«Юлька, помолчи»18 – Юлька. Он назвал тебя Солнышком.
Я была рада за подругу. Она маленькое солнышко, добрая и наивная душа, еще совсем малышка.
– Если он останется хотя бы моим другом... - мечтательно прошептала Юлька, - Наташ…
– Хватит! - Наташка посмотрела на меня и покачала отрицательно головой, – Я сначала сама познакомлюсь с этим Макаром, а потом посмотрим.
Я кивнула, понимая её. Наташка была, как всегда строгой, ставила условия Юльке, но я знала – она разрешит. Юлька, которая тихо сидит, замерла, даже не ревет и не клянчит, её тоже немного напугала. И я в этом виновата... Я их познакомила случайно, на какой-то момент показалось, что с Макаром и его мамой каждый может подружиться и даже их обоих полюбить. Чай, теплые тапочки, ласковое отношение к моей истерике, вкусный ужин и уважение к женщине мне так понравилось, что даже хотелось вернуться к ним в гости. И работать с Макаром мне понравилось...
– Тебе будет достаточно одной его улыбки. - сказала я Наташке, - Он хороший парень, я это просто знаю, Наташ. Они с Юлькой внешне чем-то похожи, я просто диву даюсь, как его мама может невзлюбить нашу Юльку!
– Конечно я хотела бы, чтобы не так всё началось, - проскрипела Юлька, - Я хочу стать хорошей женой.
– Станешь, когда подрастёшь! – отрезала Наталья. – Иди отсюда, Юлька… Видеть тебя не могу. Спрячься с глаз.
– Злат… Пострижешь меня?
– О, господи… - Наташка закатила глаза и упала на диван рядом со мной. – Ну что с ней делать?
– Кто-то из нас троих должен стать счастливой. - улыбнулась я, - Исполню ваши желания.. Постригу Юльку, помою полы, приготовлю обед... Просите, что хотите.
– Сыграй нам что-нибудь, – попросил Евгений, – Что-нибудь душевное… Такое, чтобы душа развернулась, а потом опять свернулась.
Из комнаты, ковыляя, вышел Виктор Алексеевич, осмотрел нас и подошел, тоже плюхнулся на диван.
– Осторожней, дедуля…
– Я хочу… чтобы вы все жили здесь. Со мной. Я начну продавать картины. Нет в них ничего святого. Смотрел, смотрел... Долгие годы, мне казалось… Казалось, что они все живые… Но по ночам я был один, и тогда мне становилось страшно. Казалось, я схожу с ума и скоро меня найдут сухого, как мумию в этой моей таинственной комнате.
- Вы просто голодный были! - сказала Наташка, - Ест Виктор Алексеевич за двоих. Я уже это поняла... Сил на еду хватает - проживете еще много лет.
- Наташенька, просто очень вкусно. По-домашнему.
- Не по-ресторанному же! Ну вот, а говорят, детдомовские не умеют вести хозяйство! Хотя, Златка не умеет, ей нужен муж с домработницей.
- И мне! – раздался писк из-за двери.
- Юлька, помолчи! Здесь взрослые разговаривают!
- Натаа-аш…
- Ну всё, она пришла в себя. Ладно, иди сюда. Златка, а ты поиграй нам на пианинке!
Настроение у меня на самом деле вообще пропало, не хотелось ни играть, ни с кем-то разговаривать. Хотелось к Арсению и всё.
Чтобы не нагонять депрессию своей обиженной мордахой, я подумала, что развод – это ничего страшного. Дело-то житейское. Даже плюсы есть: Арсений придет в себя, хорошенечко подумает и решит – брать меня замуж или не брать. И только, когда я положила руки на клавиши и заиграла классическую сонату фредерика Шопена, моего любимчика,, поняла, что с момента нашего знакомства еще ни разу ни о чем не пожалела. Вот у меня ранен бок, я с короткой стрижкой, которую вряд ли смогу сама уложить красивой волной, меня хотели отравить крысиным ядом, который без вкуса и запаха, я даже побывала наедине с похитителем… Но жизнь-то продолжается. И не так уж я теперь одинока. Втискиваться в квартиру Наташки и Юльки мне раньше совесть не позволяла, а в этом огромном доме можно жить вместе и вообще припеваюче. Рано вставать, ходить пешком до шоссе, останавливать маршрутки, я видела, как это делали на остановочках люди, ехать учиться. И на работу, а потом возвращаться к тому, кто мог бы стать мне приемным отцом. Всё же лучше тетки, которая меня кормила, как нелюбимое домашнее животное… Перловой крупой и сухарями с чаем. Деньги экономила.
