Часть 7.
Соня в ответ на реакцию бабы Шуры выронила пачку мороженного на пол и испуганно уставилась на соседку.
- Ох, и дурная я бабка! Прости детка, не хотела я нагнать страху, само собой вырвалось! Во сне тебе покойные хозяева энтого дома привиделись, - пожилая женщина наспех перекрестилась.
В воздухе повисла пауза.
- Соня, да не робей ты. Все хорошо, - постаралась исправить ситуацию соседка. – Надеялась избежать данного разговора, но видимо придется тебе всю правду рассказать. Давай, я сподмогну тебе с твоим коктейлем и спокойно погуторим.
Соня достала из серванта два красивых бокала, перелила в них напиток из блендера. Рассказчица, отхлебнув из бокала угощение, устроилась поудобнее.
- Начну с самого начала, Вам молодежи такие рассказы не особо интересны, но я иначе не могу, каждая из историй это память о моей молодости и нашей деревушке, теперь уже Соня и Вашей с Глебом.
Соня, глядя во все глаза на бабу Шуру, тоже примостилась на стуле поудобнее, подперев с двух сторон подбородок своими маленькими кулачками.
- Так вот. Издавна в нашем селе жила семья Бирюковых, так сказать старожилами они считались, это мне еще мать рассказывала, да и сама я помню корни этой семьи. Зажиточными считались, кулачила их советская власть, а им все не почем, трудяги они были знатные. Так вот была в той семье Мария, ровесница моя, вмести в школу ходили. Девчонка ладная, работящая, а голос какой, как песнь затянет, не оторваться. Один недостаток с младенчества за ней был, сердечко больное, так местный фельдшер установил. Выросли мы девицами, как говорится «на выданье». За мной сваты пришли и с моим меня и посватали, радовалась я до потери сознания. За Машкой раз пять сватов засылали, если не больше, сейчас не припомню, видная она дюже барышня была, а она в отказ. А как в доме у них праздник, песни заводят, если лето, то Маша открывала окно, садилась на подойник и заводила песню душевную, от её голоса душа замирала. Мы её подружками журили, она нам в ответ, больная я, помру, сиротами и мужа, и детишек оставлю, лучше мне семьи не заводить. Говорила девицей помру. Так и жила. Братья и сестры её семьями обзавелись, в город переехали, мать ихняя померла, осталась она с отцом инвалидом – фронтовиком. Суровый был мужик, председатель колхоза, это, не взирая на «кулацкое прошлое их семейства». Не судьба Маруси быть одно выпала, человек предполагает, а Господь Бог располагает. Повстречался ей на жизненном пути Алексей Павлович, как говорится «суженного и конем не объедешь». В самом соку она в то время была, за сорок годков ей перевалило. Сопротивлялась она дюже, он был женат, трое детей, правда жена хворая была. Любовь у них и случилась, сдалась Маша. Сияла она вся, а отца и народа стеснялась, но как-то особо её никто из наших и не осудил. Так вот. Тайком они «любовались», а как отец её помер Палыч к ней в дом и перебрался. Зажили, как говорится, не стесняясь. Не без сор конечно, Маша женщина горячая была. От любой мелочи, как спичка вспыхивала. Но такая её черта характера, Палычу дюже люба была. За одно, она любимого ругала, что выпить был «не дурак». К больной жене отпускала, с детьми общаться не запрещала, да и сама с ними отношения дружественные поддерживала. Прожили они, душа в душу больше тридцати лет, но так и не расписались. Сколько раз он ей предложение руки и сердца делал, а ни в какую, старый дурак, ты что все село насмешить хочешь. Он психовал, обижался, но так её настроя и не сломил. Под конец дней своих Маша сильно хворать начала, Палыч ходил безутешный, черней тучи хмурой. Очень он боялся на старости лет один остаться, опасения его оправдались. За неделю Маша на тот свет убралась. Но перед смертью успела созвать своих племянников любимых и наказ дала, что завещание на них составила, что все хозяйство после неё к ним отойдет, но только что бы Алексея Палыча трогать они не смели и дали дожить ему в этом самом доме.
Неожиданно, что ударило в оконное стекло. Женщины, как ужаленные подскочили на месте. Соня непроизвольно схватила за руку бабу Шуру.
