На осеннем небе солнце щедро расплескало персиковый джем заката, длинные лапки сумеречных теней выползали из пыльных придорожных кустов. Ванька Лепин спешно семенил по подсохшим лужам в сторону дома, минуя ларьки, изрисованные баллоном заборы, угловатых от худобы бродячих собак. Потрескавшиеся кожаные ботиночки, облепленные слоем грязи, звонко хлюпали по земле. Руки в вязаных перчаточках крепко прижимали к куртке ценный груз – потертую деревянную шкатулку. Цепкими пальцами мальчик крепко прижимал крышку к покрытому узорами корпусу.
“Двадцать один… Двадцать два… Двадцать три…” – считала подтягивания Тёмы Горбачёва соседская пацанва. В школе и на улицах его называли Бешеный Бык, ну… или просто Бык. Не совсем понятно, было ли это прозвище следствием выдающихся физических данных или дело было в алкогольных коктейлях, употребление которых производило на Горбачёва эффект красной тряпки. Никто не хотел сильно углубляться и уточнять, а то мало ли что…
“Тридцать два”, – заключила адидасно-пивная коллегия, когда Бык спрыгнул с турника. Получилось ровно в два раза больше его возраста. Чувствуя приятную усталость в мышцах, он чиркнул старенькой зиппо (подарок двоюродного дядьки по отцовской линии), поджигая помятую в кармане сигарету Capitan Black.
Из-за угла старой пятиэтажки показался человечек в дутой куртке, ловко перепрыгивающий лужи и ямы в асфальте. Он шустро проследовал недалеко от турников.
– Секундочку, – протяжно пробасил Бык. – Это чо, Лепин?
– Он, – подтвердил Кнут. Худощавый, высокий девятиклассник, который колотил своих оппонентов на стрелках за счет длинных жилистых рук.
– С фига ли он тут делает? Деньги с обедов давно нам не жертвовал? – Искренне недоумевал Бык. Он был уверен, что другие ребята должны подчиняться ему в открытую (ботаны, заучки, слабаки), либо же завуалированно (его так называемые “друзья”).
– Чего-то несет, бедолага, – задумчиво произнес кто-то.
– Надо размяться немного, – хрустнул костяшками Бык. – Пошли посмотрим, что там у него!
Топот и звон брызг. Ванька обернулся. Его ночной кошмар, стремительно сокращая расстояние, воплощался в жизнь. Ваня часто пересекался со сворой Быка в школе, что неминуемо сулило потерю всех карманных денег и несколько крепких подзатыльников. Но в школьных коридорах малолетнюю банду худо-бедно сдерживали учителя, чего нельзя было сказать про уличные приключения. Хотя слово “приключения” мало подходило под те ужасы, что разносили школьные слухи. Этих придурков лучше было не злить, а вывести из себя их могла любая мелочь, хотя бы сам факт существования какого-нибудь щуплого заучки. Эти мысли, словно воображаемый пинок под зад, придали Ване необходимого ускорения – он побежал, крепко прижимая к груди ценный груз. Легким не хватало воздуха, в боку закололо, любимые ботиночки уже не казались такими удобными. Перед глазами мелькали загорающиеся уличные фонари, обшарпанные подъезды, опадающая золотистая листва.
– Куда втопил, таракан?! – орал Бык, даже не боясь привлечь чье-то внимание. Да и вряд ли хоть кто-то бы стал связываться с его компашкой отморозков. – Чем дальше бежишь, тем сильнее вломим!
Ваню до чертиков пугали такие перспективы, и он несся куда глаза глядят. Если бы не перчатки, шкатулка бы уже точно выскользнула из вспотевших ладошек. Резко сменив направление, он свернул в узкий проход между двух кирпичных домов. Не стоило сильно надеяться на приемчики из фильмов и мультиков, но была надежда, что Бык споткнется в такой темноте, а следующие повалятся на него. Споткнулся, в итоге, сам Ваня…
Бомж Валера сидел, прислонившись затылком к холодной стене. Приятное тепло от выпитой водки растекалось по ослабевшему телу. В полумраке узкой подворотни можно было не сомневаться, что его никто не побеспокоит, лениво катая пустую бутылку по асфальту.
Громкое топанье неприятно выдернуло из полудремы. Мощный удар в бок — пробегающий мальчишка растянулся на земле, порвав куртку.
– Ай! – громко вскрикнул бедолага.
– Че за херня?! – проворчал Валера. Даже тут кто-то умудрился потревожить его покой. Детвора и хулиганы часто любили его доставать, делать подлянки, “пранковать”, как они выражались. Самый неприятный случай на его памяти – когда он выпил колу, смешанную с мочой гопника Быка. Самый отпетый хулиган района делал вид, что “за все людское”, что относится к нему – Валере – по-человечески… а потом сделал такую подлянку.
– Вот и допрыгался, Лепин! – зазвенел между стен знакомый голос. – Думал убежать от меня, додик недобитый! Че там у тебя, а?
Парнишка прижимал к себе непонятную деревянную коробочку. Валера неспешно поднялся с асфальта. Алкоголь замедлял, сглаживал движения, но придавал уверенности.
– Чего орете, дурачье пустоголовое? – взревел Валера. По крайней мере ему так показалось.
– Меня зрение подводит, пацаны? Или это новая комедия – “Мочеглот разбушевался”?
Прихвостни Быка рассмеялись, несмотря на большие пробелы в знании французского кинематографа.
– Отойди, развалина. Мне еще Лепина воспитывать, на тебя не буду силы тра…
Сотней осколков зазвенела разбившаяся об лоб Быка бутылка из-под водки.
– Сука, блять! – алые струйки побежали сквозь пальцы. – Сука!
Ребята побледнели. Валера размахивал окровавленной розочкой.
– А ну, отошли все, биомусор малолетний! Парнишка! – он обернулся к все еще лежащему на земле Ваньке. – Давай за мной!
Подхватив под руку, он повел Ваньку подальше от скрючившейся на земле грозы района.
– Спасибо, – отдышавшись, промямлил Ваня.
Они стояли на пустыре перед заброшенной стройкой.
– Да ничего, малец. Хрен знает, что дальше будет, но этот гаденыш точно заслужил! Может, в голове что-то на место встанет… если есть чему вставать.
Ванька не знал, что ответить, и просто молча смотрел на звезды, слушая умозаключения бомжа.
– Малец, дай глянуть шкатулочку, – удивительно ловко и мягко бомж выдернул деревянную драгоценность из Ваниных рук. – Что у тебя там такое?
Валера открыл крышку и…
Ванька противно хрипел и булькал, пачкая собственной кровью бомжа, что сидел на нем и вновь, и вновь вонзал зазубренную розочку в Ванькину шею и лицо.
– Сдохни, сдохни, сдохни, чудовище! Исчадие зла! – Крики Валеры терялись в лабиринте покрытых мхом стен заброшки.
Еще пару мгновений назад он не знал, что ярость бывает столь безгранична. Еще пару минут назад он не знал, что лежит в деревянной шкатулочке…
Автор: Андрей Новичков
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