Мысли вертелись вокруг Арсения. Что с ним? Спит? Надеюсь, спокойно… И почему я никогда не думала о таких, как он? Потому, что Золушки не должны думать о принцах? Мне хотелось все ему рассказать, обо всём поделиться… Поиграть ему. Вдруг, понравится? Жена-пианистка… Нет, музыку я никогда не брошу. Он такой хороший… Такой милый. Такие глаза… зеленые и … добрые. Меня к нему тянет, как Юльку к Макару, и я тоже теряла голову. Но только он не терял… Это факт.
Он сдерживается. Или … или не любит. Нет, Злата… прекрати! Хватит… Если не любит, ничего с этим не сделать. Вот я не люблю Макара, хотя он такой хороший… Не люблю… И если Арсений так же ко мне чувствует только симпатию, ничего не сделаешь. Он легко отдаст меня кому-нибудь другому. Или оставит одну. А я бы вцепилась в него, как Юлька и рычала: мой, мой...
От этих грустных раздумий меня отвел Евгений, который протянул сумочку, где звонил мой телефон.
- Злат, привезли вещи, документы из палаты… Ты неплохо играешь. Долго училась? ...Дочь хочу отдать. Мне кажется слух у неё есть, вот бы тоже так научилась.
- Женя, а я думала у тебя два мальчика.
- Нет у меня пацан и девчонка.
- А где их мама? Извини, что я спрашиваю, не отвечай, не надо.
- Она устала. Молодые мы были, и она от всего устала. Такая семья у ней была, тоже… Единственная дочь, не для того её растили. Тёща моя с тестем ведь думали, что я из фуфла деньги добуду, или бизнес открою. Торговать, услуги оказывать… А я вообще другой. Я пошел с преступностью бороться. Возьми трубку, Злат. Или дай мне.
- Вы думаете, это Алёна?
- Я больше тебя не выпущу из вида. Она действительно хотела тебя отравить.
- Я надеюсь, это … желание… у неё уже прошло!
- Я слышал её звонок Арсению.
- И что... она ему сказала?
- Что она долго его ждала. "Мы договорились. - так она сказала, - А ты прижал к сердцу, но не меня". Я чувствовал ненависть в её голосе. Будет лучше, если вы пока расстанетесь. Арсений в курсе. Возьми, он всё звонит!
Я достала мобильный, подвинув пачку денег. Это был номер Арсения. Но он спит! Кто же у него?
- Да?
- Злата… - голос родной показался мне таким тихим и далеким, потому, что в ушах зазвенело от испуга.
- Привет… А мне сказали, что ты спишь.
- Ты жива, Злата? – прошептал он.
- Жива, у меня маленькая царапинка…
- Царапинка?... Злат, я чуть с ума не сошел… Я так за тебя…
- Все нормально, только вот этот… полицейский не даёт мне тебя увидеть. Если бы ты был рядом, было бы вообще чудесно…
- Не надо ко мне. Опасно.
- Мы развелись? – спросила я обреченно.
- Нет. Не развелись…
- Точно? – мой голос так оживился, что Евгений напрягся и чуть не вырвал у меня трубку. «Зашептал» одними губами, вытаращив и без того немаленькие глаза: «Что он говорит?»
- Точно. Я снова позвонил. Сказал, что… не надо. Не могу развестись. Ты… останешься моей женой. И моей наследницей. Я умоляю тебя, будь осторожна. Он бил тебя, Злат? Что он с тобой сделал?
- Да так… Я немного сама виновата, начала петь и кричать на улице, он дернулся и … на нас набросились гпники. А он действительно держал там писстолетик. И мне в бок попал, получилась царапинка. Жалко, что костюмчик намок, я его аккуратно постирала,.. Который ты купил. И топик тоже, но он пока не отстирался... А в целом - я легко отделалась лёгким испугом.
- А мне сказали..
-Это просто потому, что я начала рассказывать свою историю и все подумали, что у меня рассудок повредился. Но это не так.
- Почему ты … из палаты сбежала?
- А ты не знаешь?Я не сбежала, меня увел врач, я хотела о тебе поговорить и в буфет. Есть очень хотелось. Я очень долго ничего не ела…
- Но у меня… там… на тумбочке и еда и печенья..
- Но это же твои. Что я буду… твоё есть?…
- Злата… я так тебя люблю, только не сбегай никуда. Будь там, где полиция.
- А ты? Как ты, Арсень?
- Да если с тобой все хорошо, и я нормально…
Несколько секунд в трубке звенела тишина, пока он не сказал:
- Моя жена … это ты. И я не хочу, чтобы ты видела меня, пока не смогу встать и не сниму эти чертовы железки, но я умираю, как хочу увидеть тебя, чтобы ты мне обо все рассказывала… о чем угодно… Злат… давай по телефону, а?
