Глава 4 / начало
- Сюточка давай ты сегодня плакать не будешь, — договаривался я с Анюткой, переодевая её в садике. В последнее время с утра, в садике, она оставалась с охотой, а вот после дневного сна начинала плакать. И успокоить её не мог никто. Машка на неё вчера даже обиделась. Потому что она не пускала её играть с детками. Вцепилась в сестру и сидела, ревела.
- Хорошо, — кивнула Анюта. - Просто у меня вчера было плохое настроение.
- Деловая, — тут же отреагировала Машка, — а мне, зачем его портить? Иди и поднимай своё настроение сегодня сама. А я с тобой не играюсь. - Выдала Машка и заспешила в группу. Ей садик нравился.
- Сюта, мы договорились? - Посмотрел я на дочь. - Я не смогу приехать и забрать тебя, как бы ты не ревела.
- Я поняла, — не поднимая головы, пробурчала Анюта. Обула тапочки и поплелась в группу. Складывая все вещи девчонок аккуратно в шкафчик, услышал такой разговор.
- Матвейка, ты почему опять спать к бабушке пришёл. Ты же уже взрослый. Разве так можно? Спать с бабушкой или со мной? – Выговаривала мальчику его мама, — Подумай за день об этом и спи сегодня один. Ты же в садике спишь один?
- Нет, я сплю рядом с Настей. - Буркнул малыш, и чуть подумав, выдал, — и вообще, я всегда буду спать с женщинами.
Чтобы не рассмеяться вслух, я поспешил уйти. Истинный мужчина растёт.
- Я уже звонить тебе собрался, — увидев меня, воскликнул Колобок. - К Варваре, шевели ты ногами, — пихнул меня в спину Митрич.
- Что происходит? - Прибавляя шаг, поинтересовался я.
- Верховный с тобой хочет пообщаться, — буркнул он, — вот чувствую я, что подсидишь ты меня. И ста лет ещё нет, а уже с верховным волхвом общаться будет. Когда такое было? Ложись на кушетку, да шевелись ты! - Больно ткнул меня в бок Митрич.
- Я чего лёжа с ним, буду разговаривать, — удивился я, укладываясь на кушетку.
- Ты чего, — хохотнул Колобок, — решил, что он снизойдёт с тобой до общения в живую. Не дорос ещё. Во сне он придёт. Вчера чёткое время указал. Так что спи! - Митрич ткнул меня пальцем в лоб, и я провалился в сон.
Удивиться не успел, как оказался стоящим на краю обрыва, передо мной расстилалась снежная равнина, а дальше, куда хватало взгляда, были заснеженные горы. Зрелище невероятной красоты. Позади себя я услышал звуки музыки, обернулся и увидел красивый резной храм, ворота которого были распахнуты настежь. Не раздумывая, я вошёл в храм. Пахло ладаном и ещё чем-то очень приятным. Где-то в дали так и звучала музыка. Коридор храма был широким, две машины свободно могут разъехаться.
Стены украшены изразцами. Я присмотрелся, на каждом изразце был свой уникальный обережный рисунок. А все вмести изразцы складывались в большой коловрат. Даже складывалось впечатление, что коловрат движется.
У одного из окон стояли старцы. Я заспешил туда. Как оказалось, они стояли от меня довольно далеко и при приближении к ним я понял, что рост у старцев намного выше моего. Самому низкому я доходил лишь до груди. А ещё меня поразили их глаза. Ярко-голубые с золотым зрачком. У кого-то они были темнее, у кого-то светлее, но буквально у всех они светились голубизной. На меня старцы не обращали никакого внимания, тихо переговариваясь между собой.
- Меня кто-то хотел видеть? - Наконец решился я перебить старцев. Меня не услышали или сделали вид, что не услышали. - Кхм, кхм, - прокашлялся я, — стараясь обратить на себя внимания. И опять не получилось. Тогда я недолго думая протиснулся в самую середину собравшихся и повторил свой вопрос. - Я кому-то был нужен! - Повысил я голос, думая, что они глухие.
- Наглец, — заговорил один из стариков. В голосе явно слышался смех. Но густая борода, усы, нависшие брови и длинные волосы не давали рассмотреть мимику.
- Люди говорят, наглость второе счастье, — отозвался кто-то ещё.
- Хорошая кандидатура, — услышал я с боку.
- Какая кандидатура! - Возмутился я. - У меня дети. Мне некогда бегать по разным кабинетам! И вообще, я собрался увольняться! - Быстро заговорил я, думая, что они решили посадить меня на место Колобка.
- Дети вырастут, — отозвался всё тот же весёлый старец. - К наглости прибавится опыт. А видеть тебя не мы хотели, а ты нас.