- Да не бойся, это прошлогодняя шишка с сосны отвалилась, - придя в себя, выдохнув сказала соседка. – А может и Маша знак дала, чтобы язык я свой длинный прикусила, при жизни она сама не сплетничала и другим не давала, в раз все пустые разговоры пресекала, а тут сижу и чужими секретами делюсь, - причмокнув, вглядываясь в окно, настороженно произнесла рассказчица.
- Баба Шура, да, бросьте Вы все эти суеверия. Вы прервались на самом интересном, - взмолилась Соня. – Что наследники ослушались тетушкиного наказа, выгнали её возлюбленного Палыча, он умер и теперь его душа мстит?
- Да, Бог с тобой девонька. Племяши покойницы люди обеспеченные, для них её наследство особой материальной ценности не представляло, для них этот дом дорог был, как память о предках, дому-то больше ста лет, до революции построен, посчитай сама. Они жильцов бесплатно пускали, лишь бы кто за хозяйством приглядывал. Этот канадский клен покоя не дает, так бы «культурные растения» росли, - отвлеклась от темы повествования баба Шура, когда очередная сосновая шишка ударила в окно. – Это точно знак от Маши, не хочет она, чтобы я сор из избы выносила. Посмотри уже стемнело, ни зги на дворе не видать. Пора мне домой, - подскочив с места, засобиралась баба Шура.
- Баба Шура, так не честно! Если сказали А, так говорите и Б. Так мне папа в детстве говорил. Я просто не выдержу всей этой интриги. Скоро из города Глеб вернется, и мы Вас либо довезем, либо проводим, всё будет зависеть исключительно от Вашего настроения и желания.
Мнительная старушка сдалась быстро. Баба Шура вернулась на место, боязливо вглядываясь в темноту за окном.
- На чем я остановилась?
- На бесплатно проживающих много лет в этом доме квартирантах, - участливо напомнила София.
- А, вспомнила. Так вот все они жаловались на ту же напасть, что и ты. Мерещились им всем эти виртуальные таблетки. Как Вы сейчас молодежь называете все потустороннее виртуальным. У Вас нахваталась. Я сначала не придала значение всем этим жалобам, а потом до кумекала и начала всех в храм водить и поминальную Палычу заказывать. Сработало. Так я и с твоей проблемой поступила. Сработало же? – настороженно поинтересовалась рассказчица.
- Сработало, - последовал ответ. – Надеюсь, - поспешно уточнила новая хозяйка дома. – Баба Маша, но я так и не поняла суть происходящего.
- Соня, все банально, Палыч отравился таблетками, суицид, не выдержал мужик, тосковал он страшно, плакал день и ношно, после смерти своей Машеньки. Хотя, племяши его вниманием не обделяли, ездили его навещать, прибирались, гостинцы привозили, вот только не с мог он без нее. Алкаши к нему местные повадились, утешать за бутылкой, мы их быстро отвадили. Мы его всем селом опекали, но не уберегли. Скрыли мы ото всех причину его смерти, сказали, что он отравился грибами, хотя, кто его знал, не поверил бы, отродясь он никаких грибов не любил и ни ел. Вот он или его Маша, упокоенные сейчас, правдолюбы те еще, пытаются до жильцов этого дома донести правду. Поняла, детка? – завершив рассказ, поинтересовалась баба Шура.
- Да, теперь поняла, - благодарно ответила Соня. – О вот и Глеб припарковался, - вскочив с места радостно сообщила она.
- О, девушки, смотрю у Вас тут вечеринка, - оценивающе осмотрев стол, произнес Глеб.
- Да, сидим тут, болтаем о том о сём, попиваем коктейль «пину-колоду», ждем тебя, - расслабившись после долгого повествования, брякнула первое что пришло на ум баба Шура.
- Милая баба Шура откуда у Вас такие познания о коктейлях? – шутливо поинтересовался Глеб.
- Откуда во, из сериалов, этих сплошных, заморских, - не растерялась с ответом соседка.
- В таком случае мы в выходные приглашаем Вас на настоящую «Пину-колоду», - подмигивая жене, ответил Глеб.
- Принято, значит приходить со своей малиновой настоечной, - деловито поднимаясь со стула произнесла баба Шура. – От Вашего коктейля, как у Вас говорится: «Не в голове, не…..». Пошли меня пешком провожать, чуй не королевешна я, меня на карете возить, иначе, местные бабки обзовидуются, сглазят, а я суеверная, такого себе позволить не могу, - обнимая ребят за плечи, направляясь в стороны выходы, сообщила баба Шура.
Конец рассказа.
Начало здесь.
#дом в деревне #деревнский дом купить #мистика #