- Давай, - согласилась я, - Меня все равно никто не пускает. А тебя потом сюда привезем. Твой папа очень хочет. Он, кстати, чуть картины не сжег. Сказал, что это подделки и вообще картины не живые, а мертвые. А люди живые. Он нам разрешил здесь еще пожить…Сказал, что Наташка вкусно готовит. А про меня ничего не сказал… Но мне кажется, ему стыдно…
- И мне стыдно.
- А тебе за что?
- За что я тебя не забрал. Я впервые узнал, что у отца еще ребенок, на самом деле, когда тебе четырнадцать или тринадцать было. Подумал, не буду выяснять, где ты. Потом, когда восемнадцать уже знал, что ... он тебе хочет что-то оставить. Готов был делиться наследством.
- Ой…Когда мне было тринадцать Юльку Наташка домой из детдома забрала. Но они меня навещали, привозили всякие вкусности, даже в гости брали. Жалко, что мы еще тогда не увиделись. Но ты не волнуйся, нечего стыдиться. Меня тётя не отдала… никому. Там ей деньги платил твой отец. Я просто очень много училась.
- Я хочу говорить с тобой всю ночь. Злата… Только никому не доверяй. Их посадят, Златочка. Я поправлюсь… Я обязательно буду ходить … снова…
- Конечно будешь, ты что?
-- Ничего. Всё… всё хорошо.
- Нет, что-то не так. Твой голос изменился!
- Тебе показалось. Хочу привести тебя в одно место, чтобы оно стало нашим любимым.
Я почувствовала толчок в спину и поняла, что Евгений хочет с ним поговорить.
- Хорошо. Ты… спи, выздоравливай. Арсень… Тут следователь. Он хочет..
- Я люблю тебя! Помни, я тебя люблю! Будь осторожна. Очень осторожна.
- Да что такое! Подождите! – я отпихнула руку, которая пыталась взять телефон, - Арсений… Она звонила тебе? Алёна? Я знаю, знаю…Замуж ради наследства хочет или не только.
- Не в этом дело. Злата… Не волнуйся.
- Евгений отнял у меня телефон и четко произнес:
- Не вздумай играть с огнём, Ковальский! Никаких решений! Мы тебя арестуем и будем судить! Совершенное группой лиц по предварительному сговору впаяем!
Я не слышала, что сказал Арсений, но следователь задергался.
- Это не метод! Это не выход. Нам нужны доказательства! Вот и добудешь их??! Не вздумай!
- Какие еще вам нужны доказательства!!! – взвыла я.
- Спокойно, Злата. Лишь бы этот господин покалеченный глупостей не натворил… Арсений Викторович, возьмите себя в руки. У вас … семья. Дети будут. Злата вон… хочет!
- Я хочу, но причем тут это???
- Тихо! Арсений, я сказал, что нужно делать – будь разумным!
Он отключил мой телефон и положил его в карман.
- Отдайте!
- Подожди, я сам. ...Она где-нибудь объявится.
- Да что происходит!!! Скажите… или я скажу Наташке, что вы ко мне приставали!! – выпалила я, сверкая глазами. Он молчал поэтому я заорала, - Помогите!!! Да что вы делаете, Евгений Иваныч!!! А-а-а-а!
- Стой. Тихо. Ты что!
- Говорите быстро. – я начала всхлипывать.
- Алена шантажирует его. Она помогала матери Арсения исчезнуть и хочет дать показания, что это она совершила все преступления. Вместе с ним.
- Как это? Кто вместе с ним?
- Арсений с Алёной договорились о наследстве - картины… Он собирался жениться, но передумал. Принял решение договориться на вторую половину с той девушкой из завещания, то есть на фиктивный брак. Деньги наследнице, а картины на память ему. Не захотел жениться, а это Алене не нравилось. Сейчас адвокаты делают всё, чтобы обвинить в отравлении его. И даже его мать.
- То есть, она жива? – у меня поднялись волосы на загривке от такой информации.
- У Анны Ковальской была ангельская внешность.- начал Евгений издалека, - Ты видела на картинах. Она пользовалась успехом у мужчин. И все было бы хорошо, но… Когда муж привел женщину с ребенком и увлекся живописью… Она связалась с бандитом, который все, полученное при разводе отнял, пока Арсений находился в колонии. Сын вышел, когда мать была нищей и в полной зависимости от этого… типа. Бандит никак не оставлял её в покое, даже нацелился на сына. Понял, что папаша ему помогает косвенным путем через ссуды и третьих лиц. Сын не поддавался, так как общался с дочерью его больше по-дружески. И тогда… она решила исчезнуть. Совсем. Погибнуть.
- Но … она очень любила сына.
