Посмотрела на хозяйку и ужаснулась. Слева от меня сидела не цветущая румяная женщина с такими же, как у Вадика, прекрасными глазами, а … старуха.
Чем больше узнавала о Мироне, тем более удивлялась. Мне, почему-то казалось, что если люди так похожи внешне, то и характеры, способности, таланты, предпочтения в жизни будут схожими, но оказалось наоборот. С каждой новой фразой Вадика интерес к двойнику возрастал в геометрической прогрессии. «На ком женат Мирон? Чем занимается супруга? Есть ли дети?» – вопросы сыпались из меня, как дары из рога изобилия, вот только радости Вадиму не приносили. Отвечал уже без прежнего энтузиазма, но узнала всё, что хотела.
Мирон был женат на преподавательнице кружка изобразительного искусства. Женщина была оригинальной личностью. Занималась не только живописью, но ещё эзотерикой, интересовалась восточными религиями, недавно стала вегетарианкой, задумывалась о сыроядении. В семье росла одна дочь – папина любимица Милена. От отца переняла абсолютный музыкальный слух, от матери – незаурядные художественные способности. Расспросив подробнее, выяснила, что это – та самая Милена, с которой Лена лечилась в одной больничной палате, девочка, рисовавшая красивых куколок. … «Как тесен мир», – пришла на ум известная фраза, а затем цепочка замкнулась: «Именно, её моя дочка видела в парке и обиделась, что папа вёл за руку чужую девочку».
– Вадик, а можно мне увидеть брата, его семью в каком-нибудь спокойном месте?
– Конечно, можно. Приходи завтра к нам в гости. Дважды в месяц по субботам они приезжают на обед. Геле не очень нравится заведенная мамой традиция, но родители обожают старшего сына, внучку и рады принимать их у себя. Раз в месяц ездят к Мирону в гости, стараясь не замечать постной физиономии хозяйки. Привозят гору всего к столу. Гельке одна забота – тарелки вытащить! Мать сама всё разогреет и накроет…
– Ты тоже ездишь с ними?
– Ну, да. С братом общаться чаще хочется, да и племяшка – девчонка – что надо! На твою Лену очень похожа! Когда с ней говорил, казалось, с Миленкой болтал. Не мог понять почему, но казалось, дочку твою с знаю с пелёнок!
– Так это у тебя не со всеми?
– Не понял!
– Я посчитала, со всеми детьми мгновенно находишь общий язык, так с ходу очаровываешь, что они готовы тебя слушать часами, раскрыв рты!
– Нет. Я сам удивился, как смело подкатил к вам в кафе, а через несколько минут показалось, что знаю обеих давно. Особенно девчонку. Как сказала бы Гелька: «Без магии не обошлось!»
На следующий день он встретил у дверей главного офиса кампании. Сотрудницы, выходившие за мной, с интересом воззрились на нашу пару. Надо отдать должное Вадику, он вел себя, как настоящий кавалер, так бы выразилась бабуля. Встретил с цветами, открыл дверцу машины, той самой, за рулем которой видела Ивана – Мирона. Даже оробела слегка. «Вадик, – спросила несмело, когда отъехали на приличное расстояние. – В качестве кого меня представишь родным? Вчера об этом мы не подумали».
– Невеста! – уверенно сказал парень. Я растерянно воззрилась на невозмутимый профиль и не сразу среагировала:
– А это не слишком …смело? Я не давала согласия.
– У нас иначе нельзя. Ещё в выпускном классе заявил родителям, что первая девушка, с которой познакомлю, станет моей женой, – говоря это, не поворачивал головы, внимательно следил за дорогой. Ни один мускул не дрогнул на красивом лице, а я сидела дура - дурой, не зная, как реагировать потому, что не понимала, говорит серьезно или шутит.
А спустя несколько минут странная бравада родилась во мне. «Пусть! – сказала себе. – Невеста так невеста! Игра так игра! Судьбе захотелось позабавиться? Мешать не стану! Что меня тормозит? Нет ни мужа, ни любимого, ни единой души на этом свете, перед которой должна давать отчет в своих чувствах, и если назначен мне партнер в театре судьбы, пусть кукловодка дёргает за веревочки, как ей угодно, сопротивляться не стану и посмотрю, что из этого выйдет! Главное, увижу Ивана – Мирона и, может быть, перестану мучиться бессонницей и взывать о помощи к небесным ангелам...
