Алексей ШИШКИН
рассказ
Бывают осенние ясные дни, когда листва еще не пожелтела, и солнце с утра рассыпает повсюду оранжевые и белые пятна. Они, словно невесомый янтарь, разбросаны по траве, на стенах домов, на кронах деревьев. Воздух свежий ядреный, почти что морозный. Небо с густой синевой. В такие дни Иван Серафимович любил прогуляться за покупками, оставив дома жену и внука. Сегодня он забрел с сумкой после магазина в укрытый зеленью двор и собирался посидеть в беседке под вишневыми ветвями. Теплые куртка и фуражка позволили бы ему сидеть долго, не замерзая, и слушать приглушенное пение птиц. Но беседка была «занята». Там был какой-то деловой по виду человек без головного убора с барсеткой в начищенных до острого черного блеска туфлях. Видимо он пришел в офис, расположенный недалеко, но попал как раз в обеденный перерыв и коротал время, сидя в беседке на свежем воздухе, которого мало на улице с интенсивным движением. Когда Иван Серафимович подошел к беседке, человек этот приветливо и как-то печально посмотрел на него. Пенсионер вошел, поставил сумку на лавочку и сел напротив.
-«Райский уголок, скрытый от улицы тремя этажами и деревьями», - вместо приветствия произнес он. - «Сидя здесь и не подумаешь об ужасах, что творятся во всем мире. Всюду стреляют, матери выбрасывают детей на улицу. Люди занимаются всяким экстримом. И ничего им не надо, кроме денег. Недавно одна молодая мать выбросила новорожденного ребенка и он пролежал под тридцатисантиметровым слоем снега шесть часов, но к счастью выжил и даже поправился. А здесь рай земной, благодарение Господу».
- «И вы верите в Него?» – откликнулся человек, словно ждал подобной беседы.
- «А разве Он не помог маленькому ребенку выжить под снегом, когда его мать, если ее можно так назвать, все сделала, чтобы убить младенца».
- «Но, почему же Он не придет, чтобы устроить все правильно в мире, чтобы укротить войны, бесчинства, всякую неправду!» – сказал человек почти раздраженно. Со стороны могло возникнуть впечатление, что собеседники давно знают друг друга. На самом же деле они увиделись впервые.
- «А разве Он не приходил? И что же сделали люди, повесили его на древке, то есть распяли».
- «Так это один народ распял Бога – евреи».
-«Ничего подобного. Люди всех стран распяли или казнили также апостолов Христовых, кроме Иоанна Богослова. Андрея Первозванного казнили в Греции, святых Петра и Павла в Риме, Фаддея в земле Араратской и так далее. Разве в лице святых Апостолов народы не гнали Бога».
- «А вы разбираетесь неплохо в этом».
- «Не думаю, что очень хорошо разбираюсь. Что Господь дал, в том и разбираюсь. А вообще-то интересуюсь. Ведь веру тоже Бог дает. Не верите? Прочтите притчу Христову в евангелии про первых и последних. И тем и другим была одна награда – динарий. В этом случае монета обозначала Царствие Небесное. И крещенного во младенчестве и крещенного в семьдесят лет – всех принимает Бог в Свои обители. В церковь хожу регулярно, правда не часто».
Иван Серафимович подумал, а кто собственно тянул его за язык, чтобы он начал проповедовать. А это ведь была настоящая проповедь. Или он не сознавал своей ответственности за каждое слово перед Богом. Ведь Бог его не уполномочил проповедовать. Для этого есть православные церковнослужители. Но он считал, и вполне искренно, что очень многое зависит от Господа, если не все зависит от Него на земле. Ведь сказано в Евангелии от Иоанна: «…Я жизнь, Я истина, Я путь…». И если так, то что в этом плохого. Бог праведен, чист душою, и плохому не научит. Да и мир становится все тревожней. Повсюду вспыхивают войны. А ему не безразлична судьба внука. Кто ему в дальнейшем поможет не оступиться, не поддаться губительным соблазнам. Друзья на жизненном пути могут встретиться разные, а Великий Бог жизнеутверждает заповеди Свои. Он верный душой своей по сути, что подтверждают все Его заповеди. Они не чужды любой человеческой душе и даже злой человеческой душе. Хотя в последнем случае они навсегда могут спрятаться в дебри душевные и никогда более не проявить себя.
- «Да и вы так же сможете разбираться в этом. Если Бог вам даст такую возможность». – сказал он собеседнику. – «И первые и последние. Никогда не поздно обратиться к Богу. Он дает веру людям. Тем, которые тянутся к Нему душой».
- «Но скажите, где Он, Бог? Почему как бы стоит в стороне и наблюдает?»
- «Да вы я вижу читали и псалмы, значит тянетесь к Нему, пытаетесь дойти до сути. Вера вещь особая. А почему Бога мы не видим? Потому что «Отец Небесный Он втайне, но попросите Его и Он сделает вам явно».
- «Так можно все объяснить», – собеседник махнул ладонью, - «и про первых и последних тоже я читал. Читал я об этом. Все что угодно можно объяснить и оправдать».