- Она любила. Но об азартных играх и преступлениях своего мужчины не стала заявлять. Боялась, или просто позора не хотела. Ася – его рук дело,…Стелла - случайная травма, несовместимая с жизнью, за Анну Ковальскую отсидел сын по своей воле. А вот Асю он сбил… заранее, чтобы не было проблем с дележкой наследства.
- Только не говорите мне…. Не может быть. Она же погибла!
- А кто опознание проводил? Сын. Он опознал сгоревшее тело, как свою мать. И помогала ему это устроить – Алёна Мирзоева. А теперь его шантажирует.
- Оуххх… - выдохнула я, - Где же она?
В комнату ввалилась Наташка.
- Злата, что случилось?? Я там поесть решила. И тут Юлька зовёт…
- Он пoхоpонил не свою мать, - продолжал Евгений, - F …тр уп, украденный заранее. За деньги купленный. Надели украшения, возраст почти подходящий… И всё. Алена свидетель. А самое главное… этот бандит – азартный игрок и любитель женщин. Он очень осторожен сейчас, имеет много друзей из прошлого, увлекается охотой и жаждет, чтобы всё состояние соседа его отца перешло к нему. Алёна же обещает рассказать обо всём и выдать, что жива мать Арсения. Уговаривает Арсения дать показания, что она пришла после того, как он проснулся в том доме. Алена Мирзоева почему-то не боится ничего. Даже скрываться от полиции не опасается. Надеется, что адвокаты справятся. А если они не справятся – поможет сам Арсений Ковальский.
- И … чей это… труп? – осторожно оглядываясь спросила Наташка.
- Это женщина во время гулянки Мирзоева от передозировки скончалась. Так Арсений пояснил. Алена договорилась с тем, кто… закапывает. В итоге вот… Мы имеем живую мать, которая навсегда попрощалась с прошлым. И не видела сына уже не много, ни мало, пять лет. А старик сильно сдал после её фальшивой гибели. Корреспондентам ни слова. Ну, вы умные, свои люди. В общем Алёна выкручивает всё так, что это не она.
- Но как Арсений мог хотеть меня отравить сам? Как она это объяснит?
- Адвокаты объяснят. Скажут, что он дал ей задание купить все на несколько дней. Да еще и продуты должны быть одинаковые, как будто у тебя после детдома ко всему новому и необычному недоверие. Два кефира, два молока… и так далее. Она всё купила, подготовила дом. И больше ничего не знает. Что и кто там ночью творил... Отпечатков нет. Видео не снималось.
- Видео было… видеонаблюдение. Она наблюдала за тем, как мы с Арсением там жили… Я помню смутно, но она что-то сказала, что по лестнице туда сюда…
- Наблюдала? Ну значит уничтожила запись.
- А что если не уничтожила? Что если … это действительно… он? – сказала Наталья таким замогильным голосом, что я даже боялась глаза поднять.
- Кто знает? Теперь информация есть, будем проверять версию. Еще бы найти
- Арсений остался моим мужем… Я тоже хочу сохранить наш брак.
- Всем молодым девушкам хочется замуж. – произнес Евгений. – Кроме некоторых.
- А вы его уже допрашивали?
- Ну… Да. Он называл тебя «Моя жена»… Говорил, что ему было жаль тебя. Что ты беззащитная. Что он чувствовал ответственность за тебя, как за сестру, за ребенка. И он не мог. Но так же он не верит, что это сделала Алена. Хотя после того, как она примчалась ночью… Ваш Арсений застал её утром на кухне. Спросил, что она тут делает. Это не трудно объяснить… Еда была отравлена, но его-то она не хотела травить, поэтому убрала за собой, отправила еду в подвал на хранение.
- Давайте Юльку спросим, как она думает! Позови её Наташ, – попросила я и снова положила руки на клавиши..
- Она думает только о Макарончике своём. Сидит, как филин кудрявый, глазами хлопает.
Я задумалась, но ненадолго. Слишком много подозреваемых и все нечисты. Все хотели завладеть несметными сокровищами, как пираты. Пираты... Кто главный? Вот разберем "Остров сокровищ", самый добрый был... Сильвер... Попугай, улыбка, шуточки...
- Скажите, а вот может такое быть, что ни Алена, ни Арсений меня не хотели приканчивать? - спросила я, медленно трогая клавиши, - Что, если это и не Мария со своим носатым волчарой, и не охранники… У кого еще… руки уже… могли быть в к .рови? Толик сказал, что он уже это делал. Но… кого?
- Толик плотно сидит и во всём сознался. У него рука сломана в двух местах, а вторая вывихнута. И четыре пальца. Он собирался стать богатым и жениться на этой Алёне. Это если кратко.
- Мария… тоже сидит. Созналась?
- Созналась, Наши поработали.
