В эфир «УлправдаТВ» вышло получасовое интервью с бойцом «военного оркестра». Читатели «Народной газеты» знают Владимира Куликова как журналиста, автора статей. Почти сразу после начала СВО он принял решение записаться в добровольцы.
«Война героев не любит»
- Владимир, насколько я знаю, попыток попасть в зону боевых действий было несколько. Какой путь вы прошли, прежде чем оказаться на передовой?
- Сначала я рассчитывал простым охранником поехать в Запорожье, но не сложилось. В военкомат обращался три раза - меня не взяли, потому что я не служил срочную службу. В 90-е было немодно ходить в армию, и я, проще говоря, закосил. Потом в нашем регионе открыла офис частная военная компания «Вагнер».
- Про «Вагнер» говорили, что они находятся на самых горячих участках фронта. Как родные и знакомые отнеслись к такому решению?
- Жену я подготавливал к этому, говорил, что могу уйти. Конечно, она очень переживала, но когда мне пришли билеты, вручила маленького чебурашку со скрипичным ключом. Она знала, что я еду воевать в «оркестре». И вот ты лежишь под обстрелом. Чебурашку достанешь, с ним поболтаешь - и вроде как с женой поговорил. С ним я прошел всю службу.
- Вы подготавливали не только ее, но и себя - морально, физически…
- Перед отправкой на фронт задают около сотни вопросов, общий смысл которых сводится: «Ты готов поехать?» Там война, стрельба, кровь и смерть. Это не фильм и не игрушки. Попадаешь на фронт - пути назад нет. Мне помогли мои прошлые работы. Я работал не только журналистом, но и промышленным альпинистом. Знаю, как побороть страх, чтобы он не вырвался наружу. Не бояться нельзя, страх - это базовый инстинкт. Но его нужно контролировать, чтобы не запаниковать, не побежать куда-то.
- А снаряжение, обмундирование собирали заранее?
- Я взял с собой огромный рюкзак, но в итоге все от и до выкинул. Пригодились только носки. Ну и зубная щетка. В ЧВК, в тренировочном лагере, нас всем обеспечили: форма, берцы, рюкзаки…
- Про тренировочный лагерь подробнее расскажите. Насколько сложной была подготовка?
- Я понял, куда попал, когда на нас напялили рюкзаки и заставили туда по 40 килограммов запихать груза - с этим и бегали, и ползали. Ползли мы первый раз метров двести. Было трудно! Но потом я понял, зачем это было: на передовой еще быстрее происходит все - адреналин подгоняет… Там надо быстро бегать.
«Дружок, ты попал туда, куда хотел…»
- Вы помните свой самый первый бой?
- Да, я за него и получил черный крест 1-й степени, так называемый окопный крест. Ночь, апрель. А ночи на Украине черные: что с открытыми глазами, что с закрытыми - все одно темень страшная. В лесопосадочке сидим и слышим хруст. Командир наш сориентировался быстрее. Он под Донецком воевал когда-то, в 2014 году. Дал одиночный выстрел. Ответ - очередь. Ну мы из «калашниковых» отогнали. Дээргэшники (диверсионно-разведывательная группа. - Прим. авт.) пришли нас пощупать, оказывается.
Вообще часто пишут, что нас пускали на мясо. Но такого не было, а что рисковать приходится много - ну, это наша работа. Ты должен выполнять условия контракта, двигаться вперед. Бывают моменты, когда приходится закрепляться на позиции и ждать подкрепления. Опорные пункты сначала накрывает артиллерия. Пока работают артиллеристы, вэсэушники не высовываются. Под этот шумок быстро запрыгиваешь в окоп и приступаешь к работе.
- Можно ли по ответным действиям противника понять, с кем ведется бой?