И как жёстко ошиблась, настраиваясь на занимательную игру. Когда перешагнули порог красивой, с евроремонтом квартиры, в прихожей встретила невысокая полноватая женщина с такой щедрой улыбкой, с такими удивлено - восторженными Вадиковыми глазами, что я совершенно растерялась. Тут ещё девчонка с хрустально – серыми, широко распахнутыми глазищами возникла передо мной, и откровенный радостный возглас – «Ура! Дядь Вадик невесту привел!» в буквальном смысле слова пригвоздили к полу. «Мы очень – очень рады Вас видеть!» – в тон внучке, так же искренне, без единой ноты фальши промолвила хозяйка.
– Проходите, не стесняйтесь! Будьте, как дома, …не забывая, что в гостях! » – как сквозь вату в ушах, с трудом проник в меня насмешливый голос высокого человека, замаячившего за спиной хозяйки, человека, которого сразу почувствовала всем существом, и на которого не посмела поднять глаз.
– Ладно, Мирон! – перебил голос матери. – Перестань смущать девушку. А ты, Вадик, что медлишь? Помоги раздеться девушке или ждёшь, чтобы за ней начал ухаживать другой? А Вы, правда, не смущайтесь! Чувствуйте себя лучше, чем дома! Кстати, сынок, ты не представил невесту.
– Это Анита, самая лучшая девушка на свете, во всей Вселенной!
Я взглянула на Вадика сердито, забыв о том, что хотела подержать игру, он не заметил или сделал вид, что не видел выражения моего лица. Назвал маму по имени - отчеству, представил брата и племяшку. Я выдавила из себя: «Очень приятно познакомиться!» Отдала букет. Вадик помог снять куртку, повесил в шкаф, указал на банкетку. Мать по-прежнему стояла в прихожей, заслоняя проход из коридора. За её спиной менялись фигуры. Вместо массивного Мирона возник среднего роста худой седовласый человек, отрекомендовавший себя отцом Вадика, потом на мгновенья появилось остроносое лицо черноволосой смуглой женщины – Гели, как отметила про себя. Она буркнула что-то нечленораздельное, я не вслушивалась. Сидела на банкетке и расстегивала молнии на сапогах. В голове неведомо откуда возник шум, который мешал восприятию действительности. Мне страстно захотелось снова обуться, рвануть с вешалки из шкафа куртку и убежать, но остановила порыв. Когда мыла руки в ванной, поправляла уложенные в ракушку волосы, через неприкрытую до конца дверь услышала до боли знакомый басовитый голос: «Вадька! Чёрт тебя возьми! Она редкая красавица! И скромная при таких-то внешних данных! Где отыскал и скрывал такое чудо, тихушник?»
Сердце замерло на мгновенье, потом бухнуло так, что содрогнулась всем телом. Вздохнула пару раз глубоко и вышла в коридорчик.
В большой комнате был накрыт стол. Невольно отметила, что, не смотря на современный скандинавский интерьер (накануне лазила по сайтам Инета, мечтая кое-что изменить в съемной квартире) на столе не было ни пицц, ни роллов, ничего из чуждых нам, русским, блюд. В центре на большом фарфоровом блюде лежали запеченные куски птицы с овощами, в маленьких салатниках – оливье, в двух глубоких тарелках под слоем свеклы и других овощей пряталась сельдь – любимая закуска для многих на праздничном столе.
Были нарезка из ветчины и колбасы, трехъярусная ваза с фруктами, бутерброды со шпротами на подложке из огурца.
Напротив сидела сияющая Милена, рядом с ней Геля и Мирон. На старинном стуле с подлокотниками с одного торца прямоугольного стола расположился хозяин, с другого – хозяйка. Нас с Вадиком посадили рядом. Сказать, что было неловко под перекрестным огнем пяти пар глаз со тщетно скрываемым любопытством, значит, ничего не сказать. В машине настроилась на легкость в общении, на игру, а десятка слов выдавить из себя не могла.
Разлив по бокалам красное вино, отец сказал тост: «Мы собрались по прекрасному поводу, который стал уже традицией. Встреча всей семьи за столом – это большое счастье для всех, для нас с матерью», – он тепло взглянул на жену, сидящую напротив с озабоченным лицом, и, казалось, готовую в любой момент вскочить и принести из кухни ещё что-то. Отец кашлянул и продолжил: «Но, оказалось, есть ещё один радостный повод. Вадим! Познакомь нас со своей девушкой, которую назвал невестой!» Я почувствовала, как загорелись мои щёки, но больше не от того, что назвали той, кем не являлась! В голове зазвучал божественной музыкой глуховатый теплый голос с искренними нотками восхищения: «Вадька! Она – редкая красавица! Где отыскал и скрывал такое чудо?»