- Остался один непонятный охранник и …
- Непонятный охранник - это и есть Анатолий.
- Остался один человек. Который нашел Арсения. Случайно.
- Понял...
- Алена может дать показания против своего отца? Отец её с помощью своих друзей-адвокатов защищает?
- Златка… - присвистнула Наталья.
- Злата Викторовна, мы думали об этом, были и такие версии. Вам обеспечено поступление в юридический институт МВД России без экзаменов. – промямлил Евгений.
- Ну что вы, зачем вы так! Я так не могу, я музыку люблю…
- Злата Холмс…
- Так, Лейстрейд, помолчи! – заулыбалась Наташка. – Златка, а как ты догадалась?
- А я никогда не гадаю. Очень дурная привычка. Она действует гибельно на способность логически мыслить.
Евгений вдохнул и выдохнул:
- Обычно я распознаю преступника по глазам и поведению. У совершивших что-то противозаконное своя, особенная мимика.
- Да, наверное, но всё таки лучше, чтобы личные качества человека не повлияли на ваши выводы о нем.
- Женское чутье может быть иногда ценнее всяких логических выводов, что ты чувствуешь?
- Он – Сильвер. С виду самый добрый, а на самом деле злой и жестокий. Я поняла это сразу, когда узнала, что у Арсения сломаны ноги. Он нашел живого человека, которого привезли после аварии через несколько дней. У Арсения были сломаны кости, он не мог ходить.... Это очень больно! А что сделал этот человек? Он ему … даже не наложил шину. Даже не помог… Устроил сцену, в бане, а горячая температура… еще хуже воспаление делает. Я это прочитала, пока он спал. Но я молодая, не знаю, а он-то старый и должен знать!
- Так. И что мы будем делать дальше… Надо брать! Надо брать, когда будут улики. Вывернется. Надо, чтоб не вывернулся, - бормотал Евгений, набирая кому-то сообщение.
- Улики, наверное, есть. - предположила я, - У его дочери! Алена наблюдала за нами в камеру, хотела увидеть, кого привез Арсений. Не уверена, что отец знал, потому, что Арсений тоже не знал, а камера переносная, Алёна её забрала со шкафа на кухне. Она так же могла увидеть, что пришел её отец, в перчатках, и что-то сделал - заменил продукты. Видела меня и Арсения, испугалась и ...приехала ночью, поменяла всё наоборот. Поэтому она примчалась … В холодильнике была еда, мы позавтракали, только без молока. Мы ели такой жидкий белый творог. Но она не ела, на улице ждала...
Наверное, Алена всё же не смогла. А может догадалась только потом… Зачем ей отец сказал купить две партии.
- Если они все дадут свои показания, и предоставят запись…
- Тогда его мама сможет вернуться и увидеться с Арсением.
Евгений заторопился:
- Так, значит, вот что Ковальский задумал, сам задумал шантажировать... Я должен ехать, с вами остаётся Олег, опытный, с вами сигнализация, на посту наша охрана и сейчас подъедет еще один человек. На замену.
- Надеюсь, он будет симпатичнее тебя, - проворчала Наташка и обняла его, похлопав по спине.
Я же протянула руку и попросила отдать телефон.
Когда они оба удалились, позвонила любимому и сразу начала всё рассказывать, просить, чтобы он не отказывал Алёне и хорошо с ней разговаривал, чтобы она дала честные показания.
- Доброй ночи, леди Ковальская, - услышала я в ответ добродушный хохот, - Очень рад снова слышать вас. Жаль не вижу, но слышу отлично! Согласен, у вас есть основания для претензий! Но дело лишь в том, что … ягненок в жаркий день пошел к ручью напиться. И надо же беде случиться, что около тех мест… продолжайте, продолжайте. Весьма интересная и познавательная басня!
- Что около тех мест голодный рыскал волк! - с холодной решимостью сказала я. – Как вы можете? Где Арсений?
- Вах мух? Вух мах? Мужа ищешь? Лежит… лежит и боится пальцем пошевельнуть. А ты знаешь, у него на ноге пальцы почернели.... Пока на одной. Это тромб или чего похуже, да вот. Я как узнал, сразу приехал! Мой отец - друг и сосед его отца, моя дочь - подруга детства... Вот я и приехал. Эх, жаль. Когда вы покинули мой дом, я понял, что вкусили не то, что я так старательно вам приготовил, ласточка моя.
