В Логике смысла, может быть ни важно, фрактал этот мир или нет. И все же, это может быть ни совсем одно и то же, мир словно стих, или мир словно часы. Можно было прочитать, что Делез, зря встретился в Гваттари, мол, стал писать про какие-то машины, вместо того чтобы, словно и ранее, рассказывать про: смысл, мир, я и Бога.
В слове атеизм может быть и смысл синонимии и омонимии, в том отношении возможных различных словоупотреблений, что монотеизм, это атеизм по отношению к многобожию, тогда как может быть атеизм, что отрицает любых богов, в том числе и единственного, One. Сложность в том, как выяснилось, что отрицание единственного и единого Бога — это отрицания и себя самого, коль скоро, кто-либо гуманист. Ибо кроме прочего в христианстве Бог выбрал для воплощения именно человека и, вообще говоря, в силу неких обстоятельств Бог монотеизма- человеколюбец. И как бы там ни было, то ли человек — это творение Бога, то ли Бог — это человек перенесенный в бесконечный идеал, они вместе. И коль скоро, может быть невозможно неограниченно жертвовать человеческим, и потому еще, крестная смерть — это должна быть и была последняя жертва, это сложная граница, до сих пор. Ибо как бы ни был по-своему силен атеизм, в известной мере, он не может обходиться без человека и человеческого. Обычно находят для атеизма спасение мол в том, что отрицается только понятие, некая выдуманная универсалия, что никогда не существовала, а не… и с этим продолжением может быть та, кроме прочего незадача, что оно может быть и таким… а ни человек, -или скажем, - а ни сам человек. Хорошо. Может быть. Но почему бы людям, животным, машинам и произведениям искусства, ни возрастать неограниченно, в неограниченных соединениях, в виду машин желания? АЭ мог быть и был поэтому неким последовательным атеизмом, для которого Бог — это не вопрос и, как раз, потому что этот атеизм, ни собирается, ни воевать с Ним, ни отрицать Его. Почему бы этой позиции ни быть сродни позиции животного? Может быть. И все же, коль скоро, закатив этот камень на гору, написав два тома "Капитализм и шизофрения", два тома этики, эти два Сизифа скатили его обратно, как и следовало, то можно подумать, что ни без вопросов.
Какое же может быть решение для гуманизма все-таки, что не было бы столь вопиюще неоднозначным? И видимо оно может быть таким, впрочем, с известными поправками на текстуру. Человек стремиться к свободе, в известном смысле, это и есть свобода. И, кроме прочего потому, что сущность Бога не познаваема, и не может быть превращена в известный алгоритм действия, что заранее предопределяет поступки, и тайна Троицы велика есть. И коль скоро, человек может стремиться быть образом и подобием Бога, то и ни иметь такой, заранее заданной ему сущности, то есть, и ни быть человеком, в одном из заранее заданных определений, коль скоро, определение, это определение такой сущности, что заранее предопределяет его поведение, коль скоро кроме прочего познана. И сразу можно понять разницу между долгом, что формален, хоть и задан, и потому открывает простор для ситуационной вовлеченности и участия, и алгоритмом, что скорее замыкает в предопределенности механического переноса, будучи задан индивиду. Будущее не предопределено. И да, относительно масштаба, что сам относителен многообразия масштабов. Вечная сущность может не приходить даже второй, коль скоро, еще и не познаваема, но эпохальные вполне, коль скоро, это может быть дом, прибежище, пристанище, кроме прочего, и последнее, что иногда, если ни часто опознают в виде тела индивида и/или его существования. Но коль скоро тело индивида никогда не существует вне тела какого-либо сообщества, и более того, совершенно лишенное каких-либо средств труда или занятий словно и самих таких занятий, то такое место постоянно меняется от эпохи к эпохе, помимо простого и не простого обстоятельства что в отношении сходства и различия индивидов можно скорее говорить о текстуре подобия, чем о структуре, что наличествует только в анатомических атласах. Если же принять во внимание воображение, то есть образы, возможные алиби существования, и/или имаго временных позиций настроения, и, прежде всего в виде аттракторов произведений искусства, то течения последних- направления, тем более могут разнообразить то, что можно назвать сущностью, коль скоро, могут быть не пустым довеском к известному реализму восприятия. И конечно, понятия. И прежде всего количественные. В этой области сущность человека явно может быть трансфинитна, и таким образом все же вряд ли во всяком случае сразу познаваема. Коль скоро, континуум гипотеза не доказана, и видимо ни может быть и опровергнута, во всяком случае пока, то и многообразие трансфинитных чисел, вообще говоря, таким же образом скорее пограничное, чем текущее вполне актуально. И коль скоро, таким образом, все же, человек и Бог, и без того не имеют такой сущности, заранее познанной сущности, кроме признания открытости такого горизонта, то и зачем же терять имя, менять его, скажем, на имя Здесь-бытие. Соблюдение заповедей, это и есть любовь к Богу, путь к тому, чтобы стать его образом и подобием, и да это таким же образом любовь к ближнему, коль скоро тот, это любящий Бога и соблюдающий заповеди, и потому следует любить ближнего, который любит Бога, словно самого себя, любящего Его, соблюдающего заповеди. Впрочем, возможна прямая религиозная проповедь, коль скоро, возможно антропологическое доказательство бытия Бога от фактичности свободы, что может захватывать человека. Что же, может остаться любителям природы и сущности? И видимо, просто и не просто, признание колебания Аристотеля в теории сущности, что подобны колебаниям Платона в теории идей. И что не высказывается однозначно, но лишь достаточно для понимания сложности, и в известной мере, неизбежности какого-либо уместного теперь ответа, что, тем не менее, заранее видимо не однозначен. И кроме прочего то, что природа разнородна, но и свобода может быть не менее. И конечно– личность. Как бы это ни было наивно, именно эта значимость, в известном смысле, как никакая иная может способствовать трансгресии границы сущности и свободы, по ту строну от индивида и системы. Может быть. И спать антропологическим сном можно и до сих пор беспробудно.
И все же, ближайшим образом личность требуется для того, чтобы ее установить.
В остальном некая совокупность правил, верований предварительно заданных убеждений, в самых различных образах и символах, большей частью запутанных и не прояснённых, и составляют видимо интуицию человека о себе самом и своих возможностях, вида бесконечность не предел.
Молох, если ни массовая резня, и Маммона, продолжают между тем, раздирать человечество между собой.
Собрались как-то аскет- ростовщик, буржуа и капиталист, и заспорили, кто богаче. У аскета ростовщика, много денег, де, сбережений. Буржуа и капиталист- инвестируют умеренно. И уговор состоит в том. чтобы ни прибегать к насилию, но следовать только правовым условностям рынка. Буржуа говорит, - давайте я сделаю 12 процентов прибыли, - и те говорят, - давай. И он сделал. Аскет-ростовщик говорит, - да что там, я тоже сделаю, и 1000 процентов прибыли, - и те говорят, - давай. И аскет ростовщик разоряется на всю сумму инвестиций. Капиталист говорит, - давайте я сделаю 15 процентов прибыли, - и те говорят, - давай. И он сделал. Тогда аскет ростовщик вновь говорит, - да я, таким же образом, все же, сделаю 1000 процентов прибыли, - и те говорят, - давай. И ростовщик вновь разоряется, и вновь на всю сумму инвестиций. Тогда буржуа и говорит капиталисту, - может быть покажем ему алгоритмы автоматической торговли?
"СТЛА"
Караваев В.Г.