Обладатель тёплого голоса сидел напротив наискосок. Боковым зрением видела, что не отводит глаз, а я боялась даже на миг взглянуть в такое …родное до боли лицо.
Волна воспоминаний накрыла с головой!
Вспомнился гражданский муж – тиран и ревнивец. Когда неадекват, при-дурoк и просто свo-лочь лишил воли, под плинтус загнал самооценку, и так невысокую, благодаря стараниям сестёр и безразличию поначалу матери, когда растоптал мою личность, превратил в жалкое подобие женщины, когда чувствовала себя самой уродливой на свете, ходила по улицам на работу, заметая пыль подолом длинной юбки, кутаясь в шарф и скрывая синяки за тёмными очками, не смея глаз поднять на проходящих мимо парней, когда выслушивала заверения Карины в том, что я – эталон красоты и совершенство, не веря в истинность слов, приписывая эпитеты только порыву доброго сердца и желания помочь, то, именно, Иван, когда приезжал с Кариной и Леной пробуждал во мне, конечно, не красавицу, но жалкие крохи самоуважения. …Когда изредка решалась взглянуть в мужественное лицо, то с удивлением замечала, что погладывает на меня с восхищением. ...Так смотрят знающие люди на редкое произведение искусства. И те взгляды, которые с внутренним испугом позволяла себе заметить, именно, они помогли выжить! Помогли до конца не упасть на дно чёрной пропасти безысходности, обреченности и вечной, тупой, на уровне механического робота, подчиненности абьюзеру…
И Ванины слова, сказанные мне в первый уход от мужа о том, что нет таких замков, которые нельзя открыть, нет бед, которых нельзя преодолеть, помогли мне. Повторяла, как заклинание, когда казалось, что никогда не выберусь из пропасти, в которую почему-то прыгнула во второй раз. …Потом, спустя время, когда начала задумываться о возможности полюбить и выйти замуж, всех встречавшихся на пути мужчин: Виктора, знакомых Артура, клиентов в салоне, которые пытались оказывать внимание, сравнивала с Иваном, и все проигрывали ему. А, когда встретила умного, уверенного в себе, доброго, надежного и оптимистичного, как Иван, да еще с «бонусом» финансовой стабильности, то поверила, что наши отношения будут похожи на семейный уклад Карины. Так же буду чувствовать себя за спиной Игоря, как за каменной стеной, смогу позволить себе быть любимой девочкой, умеющей с достоинством, без щенячьего восторга принимать внимание и подарки от мужа, даже изредка примерять на себя роль капризной дочки. Такого и Карина, и я – безотцовщина не могли себе позволить в детстве, и только благодаря нашим половинкам, могли хоть на часик побаловать себя этим восхитительным состоянием души. … Но как быстро протикали наши часики и сломались! У Карины под колесами грузовика, у меня в момент, когда объявила, что хочу спасти от сиротства дочку подруги…
И вот теперь, этот человек, которому обязана сегодняшней жизнью, сидит за столом, смотрит с тёплым любопытством, смотрит так, словно никогда не видел раньше. Словно не было тех искренних восхищённых взглядов, которые бросал во время экскурсий по Казани. Словно не разбирался с абьюзером, не увозил с Кариной на такси от тирана, даря надежду на иную жизнь, будто не басил с переднего сиденья: «Анита, реветь не смей! Эта св…чь даже твоего ногтя не стоит!»
Вихрь мыслей в голове отключил от … реальности. «Вернулась», когда Вадик коснулся руки. И горечью наполнился рот и, будто все тело тоже: «Не Иван перед мной, а неведомый Мирон. Но, Боже правый, как они похожи!»
Закрыла глаза. Как наяву возникло лицо Вани в гробу, потом милый, ненаглядный лик, покоящейся на белой подушке Кариночки, и всё! Плотину прорвало! Слезы потекли по лицу.
– Что с вами, Аниточка? – донеся встревоженный голос хозяйки.
– Извините, – наконец, порезался мой голос. – Вадим знает, что происходит со мной. Я могу рассказать, если не испорчу никому настроения, потому что история очень грустная, но если б не она, меня здесь не было. Прости, Вадик, – я сжала его руку, а он перехватил ладонь, оставил в своей, наклонился близко и ласково сказал: «Ты никому ничего не испортишь. Если есть желание, расскажи».