- Вы казались таким добрейшим человеком, а оказывается…
- Во время нашей встречи вы совершенно не обращали на меня внимания. А я люблю таких ласточек. Весьма сожалею, что Барса ждет такая участь. Но разве женщины любят ноги? … Разве мужчине нужны ноги, чтобы получать наследство и удовольствие? А вот за эту гарпию Марию и за её племянничка приношу свои извинения. Недоглядел. Недотумкал. Арсений, дорогой, мне надо обсудить с твоей леди Ковальской кое-что важное. Ты не отвернешься? Я тебя раньше жалел. Слишком уж похож на мою любимую Аннушку. Хороша она была. Итак… обсудим кое-какие вопросы. Мне нужны гарантии. Я понимаю, что вы все в курсе, но доказательств нет. Прямых – нет. А признаваться я не собираюсь. Арсений, как ты думаешь, здесь кто-нибудь нас подслушивает? Нет? Ну и прекрасно. Тогда я выдвигаю свои требования. Можешь своим друзьям передать такие мои слова: Дело против меня вы не откроете. Я получаю полную свободу передвижения. Мою дочь освобождают от обвинений. Я получаю две реликвии, а потом исчезаю. Как и где я буду их реализовывать не ваше дело. Если старик не отдаст мне Шагала и Милитопольского, его сын потеряет не только одну ногу, у него будет не закрытый, а открытый перелом. ...Основания черепа! Я ему голову сверну. Всё ясно? Картины мне, сынок – тебе. Как ты будешь это делать, мне даже не интересно.
- Ах!- воскликнула я, - Мне совершенно не интересно как вы будете угрожать. Когда человек берет в заложника боль ного в боль нице, не зная, что старик сжег часа три назад эти картины, мне его искренне жаль. Разочаровывать. Вам пепел на блюдечке подать, или в коробочку засыпать?
- Тв лжешь, ягненок, - захохотал он, - Старик вас обманул! Иди и передай...
- А я-то голову ломала, зачем Алене замуж выходить за того, кто её не любит. Она такая красивая, да еще с этим Толиком страшным … На коленках его прыгала.… Как представлю… фррр…
В ответ была тишина. Я вспотела так, что хоть отжимай. Все вокруг было мутным, как в пелене.
Села за рояль, тронула клавиши…
Что-то стукнуло, и я чуть не сошла с ума от ужаса, но взяла себя в руки, не свалилась в обморок и не заорала, как истеричка. А начала наигрывать и тихонько запела… Аве Мария.
Он расскажет все, что сделал. Расскажет. Надо только … Евгений обещал, что наши телефоны будут записывать, он может не рассказать мне по телефону. Если только от отчаяния… Этот человек очень … опасный.
В комнату вошли люди… Я пела, плакала и показывала им на трубку.
Когда мой голос прервался, полицейский Олег уже стоял наготове, а Наташка помчалась звонить Жене.
Они сразу всё поняли.
- Молитвы тебе не помогут, ласточка.
- Наверное, это судьба.
- Значит моя дочь и этот вечный жених … укрыли от меня женщину…. А я ведь злился, когда она сгорела. Злился. Ведь Аннушка была моей, а этот Витя-коллекционер говорил так, словно он до сих пор имеет на нее право, даже на головешку!
Тут меня будто что-то подтолкнуло.
- Я думаю, что без Арсения, вы вряд ли Анну найдете и выманите. Поэтому он должен быть жив.
- Она уже стара!
- Но это … уже не имеет значения, вы её… просто хотите достать. В коллекцию. Как же, она осмелилась отказаться от такого человека,
- Кого я вижу… - с улыбкой в голосе сказал вдруг Мирзоев, - Моя дочь. Она стоит в дверях палаты. Как это получилось? Вы что… Оба устроили… ловушку? Ах ты мерзкий маленький поганец!!!
Раздались странные клокочущие звуки, а потом взяла трубку Алёна.
- Злата?! Меня кто-нибудь слышит?
- Все.
- Я здесь не из-за тебя, а из-за него! Отец уже выбросил одну хорошую деваху… с балкона. Я больше не хочу этого видеть! Да, папа. Надоело! Надоело! Все время я под риском хожу, вечно тебя предупреждаю… И что я вижу? Ты… ты… здесь заложника собрался брать. Хорошо… вот эта взрослая женщина привела помощь… Как вас зовут?
- Ирина Вадимовна… - прошептала я.
- Её Ирина Вадимовна зовут.
Спустя несколько минут мы узнали, что Алёна не раз становилась свидетельницей преступлений. И однажды это была её подруга.
Я метнулась на улицу и начала панически бегать по темноте, заламывая руки. Наташка догнала меня и повалила на траву, где я рыдала, пока не выползла босая Юлька и не принесла мне какой-то тёплый компот.
