В Москве завершена проверка бомбоубежищ. Все бомбоубежища приведены в порядок.
Мне повезло. В моем доме есть бомбоубежище из высокопрочного бетона, способного выдержать попадание пятитонной бомбы. Более того: во дворе, возле детской и спортивной площадок находятся два спецсооружения.
Первое из них – резервный воздуховод на случай полного разрушения дома и прекращения поступления воздуха в бомбоубежище. Второе из них – резервный выход для людей опять же на случай полного разрушения дома и невозможности выхода из бомбоубежища через подвал. Оба сооружения построены на таком расстоянии от дома, что при разрушении кирпичи не смогут на них упасть и завалить их.
Такие дома начали строить в Москве после Великой Отечественной войны и строили до 1960-х годов. Дома оказались очень дорогими. Получив в руки межконтинентальные баллистические ракеты, способные за 30 минут долететь до территории США, Н.С.Хрущев решил, что теперь нападение США на СССР невозможно, прекратил строительство дорогих домов с бомбоубежищами и начал строительство дешевых панельных домов.
Многие специалисты считают решение о строительстве домов с бомбоубежищами нецелесообразным. Их доводы основаны на анализе бомбардировок Москвы в 1941 году.
Как известно, первый налет на Москву немцы совершили в ночь с 21 на 22 июля 1941 года. Самолеты летели на наиболее оптимальной для бомбометания высоте 4 000 метров. Эта же высота оказалась наиболее оптимальной для защищавшей Москву зенитной артиллерии среднего калибра. Поэтому во время первого налета было уничтожено 22 немецких самолета.
Бомбардировки Москвы осуществляла специально созданная элитная группа Люфтваффе в количестве 220 бомбардировщиков. Нетрудно посчитать, что при таких потерях через 10 налетов от элитной группы ничего не останется. Разрушения же в Москве после первого налета были незначительными.
Немцы посчитали свои потери и приняли решение поднять высоту бомбометания до 6 000 метров. На этой высоте советским зениткам доставать их было трудно. Но снизилась и точность бомбометания. Вернее, прицельная точность бомбометания опустилась до нуля.
Во-первых, налеты были возможны только ночью, ибо днем потери Люфтваффе были бы неприемлемыми. Во-вторых, в Москве соблюдался строжайший режим светомаскировки. В третьих, сброшенные с высоты 6 000 метров осветительные бомбы практически не работали. Если они начинали гореть на большой высоте, то летчики не видели цели. Если они начинали гореть на малой высоте, то летчики с высоты 6 000 метров вообще ничего не видели.
Наконец, последнее. Главным ориентиром летчиков Люфтваффе была Москва река. По ее изгибам и излучинам они определяли места расположения Кремля, МоГЭС, авиационных заводов, железнодорожных станций, провиантских складов и других важных целей.
Москву реку забили плотами, а плоты завалили сеном. На главные здания в центре Москвы надели маскирующие сетки. Все ориентиры пропали. Увидеть что-либо в ночной темноте с высоты 6 000 метров было совершенно невозможно. Данные карты и компаса были приблизительными. При боковом или попутном ветре штурманы ошибались так, что летчики сбрасывали бомбы, вообще не попав по территории Москвы.
Поняв это, немцы заменили тяжелые фугасные бомбы легкими зажигательными. «Зажигалки» маленькие, весят от 50 до 100 кг. Можно было забить этими бомбами весь бомбоотсек бомбардировщика «Юнкерс», «Хейнкель» или «Дорнье», а затем сбросить их россыпью в надежде, что хоть несколько из них упадут на дома и сожгут их.
«Зажигалка» работает следующим образом. Сначала она пробивает крышу многоэтажного дома, затем падает на пол чердака и начинает гореть. Пламя разгорается и достигает стропил. Стропила разгораются очень медленно и неохотно. Но если они разгораются, потушить их уже невозможно. Сгорает весь дом.
Для защиты Москвы от «зажигалок» были созданы так называемые отряды МПВО – местной противовоздушной обороны. Большинство мужчин ушли на фронт. Оставшиеся работать на оборонных предприятиях сутками не отходили от станков. Поэтому в отрядах МПВО были молодые девушки и женщины. Это были бесстрашные защитники Москвы. Они спасли от разрушения многие здания.
В отличие от жителей города, бойцы МПВО после сигнала воздушной тревоги не спускались в метро и бомбоубежища, а, наоборот, поднимались на крыши. Увидев упавшую «зажигалку», они должны были быстро подбежать к ней, схватить ее или клещами или толстыми брезентовыми рукавицами и сбросить на землю, где она догорала, не причиняя никому никакого вреда. Предварительно на крышу поднимали ведра с песком. Этим песком засыпали участки крыши, на которые уже перекинулся огонь.
Немцы не ожидали, что русские создадут отряды бесстрашных защитников крыш. Стоять на крыше высотного здания во время бомбардировки – это уже подвиг. Сбрасывать горящие зажигательные бомбы – это подвиг вдвойне. Как рухнули надежды Люфтваффе на эффективность осколочно-фугасных бомб, так рухнули надежды на зажигательные бомбы.
Всего над Москвой было сбито полторы тысячи немецких бомбардировщиков. Немцы понесли колоссальные потери. В августе 1941 года крупные налеты на Москву закончились.
А вот Лондон немцы бомбили ракетами ФАУ-1 и ФАУ-2 вплоть до начала апреля 1945 года, то есть до начала Берлинской операции Красной Армии. Почему? Потому, что противовоздушная оборона Москвы была совершенной, а противовоздушная оборона Лондона – никудышной.
Лондон тоже понес колоссальные потери. Было разрушено огромное количество домов. Последним еще одни колоссальные потери понес Берлин. В апреле 1945 года Красная Армия уничтожила 90 процентов берлинских построек. Город был стерт с лица земли. Чудом уцелело только здание Рейхстага. До сих пор центр Берлина украшают облагороженные «хрущевки», построенные при содействии советских архитекторов.
Вывод: бомбоубежища никогда не были столь эффективными, сколь эффективна система противовоздушной обороны. Наличие бомбоубежища в моем доме меня греет. Но наличие полностью подготовленной к боевым действиям в новых условиях Первой отдельной армии ПВО-ПРО особого назначения меня греет вдвойне.
Вот только я бы армию на две разделил. Сегодня ПВО – это одно, а ПРО – это совсем другое!
Михаил Первов
Читайте канал «Прожектор оборонки»