Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг вплоть до последнего года своей жизни являлся не самым примечательным и далеко не самым крупным деятелем Белого движения. Однако затем он вошёл в историю благодаря героическому освобождению монгольской столицы Урги (ныне Улан-Батор) и установлению там своих жестоких и эксцентричных порядков. Дальнейшие планы барона были ещё более грандиозны – он всерьёз решил стать реинкарнацией самого Чингисхана.
Биография Унгерна скупа на интересные подробности. Родился в 1885 году, в 1908-м окончил Павловское военное училище. В Первую мировую воевал на Австрийском и Северном фронтах, был неоднократно ранен, награждён многими орденами. В Гражданскую сражался против Красной армии. Таких военачальников тогда было немало. Обессмертило же барона лишь его краткое царствование в Монголии.
Урга – территория войны
В конце 1919 года китайские войска оккупировали Монголию. Возглавляемая Унгерном Азиатская конная дивизия в это время дислоцировалась в Забайкалье. В октябре 1920 года под натиском Красной армии дивизия была вынуждена отступить на территорию Монголии.
Вместо того чтобы скитаться по пустынным степям, барон решил штурмом взять монгольскую столицу. 3 февраля его дивизия вошла в Ургу. Монголы встретили своего освободителя с ликованием, несмотря на то что некоторые бойцы его дивизии начали по привычке заниматься грабежами. Впрочем, Унгерн тут же положил грабежам конец, устроив публичную казнь мародёров.
Самого барона занимали тем временем другие мысли – он мечтал воссоздать империю Чингисхана во всём её величии. Начать этот процесс Унгерн решил, конечно же, с Монголии. Потому, обосновавшись в Урге, барон первым делом созвал князей и лам, предложив им восстановить автономное правительство Монголии.
22 февраля прошла коронация духовного главы Монголии Богдо-гэгэна, получившего титул Богдо-хана, то есть хана всех монголов. Сам Унгерн получил высший княжеский титул цин-вана и занял должность главнокомандующего. В это же время атаман Григорий Семёнов – номинальный командир Унгерна, находившийся в Харбине, – за взятие Урги присвоил барону звание генерал-лейтенанта. Именно тогда Унгерн облачился в наряд, в котором проживёт весь остаток жизни: монгольский халат с погонами генерал-лейтенанта и орденом Святого Георгия, монгольскую шапку и сапоги-ичиги.
В марте 1921 года Богдо-хан сформировал автономное правительство Монголии. Занятый своим планом Унгерн не принимал в этом участия, а потому проглядел, что в состав кабинета вошли лица, близкие к Монгольской народной партии, имевшей явный уклон в сторону социализма. Примерно в то же время на севере Монголии обосновалось Временное народное правительство, сформированное при поддержке РСФСР. Уже тогда Унгерн мог бы заподозрить, что пребывание в Монголии ничем хорошим для него не кончится.
Красная армия и белый барон
После окончательного разгрома китайских войск, находившихся в Монголии, Унгерн стал готовиться к походу в Сибирь. Он был убеждён, что его вторжение в Забайкалье станет немедленным стимулом к восстанию против большевиков. Увы, барон переоценивал не только свои возможности, но и степень недовольства сибиряков советской властью. 21 мая 1921 года Унгерн издал приказ № 15, в котором указывал цели похода. Главной из них значилось восстановление в России монархии во главе с Михаилом Романовым (барон не знал, что к тому времени великий князь Михаил Александрович уже был убит большевиками). Дивизия барона, которая на тот момент насчитывала 3500 сабель, была разделена на две бригады: во главе одной встал сам Унгерн, другую возглавил его ближайший помощник Борис Резухин.
Теперь уже понятно, что шансов у Унгерна практически не было. Ко времени начала похода на границе с Монголией красные сосредоточили значительные силы. При этом активные действия им разрешалось предпринимать лишь в случае выхода белых формирований на территорию Дальневосточной республики (существовала с апреля 1920 года по ноябрь 1922 года). Унгерн предоставил красным отличную возможность для таких активных действий.