- «Я вас понимаю. Дело в том, что я… был на вашей стадии понимания вопросов о вере. Меня крестили в зрелом возрасте, потому что я воспитывался в детдоме, но по крещении все равно не верил. Я даже употреблял такие слова, какие сейчас используете вы. Мне понятно каждое ваше слово, а вот вам пока не дано поверить, но это пока. Сам я даже не понял, когда ко мне пришла вера в тайну и понимание Пресвятой Троицы, «ищите и найдете, стучите и вам откроют». – сказал Иван Серафимович, цитируя слова Иисуса Христа…
- «А сборы денег в церкви, а священники с бородами, как полтыщи лет назад (он так и сказал: полтыщи). Неужели нельзя и язык церковный как-то осовременить».
- «На это могу вам ответить. Все течет, все изменяется, говорили древние греки-диалектики. И это верно сказано. Но они не знали Бога живого. А он неизменен в Своей праведности и величии и в Своей сути. А церковь – дом Бога на земле и олицетворяет его постоянство в неизменности обрядов и одеяний. А величие Господа выражается церковнославянским языком. Надо же как-то отделить Господа от нашей обыденности. Бог же не человек, что кажется несколько раз подчеркивается в Священном Писании. Впрочем, об этом можно прочесть и в Законе Божием. А я, знаете, люблю, когда батюшки не поддаются «современным» веяниям и носят бороду. Это не мешает им быть умными людьми», - сказал Иван Серафимович с улыбкой.
– Что касается, как вы говорите, поборов, то священникам надо на что-то жить. Конечно, Господу деньги не нужны, но когда мы приносим свои крохи в церковь, то мы даем Ему знак: мы чтим Тебя, или мы любим Тебя. Это как вам угодно. И Он откликается в повседневной жизни дающим».
Из подъезда стали выходить люди и обращать внимание на громко говорящих и жестикулирующих мужчин в беседке. Обеденный перерыв, видимо, подходил к концу. Собеседник Ивана Серафимовича встал и посмотрел на часы на руке.
- «Ну, мне, пожалуй, пора, может быть, и не увидимся никогда», - сказал он с сожалением и подал на прощание руку Ивану Серафимовичу…
Когда Иван Серафимович шел домой, у него было ощущение, что он многого не высказал. Да и можно ли все высказать о Библии, Евангелии за небольшой промежуток времени и даже за саму Вечность. Бездонная глубина открывается перед человеком, пытающимся открыть и прочитать страницы Священного Писания. Кстати, забыл он сказать важную вещь и о триединстве Бога, то есть о Пресвятой Троице: известно, что и у людей не бывает по многу друзей. И у Бога было всего четыре друга, как сказано в Писании. Это Энох, Авраам, Моисей и Лазарь. Последние два были евреями. Один из Ветхого завета, второй – из Нового. Вот она связь времен. И правильно в Символе веры, канонической основополагающей молитве, сказано, что Сын был всегда. Иначе, как бы у Иисуса могли быть друзьями Энох, Авраам и Моисей, жившие задолго до Рождества Христова? Забыл Иван Серафимович сказать собеседнику и о том, как уже воскресший Христос, обратил в веру Савла – будущего первоверховного апостола Павла. Свидетелями этого чуда, явления Христа Савлу, были десятки человек, шедших с ним для истребления христиан в Дамаск. Естественно, узнал об этом и великий император Римской империи Тиберий. Но, будучи язычником, он не смог воспринять эту информацию адекватно…
А кем, собственно, был его собеседник, думал Иван Серафимович. Как праведник он часто размышлял о Боге. Вполне возможно, что послал ему собеседника Сам Бог и дал ему тему и возможность отвести душу в проповеди и таким образом возрадоваться. И тут дерзкая мысль закралась к нему в голову: а может, этот безымянный собеседник был Сам Бог, испытавший его, как Якова в темноте ночи, борясь с ним в человеческой плоти. У Господа ведь нет невозможного…
Нет, это действительно невозможно. Кто был Яков, и кто он, простой пенсионер. Да и как он может узнать правду?..
Дома, когда он завтракал яичницей, подошел внучок и стал карабкаться к деду на колено. «Дее-да, я тоже хочу яичницу». Подошла жена: «Ты уже поел, Сережа», - сказала она, - «Дай деду поесть спокойно». У праведника и праведная жена, подумал Иван Серафимович, накалывая на вилку кусок яичницы и подавая внуку. А что, Наталья действительно заботливая, так что грех на нее сетовать. У нее много забот, но она держится. Разве легко закупить внуку вещи к школе: костюм, белые рубашки, сумку, учебники, канцелярские принадлежности. За год, постепенно надо покупать. Ведь через год Сережка должен пойти в первый класс. Конечно, это нелегко, но за год надо изловчиться и уложиться в тысяч двадцать… двадцать пять. Конечно, иногда Наталья восстает на него и ворчит. Но, в конце-то концов, она женщина, и он терпит ее претензии. А если становится невмоготу, то уходит в кухню или комнату. В основном он старается ее морально поддерживать. Ведь она – опора для его внука. Вот только нужно обязательно собрать его в школу, успеть бы за год, пока еще раз не поднялись цены. А там смотришь, и Господь поможет, Господь по имени Бог…