Через час поездки по ночной Москве я, потрепанная и дрожащая, в старой Наташкиной куртке и в Юлькиной юбке сидела в больнице и ждала, что меня впустят. Допрос еще не закончился, но Евгений позвонил и рассказал, что Алёна сдала папашу. Она окончательно отбилась от рук, когда узнала, что отец хочет отра вить найденную наследницу сразу, еще и вместе с Ковальским, который остался до утра, вместо того, чтобы просто отвезти девушку и поселить одну, как раньше, Она подключилась к видеокамере и стала смотреть. Поехала и быстро заменила еду. А сама дрожала, боялась, жалела, что просто не выбросила всё, вдруг отец отравил обе партии. Но Мы с Арсением не отравились.
Потом она еще раз поехала к отцу спасать, чтобы Арсения не прибили еще в лесу, в охотничьем домике. Толик в личной беседе выдал, что они с охраной подкинули сыночка. В общем, Алёна не выдержала. Полиция подбирались к ней все ближе и ближе, а еще и Арсений отказывался вступать в отношения.
Но когда Евгений пошутил, что столь запутанное дело закончилось этой ночью и можно праздновать, попытался повесить мне какой-то старый значок на грудь, я не улыбнулась его шутке. Я посмотрела на него таким испытующим пристальным взглядом, как будто хотела прожечь в нём дыру. Если бы не врачи, Арсения я могла бы увидеть уже холодным на опознании…Пускают к больным всех подряд не охраняют толком и ждут, что все останутся живы по случайному стечению обстоятельств! А если бы я не позвонила? ...
Вошла в палату и увидела ...ледяные глаза. Зеленый сменился на болотный. Что-то изменилось в наших отношениях. Это было так заметно…
Ни искры радости. Ни улыбки, ничего. Я не могла понять, что с ним такое и боялась подойти. В моём сердце появился холод, только начал появляться.
- Выйди, Злата и больше не думай обо мне. Я не тот человек, кто тебе нужен.
- Это… я тебе стала не нужна? – прошептали мои губы.
Как глупо. Мы только что признавались в любви, еще вечером, а сейчас под утро он приказывает не думать о нём. Мне казалось, что своими рассказами я открывала перед ним всю свою душу. Неужели, он злится за то, что я высказала все подозрения, позвонив по его номеру, и не зная, что включил звонок этот у б ий ца? И про маму его сказала, что она жива, что я знаю… Поэтому он так?
Я подняла голову и выпрямила плечи. Сделала шаг вперед, и сама отвернула его голову к окну.
- Что ты делаешь?
- Не хочу видеть твои глаза.
- Лучше уходи…. Уходи я сказал! Уходи, Злата.
- Мы опять разводимся? – мой голос был уверенный и сильный, я даже возомнила себя Жанной Д’ Арк, которую сейчас инкивзируют. Волосы у меня были короткие, по мужски подстриженные, не хватало только средневековой мужской одежды.
- Мы не разводимся.
- Вот как? – удивлению моему не было предела. – Как это? Арсень… То есть, ты простил, что я рассказала о твоей маме …А что случилось?
-Уходи. Ты останешься женой и наследницей, и больше ничего. Иди отсюда, Злата! – он шептал, но мне показалось, что кричал.
- Не понимаю. Я сильно встрепанная? ... Я совсем некрасивая? Но я всю ночь не спала и ... была ... в полиции.
Я зачем-то начала задирать футболку и показывать бинт, хотя он так и лежал, отвернувшись.
- Ты прекрасная нежная девушка. Красивая и молодая.
- А еще у меня выразительные глаза, здоровый блеск светлой кожи… И еще … я люблю тебя. Поэтому никуда не уйду, даже если ты на меня собак напустишь. Я не рассказывала, что очень боюсь собак?
Уголки его рта дрогнули. То ли в улыбке, то ли от презрения.
- А ты собак любишь, Арсений Викторович? Если заведешь, я буду прятаться от неё.
- А еще ты упрямая.
- Я? Откуда ты знаешь? – чуточку улыбнулась, - Что говорит Ирина Вадимовна? Когда она тебя отпустит? Пневмония задушена?
- Это уже неважно. Злата. Ты можешь обижаться, только не устраивай истерик. Твоя жизнь наладится, потому, что я поделюсь с тобой…
- Делятся обычно награбленным, - перебила я. – Если ты о картинах, то можешь успокоиться. Они не представляют ценности… И нет там дорогих.
- Есть. Отец солгал. Он … не очень хороший человек.
- Может быть, но я не заметила. … Этот гад сказал правду? Твои пальчики почернели? … Можно посмотреть?
- Ты никогда не видела … черных пальцев?
- Нет. Они болят? ..Ты уже показывал врачу?
- Злата. Мне предстоит оп е р ация. В ноге тромб.
- Когда? – испугалась я, - Сегодня?
- Сразу его не заметили, а теперь поздно… Ткани не восстановятся.