Собравшись с духом, поведала в трех предложениях о верной подруге, о походах в лес с Васильком, с нашими собаками Найдой и Фантиком, потом сказала об отношениях после окончания школы, умолчав об истории с абьюзером, и наконец, о череде смертей самых добрых, любимых, безмерно дорогих сердцу людей: о Васе – Васильке, Карине, Ване и Лидии Николаевне. Помолчав пару секунд, уловив вздохи сочувствия, глядя в тарелку, продолжила: «Сейчас моя дочка Лена учится во втором классе, я работаю в хорошей кампании, в отделе продаж. Скоро окончу заочное отделение филфака. Наша жизнь с дочкой текла в спокойном русле до определенного времени. Кстати, Милена и Лена лежали в одной палате в больнице. Так что они знакомы.
– Лена – ваша дочь? – подпрыгнула на стуле дочка Мирона. – Значит, это вы стояли у нас под окном? – я кивнула и приступила к самому главному.
– Сначала меня встревожило сообщение Лены, что в парке видела родного папу с другой девочкой. Я не поверила, но оказалось, это правда. Через год, сама увидела живого настоящего Ивана. Было это месяц назад в холле больницы, где лечилась дочь. Потом выяснилось, что за мужа подруги, восставшего из мертвых, я приняла вас, Мирон.
И тут впервые уставилась взглядом в его лицо. Мужчина откинулся на спинку стула , брови , как говорят в народе, полезли на лоб. И оставались там на несколько секунд. Дара речи лишился на время. «Ничего не понимаю!" – высоким, истеричным тоном воскликнула Геля. Я вздрогнула от неожиданности. Мирон занял прежнее положение.
– Что тут не понять? – строго ответил Вадик. – Наш Мирон и погибший Иван – двойники. Похожие. А Леночка – ребёнок! Приняла Мирона в парке за своего отца. Тоскует девочка о родных до сих пор, неужели не ясно?
Парень сжимал мои пальцы, сердито смотрел в лицо Гели, а та в обиде поджимала тонкие губы. Потом выпалила: «Такого не может быть! Одинаковыми бывают только близнецы! А что-то я не слышала о двойняшке моего мужа, ни о живом, ни о мертвом! Фигня какая-то!»
– Геля! – вдруг строго осек отец. – Успокойся. И прояви к мертвым большее уважения. А нам, мать, поговорить надо, пошли в спальню.
Я посмотрела на хозяйку и ужаснулась. Слева от меня сидела не цветущая румяная женщина с такими же, как у Вадика, прекрасными глазами, а … старуха.
Серые опавшие щёки, опушенные уголки рта, резкие носогубные складки, потухшие суженные глаза, напряженный лоб в глубоких морщинах. И странное выражение обреченности на лице.
Мне стало страшно…
Автор: Татьяна Сунцова.
Дорогие читатели! Ваши оценки, подписка и комментарии приветствуются. Они - большая поддержка каналу, который сейчас, как многие из тех, кто не публикует шокирующих фактов, не «перепевает» друг у друга жареные новости, а публикует авторские вещи с нравственным посылом, у нас ещё с теплыми нотками благодарности, испытывают трудности в частоте показов на ДЗЕН . Если раньше нашу статью могли показать тысячу раз, а « Я просто ушла от мужа!», «Про цыганку и радость дарения» по 34. 000 раз, и намного более, то сейчас порою показов 30 – 50… Канал не видят читатели Дзен! Что-то изменилось здесь не в лучшую сторону.
Дорогой единомышленник! Если есть здесь что-то для Вас, зацепившее душу, например, «Павлик и Ксюша» (реальная история о детской любви, мальчике, ставшем ангелом),
повесть об айтишнике с внешностью испанского идальго, спасшем от депрессии покинутую жену – маму двух студентов «Мантоварка для любовницы»,
быль «Пельмени из белой муки» о китайце Хуан Чун Чуне, казавшемся ЛГ лучше родного отца,
трогательная история дружбы и первой любви в пионерском лагере «Танча, Шалька и другие»,
рассказ из нескольких глав о девчонке, вытащившей родителей из последствий катастрофы, о жизни с художником – сибаритом, о нелегко обретенном счастье «Мои двойники»,
если есть что-то, достойное внимания ваших друзей, сделайте репосты, ссылки в соцсетях, как сделали по рассказу «Таких голубей не бывает!», «Ангел мой бесценный!» и другие… Спасибо.
Т. Синькова.