Верховная Рада во вторник, 17 октября, приняла закон о пожизненном статусе ПЭП-персоны (от английского PEP — politically exposed person\политически значимые лица) и усиленном финансовом мониторинге за ними
Закон призван стать на страже борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма. Речь идет о политиках и чиновниках, которые когда-либо занимали государственные должности, а также членов их семей.
Это президент, министры, народные депутаты, судьи, правоохранители и работники юстиции, госбанкиры.
Часть экспертов считают, что принятый документ нарушает Конституцию Украины. В то же время другие настаивают, что закон не является прямой директивой для вступления в Евросоюз.
Дискуссия на эту тему в политических и общественных кругах развернулась грандиозная. Такого масштаба, что ожидается вето принятого закона самим Зеленским.
Чего на самом деле боятся украинские чиновники и почему за закон выступают активисты и лоббисты-реформаторы — в обзоре мнений украинских политиков и экспертов.
Экономист и бизнесмен Валерий Пекар:
Долгосрочных последствий нынешней ситуации три:
1. Невозможность исправить уже имеющийся процесс деградации государственного управления, что чревато неотвратимыми последствиями для евроинтеграции, обороны (другими словами, достижения победы) и восстановления.
2. Консервация политической системы, предотвращение появления на поле новых игроков.
3. Ослабление переговорной позиции по евроинтеграции, прежде всего угрожающей интересам малого и среднего бизнеса, в перспективе наносит ему непоправимый ущерб и существенно ослабляет демократию и способность страны к развитию и инновациям, не говоря уже о демографии, образовании и т. д.
Я опираюсь на свой опыт работы в сфере реформы государственного управления, несколько проведенных форсайтов (моделирований будущего) и многочисленные разговоры с западными политиками, чиновниками и дипломатами.
Я признаю, что на данном этапе у парламента не было выбора. Надо было проголосовать этот закон, и народные депутаты его проголосовали.
Как мы попали в эту точку? В результате комбинации факторов.
1. Постоянный фокус на коррупции как основной проблеме и первом пункте национальной повестки дня. Вследствие этого и в украинском обществе, и в мире сложилось представление об Украине как невероятно коррумпированной стране.
Безусловно, есть коррупция. Но эта проблема вытеснила из повестки дня проблемы безопасности, возможности государственного управления и экономического развития. Любые проблемы ложно объясняются коррупцией.
2. Постоянные попытки Украины обмануть международных партнеров по выполнению обязательств. Попытки увернуться, мухлевать (не найду другого слова), подтасовывать карты. Многочисленные нарушения процедур, сроков и т. п. В результате партнеры пришли к выводу, что нас надо загонять в очень узкую рамку и гонять там, как крысу по лабиринту, потому что от Украины невозможно добиться честной игры.
3. Слабость и немотивированность переговорщиков, о чем я уже писал.
4. Открытое одобрение обществом популистского тезиса, что государственный служащий должен быть честным, бедным и компетентным (это классический стратегический треугольник «выберите любые два из трех», вроде «наша больница лечит быстро, дешево и качественно»), склонность политических элит презирать развитие институтов и отдавать предпочтение личному лидерству, скрытое желание консервации политической системы.
Итак, к нашему попаданию в тупик присоединились все: главы государства, чиновники, общественные активисты, реестровые антикоррупционеры, журналисты и миллионы граждан. Коррупционеры и антикоррупционеры вместе.
В этой ситуации Парламент принял единственно возможное решение, проголосовав за плохой закон, чтобы разблокировать переговоры с ЕС и МВФ.
Что делать дальше? Точно не то, что мы делаем сейчас. Активисты и журналисты начали соревноваться в отрицании проблемы, которая загоняет нас все глубже и глубже. Людей, указывающих на реальность и серьезность проблемы, унижают, травят и обвиняют в конфликте интересов.
Не смотрите вверх. В чистом виде. Первое, что нужно сделать, — честно признать проблему. Честно сказать об этом обществу. Честно сказать об этом международным партнерам. И начать искать путь выхода. Вместе с ними. Отрицание — это путь в ад.
Экономист Анатолий Амелин:
Принятый закон — не требование ни МВФ, ни ЕС. Это лишь инструмент ограничения предстоящей политической конкуренции на следующих выборах. Ни один нормальный бизнесмен не хочет быть ПЭПом, потому что у него и его бизнеса моментально начинаются проблемы с обслуживающими банками и контрагентами.
Что действительно нуждается в европейских директивах? Согласно Регламенту (ЕС) 2015/849 о предупреждении, выявлении и расследовании отмывания денег и финансировании терроризма, бывшие высокопоставленные должностные лица в странах ЕС считаются политически значимыми лицами (ПЭП) в течение пяти лет после завершения работы на государство. Ни о каком вечном ПЭПстве не идет.
А теперь вопрос к знатокам:
1. Каким будет решение Конституционного суда после обращения в него десятков тысяч граждан Украины, конституционные права которых нарушены принятым сегодня законом?
2. Что будет с репутацией действующей власти после отмены этого закона? Лучшее, что может сделать сегодня президент, как представитель интересов народа Украины, — наложить вето на пункт о «вечности» срока. Надеюсь на здравый смысл. Нам еще этих ссор во время войны не хватало…
Директор Международного фонда «Возрождение» Александр Сушко:
Грустно наблюдать за тем, как раскололись общественные лидеры, прогрессивные политики и управленцы по вопросу «закона о ПЭП».