- Бой ведется с врагом. Людей там нет. Самое страшное на этой войне - это артиллерия и коптеры. В бою под Бахмутом я впервые в жизни так быстро копал, как трактор, но все равно недостаточно быстро. Когда над моей головой зажужжали «птички», мне ничего не оставалось, кроме как накрыться погибшим парнишкой.
- Какие эмоции испытывает человек, когда такой бой заканчивается? О чем он думает?
- Мозг опустошается. Думать ни о чем не получается. Просто сидишь и теряешься от того, куда ты попал. «Дружок, ты попал туда, куда хотел. Вот теперь кушай полной ложкой...» В бою все равны, от снарядов не спрячешься. Есть такое выражение - солдат удачи, так что удача - главная подруга в сражении. С тобой может работать кто-нибудь с колоссальным опытом, прошедший Афган, Сирию, Ливию. А погибнуть в первой же атаке от случайного осколка.
Спасала в первую очередь дисциплина, которую вколотили под Краснодаром, в тренировочном лагере. Спасало то, что не пили. Алкоголь у нас был под строжайшим запретом. Пить нельзя ни перед боем, ни после боя, ни в тылу. Никаких фронтовых ста граммов. Голова должна быть ясной, тело - готовым ко всему. К тому же алкоголь - это внутренние разборки. Все же на взводе, тут искра вспыхнет - и полыхнет.
«Во сне - никакого боя»
- Вы принимали участие в самой, наверное, страшной операции за всю СВО - во взятии Бахмута…
- Да, в так называемой бахмутской мясорубке. Охват города шел с двух направлений. Цель - вынудить украинские войска отступить, чтобы сохранить как мирное население, так и сам город. Цель специальной военной операции - это денацификация и демилитаризация Украины, мы не стремились оставить после себя выжженную землю, разрушив города. Нам же их потом самим восстанавливать.
Одна атака мне запомнилась - я там счет открыл… Для вэсэушников Бахмут был самым опасным направлением, потому что они знали, кто им противостоит здесь с нашей стороны. По словам украинских солдат, которые сдавались в плен, многие из них даже не знали, где находятся. Чтобы не допустить деморализации, командование держало от них в секрете место дислокации.
- Правду говорят, что в окопах не бывает атеистов?
- Молиться там учишься за долю секунды. У меня сразу сложилась молитва, и я с ней прошел до последнего дня пребывания в частной военной компании. Я молился каждый день утром и вечером. Другие тоже молились, но в душу никто никому не лез никогда. Да и дружить там было страшно. Привяжешься, а завтра его не станет.
А еще в окопах всегда хотелось спать. Сон - это такой рывок к окончанию контракта. Нас в лагере предупреждали: мол, вы будете спать даже под минометными обстрелами. Мы не верили. На самом деле спали - как только минометы вражеские начинают работать, засыпали в окопах. Если стреляют из минометов, значит, не пойдут в атаку, можно спать спокойно.
- Что-нибудь снилось?
- Мне сны снились, как детские мультики. Все розовое, голубое, зелененькое. Такого никогда не снилось. Мозг так защищался - детские картинки. Никакого боя, стрельбы. Мы с ребятами разговаривали об этом - всем снились только положительные сны.
- По приезде домой что первое вы сделали?
- Обнял жену. Пришел на работу к ней с огромным букетом цветов, обнял. А чувства? Когда рядом окно, кажется, что взрывной волной выбьет стекло. Сейчас начал ходить к психологу, начал возвращаться мозгами. Тело здесь, мозги пока еще там чуть-чуть.
- Ваши дедушки, бабушки наверняка маленькому Владимиру рассказывали о Великой Отечественной войне. Теперь их рассказы чувствуются иначе?
- Да, и бабушки, и дедушки рассказывали. И просто с ветеранами встречался, и с афганцами встречался. И с теми, кто Чечню прошел. Рассказывали они все равно мало. Я теперь понимаю почему. Я никому не хочу пожелать того, чтобы он там оказался. Но если не ехать, то кто будет Россию защищать?