- Я? - От возмущения у меня даже голос охрип. - Зачем?
- Ну, не я же, — рассердился весёлый. - Меня, что ли из глубины веков зовут?
- Так и делать чего? - Растерялся я.
- Шигирский идол. Ищи его. Найдёшь, что сказать знаешь. А сейчас просыпайся уже.
- Да просыпайся ты уже! - Тряс меня за плечо Колобок. - Открывай глаза! Мишка!
Кое-как разлепив глаза, я сел на кушетку. Помотал головой, окончательно просыпаясь.
- Проснулся? - Беспокойно посмотрел на меня Митрич. - Миша! Ну, скажи, чего-нибудь.
- Проснулся. Произошло чего?
- Да ничего не произошло. Не должно там тебя быть. Не возвращаются оттуда.
- Откуда?
- В Арии ты был Миша. С арийцами общался. По собственной воли туда не ходят, а уж если и попадают, то назад дороги нет. - Митрич опустил глаза.
- Так, а чего же вы меня туда отправили, — без злобы удивился я.
- Верховный волхв просил, а ему отказывать я не в праве. Он же мне и подсказал, когда тебя разбудить.
- Большое спасибо Митрий Митрич. Услужил. - Я не знал злиться мне или благодарить начальника. Подумать об этом он мне не дал.
- Чего тебе волхв сказал?
- Шигирского дьявола надо найти. - Ответил я, силясь вспомнить слова.
- Дьявола? - Удивился Митрич.
- Ой, нет. Идола. Это, что и где искать? А ещё сказал, что слова я знаю.
- Какие слова? - Удивился Колобок.
- Понятия не имею.- Пожал я плечами.
Настя
Рядом кто-то обидно заржал. Стоп, а грязь то тут откуда? Асфальт же. Кое-как обтерев лицо она гневно посмотрела на смеющихся и обомлела. Где сельсовет? Деревня, где? Это что?
Настя стояла во дворе, вот только вокруг него громоздились деревянные постройки. Какие-то сараи с широко распахнутыми воротами, другие строения были с закрытыми дверями.
- Наська, горе ты луковое, — раздалось с лева. Настя обернулась. И увидела двухэтажный кирпичный дом с широким крыльцом без навеса. - Наська! Воду тащи! Достираю я сегодня или нет?
- Растяпа, — опять заржали мальчишки, — вёдра то подыми. - Настя опустила глаза на землю. В грязной луже лежали два огромных деревянных ведра с ручками, сделанными из верёвки.
- Это я их тащить должна? - Ахнула она, - а вы будете ржать стоять? - Напустилась она на мальчишек, и только теперь обратив внимания, как они одеты. Длинные серые рубахи с латками на локтях и подмышками, подпоясаны тряпичными поясами. У одного такого же серого цвета, у другого сплетен косичкой из разноцветных ленточек. Рукава рубах были закатаны по локоть. Такие же серые, широкие штаны. Одежда вся на вырост. Оба были босыми. Настя подхватила ведро и кинулась на ближайшего мальчишку.
- Вот блаженная, — кинулся тот наутёк, — у меня другая работа!
- Наська, зараза! - Опять закричала тётка. Подхватив ведра, Настя двинулась в сторону колодца. Вон он, в конце двора. Таща пустые бадьи, которые то и без воды весили килограмм по десять каждая, Настя задумалась. Это, что происходит? Она попала? Куда попала? Это её дядька так толкнул? А почему она в этом? Где фижмы? Где веера? Это что? Разглядывая себя, Настя машинально крутила ворот колодца, наполнила оба ведра, спокойно подхватила их и направилась к женщине.
- О Господи! - Всплеснула руками та, увидев Настю. - Рожу то оботри. Пугало. И за что Бог меня так наказал. Всех деток прибрал, тебя убогую оставил.
- Помыться мне надо, — сказала Настя.
- Ещё чего надо? Вчера печь топили, вчера мылись. Иди рожу в бочке сполосни. Да бельё развесь.
- Я так и буду грязная ходить? - Указала Настя на себя. - А переодеться?
- Я те щас переоденусь! - Окончательно разозлилась тётка. - Я тебе переоденусь! К бабке Матрёне сходи. Поди починила тебе безрукой, передник. Надо было, третьего дня изгваздать весь. Лягухи ей не понравились. Всем нравятся, ей нет! Иди. Да этот передник мне принесли. Пожамкаю его немного. Иди. Барыня то, как увидит, что ты без дела болтаешься, опять ругаться будет. Бегом! - Приказала она. Подобрав юбку и доверившись собственным ногам, Настя припустила бежать. Продолжение