Акса в Иерусалиме, была для Хомейни просто неприемлема.
Однако в своей ненависти к Израилю Хомейни всегда оставался прагматиком: когда во время войны с Ираком в 1980-х годах Иран уже не мог покупать оружие на международном рынке, доверенные лица Хомейни обратились к израильскому посреднику, чтобы получить американские оружейные технологии. В 1985-1986 гг. из американских или израильских портов в Иран было отправлено семь партий военной техники, включая ракеты различных типов [что-то? США и Израиль продавали оружие Исламской Республике Иран с аятоллой во главе? Да вы всё врёте! Быть такого не может! 😀 — прим. «Мекленбургского Петербуржца»].
Враждебное отношение Хомейни к Израилю определялось властно-политическими соображениями. Когда он формулировал теорию исламского правления, у него было стремление занять лидирующую роль в исламском мире. Пропагандистский аппарат иранского режима часто использует в отношении Хомейни термин «лидер всех мусульман мира». Однако, поскольку сунниты составляют большинство мусульманского сообщества во всём мире и не могут легко принять лидерство шиитского священнослужителя, поддержка Палестины стала ключевым направлением для утверждения этого самопровозглашённого лидерства.
Камран Матин, старший преподаватель кафедры международных отношений Сассекского университета, объясняет, что радикализация Хомейни произошла в 1960-1970-е годы, когда арабские государства проигрывали войны против Израиля, например, Иордания и Египет, и впоследствии стремились к миру с правительством в Тель-Авиве. «Это создавало дефицит лидерства для тех сил, которые хотели продолжать борьбу с Израилем. Хомейни осознал этот пробел и вложил средства в его реализацию», - говорит Матин.
С окончанием ирано-иракской войны, которое произошло одновременно со смертью Хомейни, антиизраильская идеология Исламской Республики получила стратегическое развитие. Теперь иранское руководство придерживалось доктрины сдерживания. Режим стал поддерживать радикальные и антисемитские группировки в регионе, чтобы компенсировать своё технологическое отставание от Израиля. Таким образом, Иран инвестировал в политические и военные силы, расположенные против Израиля и географически гораздо ближе к нему, объясняет эксперт по Ближнему Востоку Матин Перемен. «Если США будут угрожать Ирану в военном плане, Иран сможет опираться на эти силы, которые находятся близко к Израилю». К ним относятся ХАМАС в Газе и «Хезболла» в Ливане.
Для ХАМАС это оказалось очень кстати. Ведь консервативные государства арабского мира, такие как Саудовская Аравия, сторонились его головной организации - «Братьев-мусульман», а значит, и самого ХАМАСа. Поэтому с начала 1990-х годов, во время мирных переговоров между ООП и Израилем, ХАМАС рассматривал Иран как способ получения поддержки. По мнению Камрана Матина, это дало Ирану возможность занять ведущую роль в борьбе с Израилем и одновременно расширить свою региональную гегемонию.
С другой стороны, отношения Ирана с ливанской организацией «Хезболла» в Ливане имеют дополнительный религиозный аспект, поскольку «Хезболла» - шиитская организация. Кроме того, она получает от Ирана финансовую помощь, а также оружие и военную подготовку. Сложные отношения как с радикальной суннитской, так и с радикальной шиитской силой показывают, что не только идеология определяет внешнеполитический курс Ирана.
Мирные усилия и признание Израиля некоторыми палестинскими представителями не мешают правительству в Тегеране продолжать эскалацию конфликта. Вся доктрина безопасности Ирана сегодня строится на соперничестве с США и Израилем и страхе стать вторым Ираком. Основная идея заключается в том, что пока Израиль и США вовлечены в другие конфликты, они будут вынуждены использовать свою энергию в других местах и, таким образом, будут представлять меньшую угрозу для Ирана.
В этом смысле споры между Израилем и союзниками Ирана в Газе и Ливане имеют стратегическую функцию. Хоссейн Амирабдоллахиан, министр иностранных дел Ирана, подтвердил эту точку зрения, заявив 17 октября: «Если мы не защитим Газу сегодня, то завтра нам придётся защищаться в своих собственных городах».
В то же время режим пытается компенсировать внутренние слабости за счёт разжигания региональных кризисов. Эскалация конфликтов служит не только для мобилизации собственных сторонников, но и для дискредитации критиков и оппозиционеров, которых обвиняют в том, что они являются агентами Израиля или, по крайней мере, усиливают своей критикой предполагаемого противника. Тесная связь между внутренней и внешней политикой оказывает решающее влияние на международное позиционирование Исламской Республики.
Та же дилемма, с которой сегодня столкнулся Израиль в связи с вторжением в сектор Газа, может быстро стать проблемой для исламского режима. Тогда руководство Ирана окажется перед выбором: не вмешиваться и тем самым потерять авторитет представителя государства, поклявшегося уничтожить Израиль при первой же возможности. Или же пойти на риск вступления в конфликт и подвергнуться нападению со стороны США и Израиля.
«Иранский режим пытается оказать давление на Израиль с севера через «Хезболлу» и с юга через ХАМАС. Если одна из сторон этого «пинцета» будет уничтожена, то доктрина окажется неработоспособной», - поясняет Матин. По его мнению, Иран вмешается в конфликт, если существование ХАМАС окажется под угрозой, а «Хезболла» будет вовлечена в него. Расчёт Ирана будет заключаться в том, что США заняты другими глобальными проблемами, такими как война на Украине и Китай, поэтому для конфронтации наступит оптимальное время.
Однако представители Исламской Республики предпочитают, чтобы напряжённость сохранялась без полной эскалации. Поэтому идеальным сценарием для аятолл в Тегеране было бы вторжение Израиля в сектор Газа, но при этом ХАМАС оставался бы в значительной степени неприкосновенным.
Автор: Омид Реза. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: в целом, правдоподобно.