Самого барона занимали другие мысли – он мечтал воссоздать империю Чингисхана во всём её величии. Начать этот процесс Унгерн решил, конечно же, с Монголии. Потому, обосновавшись в Урге, он созвал князей и лам, предложив им восстановить автономное правительство Монголии
Поход начался в последних числах мая, причём бригада Резухина выступила на несколько дней раньше. Но уже в начале июня преследуемый Красной армией Резухин вынужден был уйти обратно на территорию Монголии и не смог соединиться с бригадой барона, как планировалось. В свою очередь, самому Унгерну удалось выйти к Троицкосавску (ныне Кяхта), однако совместные действия Красной армии и Народно-революционной армии Дальневосточной республики также вынудили его вернуться в Монголию.
16 июня Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение об устранении Унгерна в качестве «военной помощи монгольскому народу». Формально это был предлог для вторжения в Монголию, которую в Москве решили сделать второй в мире после РСФСР социалистической страной. Тем временем Унгерн вновь двинулся на Сибирь. И хотя его войско сократилось до двух тысяч человек, новый поход оказался успешнее предыдущего. На сей раз барону удалось захватить Новоселенгинск и вплотную подойти к Верхнеудинску (ныне Улан-Удэ). Но массовой поддержки, на которую так рассчитывал Унгерн, он в Забайкалье не встретил, и его Азиатская конная дивизия вновь стала отходить в Монголию. Помимо урона, который наносила войску Унгерна теснящая его Красная армия, в его собственной дивизии началось разложение. Пытаясь поддерживать порядок, барон нещадно казнил пойманных дезертиров. При этом он не препятствовал зверствам своих солдат в тех населённых пунктах, которые ему удавалось занять.
Вернувшись на запад Монголии, Унгерн сначала принял решение уйти в Туву, чтобы поднять на борьбу с красными местное население и находившиеся там белые отряды. Но пораздумав, барон счёл, что наилучший для него вариант – это пробиться в свободный от каких-либо сторонних сил Тибет.
Сибирский Ревком действует
Ни в Туву, ни в Тибет Унгерн не успел даже выдвинуться. Несколько офицеров его дивизии сговорились покончить с сумасбродным командиром. Попытка убийства, состоявшаяся в ночь на 19 августа, окончилась неудачей – Унгерн сбежал от заговорщиков в находившийся неподалёку Монгольский дивизион. Однако барон не знал, что командиры этого дивизиона тоже решили покончить с ним. Монголы обезоружили Унгерна, связали и положили его в повозку. На следующее утро на неё наткнулась красноармейская разведгруппа – так Унгерн оказался в руках большевиков. Его отправили под конвоем на советскую территорию: сначала в Троицкосавск, потом в Иркутск и, наконец, в Новониколаевск (ныне Новосибирск). 24 августа уполномоченный Наркомата иностранных дел РСФСР по Сибири и Монголии Борис Шумяцкий направил телеграмму об аресте Унгерна своему непосредственному начальнику Георгию Чичерину. Тот известил об этом Ленина и получил от него следующую директиву: «Советую обратить на это дело побольше внимания, добиться проверки солидности обвинения и в случае, если доказанность полнейшая, в чём, по-видимому, нельзя сомневаться, то устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять».
В результате Сибирский ревком сформировал Революционный трибунал, который 15 сентября провёл показательный процесс над Унгерном. Суд признал барона виновным в том, что свои действия он осуществлял в пользу Японии и по её указаниям, казнях гражданских лиц на захваченных территориях, а также в желании восстановить в России монархию. Сам Унгерн признал все обвинения, кроме своих связей с Японией (которых действительно не было). В этот же день 35-летнего монархиста, утописта и непримиримого врага советской власти расстреляли. Место его захоронения остаётся неизвестным.
