Ведьма гадает на серебре и кофейной гуще. Серебро плавится в её пальцах и падает на землю, словно ртутные шарики, которыми играют неосторожные мальчишки.
— Смотри, — говорит ведьма, — это твоя судьба разбилась о камень, а это осколки звёзд, что угасли задолго до твоего рождения. Смотри, — говорит ведьма, — это твои непролитые слёзы, они превратились в металл, легли на дно твоей души и отравляют тебя изнутри. Слушай, — говорит ведьма, — слышишь звон серебра, слышишь: кап-кап-кап — это день за днём уходят в песок, а что это за звон, похоронных ли колоколов, рождественских ли колокольчиков, я не знаю.
Человек со страхом слушает ведьму, человек протягивает ей чашку из-под кофе, и, взглянув в неё мельком, ведьма улыбается одними губами.
— Что ж ты пришёл сюда, человек, — говорит ведьма, — когда всё и так знаешь, уж не хочешь ли ты, чтоб кто-то за тебя исправил твою судьбу, выбрал из земли капли остывшего серебра, собрал их воедино и выковал диадему с лисьим профилем? Иди-ка ты, — советует ведьма, — выпей ещё чашку этого замечательного кофе и ступай, ступай подобру-поздорову отсюда творить свою жизнь.
Человек послушно идёт к бару, но ничего не заказывает, только ставит пустую кружку на стойку и уходит.
Ведьма подходит следом, бармен смотрит на неё разноцветными кошачьими глазами и приветливо скалит зубы — через один золотые. Руки его живут сами по себе, натирают столешницу, жонглируют бокалами, ныряют в потайные ящички, из которых то вырвется спираль сиреневого дыма, то донесётся подозрительное ворчание.
— Ты постоянно предсказываешь всем одно и то же, не надоело? — спрашивает он ведьму и, не дожидаясь ответа, спрашивает снова: — Тебе как обычно?
Она кивает и, пока бармен колдует в своей вотчине ароматов, жидкостей и пряностей, рассматривает стены кафе.
Она знает каждую деталь, но всё равно изучает их взглядом, как теперешние взрослые изучали в детстве ковры над кроватями. Стены увешаны часами самых разных моделей, видов, размеров, полками, на которых, в свою очередь, стоят всё те же часы. Дешёвые пластиковые будильники и раритеты ручной работы из неизвестных пород дерева, за которые передрались бы все музеи мира. Домики с шишками и кукушкой в окне и настоящие чудеса механики, где кукольные герои с каждым оборотом часовой стрелки рассказывают свою историю. Есть здесь и громадные напольные часы с маятниками, и наручные, криво подвешенные за рваный ремешок, и самые обыкновенные, не стоящие отдельного описания, каких прорва в любом магазине… перечислять можно бесконечно.
Все часы разные, но есть у них и общая черта: все они показывают разное время и — не идут. На циферблатах замерли стрелки, на немногочисленных электронных — набор цифр. Это можно было бы объяснить художественными причудами хозяина кафе, но только до тех пор, пока не взглянешь на единственные рабочие часы, что висят прямо над стойкой. У них два циферблата на деревянной основе, кустарно украшенной часовыми колёсиками и цепями. Один циферблат показывает время мира людей — обычное, тянущееся в полном соответствии с законами физики этого мира. Стрелки же второго циферблата живут отдельной жизнью — то замирают надолго в неподвижности, то вдруг начинают нестись с бешеной скоростью, больше похожие на лопасти вентилятора, то едва-едва ползут, соревнуясь в медлительности с улитками из соседней лужи. Иногда оба показывают одинаковое время, но это случается крайне редко. Все, кто заходит в кафе, живут по времени второго циферблата.
Меню в кафе Остановившихся часов довольно обширное. Кофе с запахом прошлогоднего сентября. Брауни с начинкой из прощания с первой любовью. Чай из цветов, что распустились за минуту до слов, изменивших всё. Котоглазый бармен весьма изобретателен и к каждому может найти индивидуальный подход, часто понимает посетителей без слов. Есть в его арсенале напитки, которые вызывают яркие воспоминания и привыкание. Можно просто прийти и, ничего не заказывая, посидеть, посмотреть по сторонам. У кафе нет адреса, нет странички в соцсетях, информация о нём передается от человека к человеку — или от нечеловека к нечеловеку — из рук в руки, через записки на обрывке салфетки, через аляпистое граффити в подземном переходе, через небрежно брошенное случайно встреченным на автозаправке соседом словечко.
Каждый может принести сюда свои часы на хранение. Часы останавливаются в момент яркого, сильного переживания, которое изменило жизнь, судьбу, личность. Вне зависимости от того, как дальше развернулась жизнь, сюда можно прийти и пережить этот момент снова и снова, а иногда — заглянуть в то будущее, которые наступило бы, сделай ты тогда по-другому. Но не только на этом специализируется кафе. Здесь можно назначить друг другу свидание, даже если вы живёте в разных мирах и временах. Можно прийти в поисках чего-то утраченного. Есть подозрение, что даже сам бармен, он же хозяин, он же создатель кафе, не знает обо всех его возможностях и, находя новую, удивляется и запускает рекламу на крыльях вездесущих голубей и на флаерах разгильдяев-промоутеров, которые и не смотрят, что раздают. Потом кормит бродячих котов, которые каждый вечер приходят к входу, зажигает латунные фонари разной формы, садится в плетёное кресло, пьёт вечерний чай, слушает скрипучий граммофонный джаз и смотрит в глубину парка разноцветными глазами.
Ведьма-без-имени приходит на открытую веранду каждый день, заказывает горький кофе, проводит здесь некоторое время и уходит в неизвестном направлении. На ней длинное фиолетовое платье с прожжённым в двух местах подолом, лёгкий чёрный плащ, бронзовая массивная цепь на шее, грубые, но очень удобные и качественные ботинки.
Ведьма знает почти всех завсегдатаев кафе — кто и зачем приходит, кто придёт ещё раз, кто больше не появится никогда. Она видит каждого насквозь.
Но, возможно, это ей только кажется.
Автор: Эльвира Суздальцева