Речь идет о ценностно близких средах, которые, в принципе, искренне поддерживают европейскую модернизацию страны, ее проукраинский и западный вектор развития, но расходятся в части тактических приоритетов.
Меня это затрагивает, потому что касается двух фундаментально важных для меня тем:
1. Европейской интеграции (ведь в основе вопроса лежит Директива ЕС, ее внедрение, а таких нас ждет впереди сотни, и дискуссии вокруг нее моделируют, какой стороной может обернуться процесс обретения членства, а там впереди еще много потенциально непопулярного).
2. Общественного участия и активизма, ведь одной из ключевых тем является проартикулированная частью участников дискуссии ответственность общественных деятелей в том, что «по их вине» пострадала часть политиков и госслужащих (в том числе бывших) и членов их семей, а не самих общественных деятелей.
Это первый на моей памяти случай, когда «группу активистов» обвиняют в принятии ВР по представлению Кабмина законопроекта, который по сути является переводом нескольких статей Директивы ЕС (а вовсе не творчеством отечественных ГО), и которая обязательна для внедрения всеми странами членами и кандидатами.
Тревожный прецедент, лишь частично открывающий занавес над потенциальными масштабами сопротивления, взаимных обвинений, низкой способности к диалогу, непонимание позиций, подмены причинно-следственных связей…
Таким образом, низкое качество репрезентации позиций стейкхолдеров в условиях практической евроинтеграции может завести нас в «клуб Орбана» раньше, чем мы обретем членство. И тогда мы точно ничего не приобретем. И останемся в серой зоне, которая в наших геополитических условиях скоро станет черной.
Признаки этого уже наличествуют: в кулуарах парламента уже гуляет законопроект «О добродетельном любовании», которым собираются всю общественную деятельность по улучшению правового поля в любой сфере объявить лоббизмом (т. е. деятельностью в пользу коммерческого заказчика), с соответствующими последствиями.
Без коммерческого заказчика (бенефициара), контрактных отношений с ним и регистрации в соответствующем реестре общественным организациям просто запретят доступ к парламенту, даже в качестве консультантов.
Дискуссия проявила преимущественно низкую готовность сторон к спокойному профессиональному диалогу. Преобладают личные атаки, эмоциональные ярлыки. Если этот опыт спроектирован на длительный процесс кандидатства в ЕС, то нас ждут бесконечные необязательные проблемы.
По моему мнению, вовлеченным в дискуссию сторонам нужно найти общий знаменатель и согласиться, что нет никаких фактов, чтобы утверждать, что данный законопроект родила группа активистов. Он является следствием поданной в феврале 2023 года заявки Украины на членство в ЕС, в действующей редакции соответствует Директиве ЕС, по сути является переводом ее положений и является элементом стандартного пакета требований ЕС к странам-кандидатам.
Пока мы не вступили в членство, мы не можем влиять на содержание директив ЕС, обязательных к внедрению. Директива, положенная в основу «закона о ПЭПе», должна быть внедрена, однако ее внедрение должно сопровождаться целым рядом подзаконных актов, разъяснений и рекомендаций.
Следует признать, что в нашей административной культуре, в частности, в банковской сфере, неподготовленное внедрение Директивы создаст дополнительные неоправданные и непропорциональные обременения для ПЭПов и членов их семей. Есть возможности минимизировать этот риск через подзаконку.
Наконец следует признать, что европейская интеграция должна быть полноценной публичной политикой с надлежащей прозрачностью, информированием и привлечением заинтересованных сторон (бизнеса и общественности). Кулуарный режим евроинтеграции противоречит ее духу. Надо изменить это.
Политолог Руслан Бортник:
Долго не хотел комментировать историю о ПЭПах (чиновниках, которым нужно теперь едва ли не пожизненно декларироваться): нытье одних и визги радости других действительно пусты для общества.
Прекрасно понимаю, что это усложнит «бизнесы» чиновников эпохи Порошенко/Зеленского (от свинарчуков до миловановых) и поможет получить еще один грант другим шабуниным. Таких требований у ЕС нет.
Но эти чиновники и антикоррупционеры, вместе «профессионально» борющиеся с коррупцией по 10–20 лет, — все они прошлое. Все они бенефициары власти (вместе обогащались на реформах) и создатели нынешней Украины… из которой исчезло 20 миллионов населения, а осталось 30% ВВП, исчезли как отрасли машиностроение и электроника, ВПК; земли которой захвачены агрессивным соседом, система управления которой…
И это при наличии уникальных человеческих и природных ресурсов и возможностей. Поэтому в борьбе жабы и гадюки не стоит быть даже зрителем. Не теряем свое время и энергию. Направляем их в конструктивное и творческое русло.
Политический эксперт Павел Себастьянович:
ПЭП-страдания не утихают. Хочу обратить внимание на такой факт. Когда парламент принимал законы Гетманцева и исчезла презумпция невиновности предпринимателей, начали исчезать ФОПы и предприятия — ни одно ПЭП-существо не издало ни звука.
Когда вводили з. п. судьям по 300 000, а пенсии установили по 2 000 — ПЭПам было безразлично. Когда во время войны 2 млрд в день тратилось на стадионы, почти никто из них не поднимал вопрос о вооружении, выплате семьям погибших, лечении раненых.
А когда коснулись личного интереса, все ПЭП-сообщество разразилось негодованием! Как это? Наступили на наш чиновничий интерес! Поэтому вас никого там и не должно быть.
* Орфография и пунктуация авторов сохранены.
