— Освободи меня! — злобно шиплю я на Дракона, но он стискивает мой локоть еще крепче и тащит меня за собой.
Я сопротивляюсь, пытаюсь вырваться из его хватки. Однако, что же произойдет дальше? Куда меня ведут? Я даже не определилась, что делать с этой беременностью. Конечно, я не сомневаюсь, что родятся ребенок, но как? Как я буду его растить? И какое будущее ждет меня с незавершенным высшим образованием? Более того, с ребенком на руках!
Мужчина прекращает движение, рывком привлекает мое внимание к себе, заставляет меня взглянуть ему в глаза и наклоняет голову в сторону. Мне не нравится, как он смотрит на меня, как его взгляд тяжело ложится на мою душу. Истинный Дракон! Не зря же эту кличку я причислила к нему.
— Я не собираюсь провести оставшуюся жизнь запертой в этом доме! Я вызову полицию! — возмущенно заявляю я.
— Ты не вызовешь, — отрицательно движет головой Дракон. — Ты забыла сумку в машине. В карманах ты не носишь телефон, значит он там...
Я открываю свой рот, но почему-то ничего не могу сказать. Может быть, потому что он прав. Все из-за нервного напряжения я реально забыла свою сумочку. Но это не дает ему права посадить меня под замок. Мне нужно вернуться домой, успокоиться и найти способ принять свою беременность, а затем отчаянно искать решение.
— Я выберусь через окно! — внезапно громко рычу, пытаясь пугающим голосом угрожать.
— Не советую тебе это делать. Во дворе бегает злая собака. Тебе лучше не вступать с ней в конфликт, — он вытаскивает из кармана какое-то мигающее устройство.
Пульт от электрического ошейника? Они просто монстры! А я оказалась как будто в такой ситуации, чтобы сидеть дома, молча и без единого протеста. Какого черта! Сначала тихонько меня оплодотворили, а теперь хотят превратить в пленницу. Неужели это реально происходит? Я думаю о своей маме и о том, что она будет беспокоиться, когда я не вернусь домой вовремя. Вся эта новость о моей беременности уже подорвала нашу семью, а теперь еще и этот "плен".
— Не нервничай, потому что если ты потеряешь ребенка, то от него не получишь ту большую сумму, которую Владислав Вениаминович обещал заплатить суррогатной матери.
Смольный хотел купить ребенка, но его поведение вовсе не говорило о том, что он желает быть отцом. Зачем ему наследник? Возможно, он болен и решил оставить наследника? Грустно думать о том, что я имею дело с жестоким человеком, для которого жизнь человека ничего не значит.
— Что ему нужно от ребенка? — спрашиваю, но Вадик морщится и молча указывает, что не намерен отвечать на этот вопрос.
— Лучше просто посиди немного в гостевой комнате. Если захочешь, можешь лечь поспать, в твоем положении это может быть полезно. И после этого он успокоится, и вы сможете поговорить обо всем. Пойми, все это случайность. На твоем месте должна была быть другая, но ничего не измениться. Я не знаю, как это случилось, но обещаю разобраться.
Видимо, Вадик относится ко мне небезразлично: он не кричит, не угрожает, и даже не пытается физически потащить меня в спальню под замок, хотя мне ясно, что у него хватило бы сил это сделать. Он так просто смог бы поднять меня на плече и унести в любую сторону.
— Ладно, я пойду туда, но, пожалуйста, принесите мне телефон. Мне нужно позвонить маме и сказать ей, что со мной все в порядке. Она очень волнуется, если я не вернусь домой вовремя.
— А ты уверена, что после этого все будет в порядке? — слышу я глухой и колющий голос за спиной. В голосе, в который я влюблялась раньше. В голосе, который когда-то раздавливал мое сердце, разрывал его на части.
Я медленно поворачиваюсь и смотрю на Смольного. Сейчас он стал моим врагом. Однако я уверена, что я смогу противостоять ему, поскольку у меня есть главная козырная карта - я жду ребенка от него.
- Вы не сможете навредить матери будущего ребенка, - я заявляю без единого сомнения в голосе, смотря прямо в его глаза, готовые уничтожить меня, превратить меня в кучку пепла здесь и сейчас.
На губах Смольного появляется хитрая усмешка. Я замечаю дьявольское сияние в его глазах и понимаю, что все это не предвещает ничего хорошего. Ничего хорошего вообще не будет.
- Увози ее, Вадик, - произносит он.
- Куда? - удивляется Вадик.
- Туда, откуда она прибыла. Неважно. Увози ее подальше отсюда, потому что мне не нужен ребенок, родившийся от нее.
Недоверие, от которого глаза широко открываются. Мне становится неловко. Голова начинает кружиться. Кажется, начинается очередная паническая атака.
- А что мне делать? - спрашиваю я, прислоняясь плечом к стене, чтобы опираться на что-то и не упасть, так как ноги подкашиваются.
- Мне все равно. Я не знаю, как ты смогла всех оболгать, и кто помогал тебе, но мне не интересно рожать, а уж тем более растить ребенка с кем-то, кого я даже не выбирал как суррогатную мать.
Он говорит это с презрением. Какая-то ничтожная вереница. Тебе нужно учиться, а не рожать детей.
Он правильно заметил: мне пока рано иметь детей. У нас и так уже много проблем. Отец работает не покладая рук, мать болеет... Если я рожу ребенка, то у нас все станет только хуже. Только хуже.
Слабость в теле усиливается, и головная боль начинает отдавать в виски, а в глазах мгновенно становится темно.
Опять теряю сознание? Нет, это не уместно падать перед ним!
Крепкие мужские руки сразу подхватывают меня, и я искренне надеюсь, что это Вадик. Я не хочу, чтобы Смольный приблизился ко мне даже на пушечный выстрел.
Продолжение следует…