- Восстановятся! У меня один раз посинел палец так, что думала всё… Мне его в детдоме… ниточкой затянули. А воспитатели не сразу заметили… Но всё прошло! Можно тебя поцеловать?
- Моя нога может быть… удалена. Не только пальцы… Вся. … до колена… Что?
- Можно тебя поцеловать?
Я уже начала его целовать и всё спрашивала: Можно? Можно? Можно?
- Злата… - глаза засверкали, - Лучше уходи! Не надо… Я пропал.
- Потерялся? Так я тебя нашла. Арсений Викторович, скажите, пожалуйста, вы правда хотите меня послать далеко от себя? Или я еще пригожусь? Я могу вам спеть… Что хотите… Вам понравилась Аве Мария, или вы её не слышали?
- Слышал. – он кусал губы и не целовал меня в ответ. – Зачем тебе я? Деньги будут, всё будет. А может … и вдовой моей останешься. – он усмехнулся, - Богатой. Тебе нравится моя фамилия?
Я облизнула губы и серьёзно спросила:
- Всё настолько плохо?
- Зайчонок, все гораздо хуже.
- Поэтому ты такой бледный и потный? Боишься?
- Честно? Боюсь. Я не дам удалять ногу.
- Я бы тоже не дала, - мой взгляд не изменился, я всё так же смотрела на него спокойно и, надеюсь, любя.
- Вот и я не хочу.
- Через нехочу.
- Что?
- Через нехочу. Надо. Мне лично она не нужна. Ужасная нога, даже видеть её не хочу.
- Злата, хватит.
- Арсень, если бы тебе глаза … удалили, я бы очень тосковала. – Зеленоглазый ты мой.
Я осторожно прилегла ему на грудь и почувствовала, как его рука гладит мои волосы.
- Ты рад, что я здесь?
Арсений не ответил.
- А я рада. Я счастлива. Дай мне руку я её поцелую, от такой ласки я даже забываю, что у меня нет мамы и отца… А у тебя есть оба родителя. Мне кажется, я твоему папе не понравилась... Если еще маме не понравлюсь... Что же будет-то?
***
Около семи утра, когда утреннее солнце полностью осветило палату, за Арсением приехали и повезли готовить. Потом, спустя час вернули, сказали ждать и ничего не пить, не есть..
- Я не подписал согласие на ампутацию.
- И что они будут делать?
- Удалять только тромб… Злат. уезжай домой. Отдохни.
- Тебе будут снимать эту штуку?
- Да. Изобретение для сращивания костей.
- Ты потерпишь. Я пока поем что-нибудь. Но если меня не будет в палате, когда очнешься, значит опять похитили.
- Ты не волнуйся…
- Скажи, а ты ведь хочешь увидеть, как я тут тебя жду! – я заигрывающее посмотрела.
- Люблю тебя.
- И я тебя. Удачи, дорогой. Пусть всё заживёт, Арсенечка.
Его увезли, и только после этого я позволила себе плакать, начала молиться, как умела.
Конечно было жалко его ногу, очень жалко. Но в то же время – это всего лишь нога… И кошечки и собачки могут потерять лапу, они скачут на трёх, привыкают… Это смотрится очень жалко, но … им-то хорошо, они едят, радуются и живут…
Юльку я увидела, когда Арсения спящего выгрузили на его место и поправили на нём простынку.
Я увидела более светлые волосы, которые она собрала в гульку. На Юльке была не современная одежда, а просто белый, почти деревенский сарафан с нежно голубым узором на тонких бретельках, а в руках она держала кофту – белую с маленькими пуговичками.
- Злат, мне лучше надеть кофту или не надевать?
- На улице прохладно, Юль, лучше надень.
- Нет… я иду к Макару в гости вместе с Наташей. Заново знакомиться с его мамой. Так мне одеть? Или не одевать? Там, дома…
- Лучше… не надевай. Тебе идёт.
- Ага. Мы с сестрой купили. Как я тебе?
- Красавица и скромница.
- Ну что у него? Удалили ногу?
- Ты тоже знаешь?
- Так все знают, уже написали в интернете.
- Не знаю, я боюсь смотреть. Но железок, по-моему, нет… видишь?
- Ага. Ну ничего, такие, как он и в соревнованиях смогут на протезах участвовать. Злат…
- Что?
- Ну как ты думаешь, я понравлюсь?
- Юль… купите ей цветы…
- Уже купили. И торт. Дорогой, как будто мы богатые. Наташка хочет сказать, что богатые невесты всем нравятся. Она даже фотографии дома Ковальского взяла и меня там... на диване... И с картинами. А то знаешь, любой матери будет обидно, если сын женится на нищей детдомовке...
Дорогие читатели! Спасибо за чтение Лайки, комментарии и подписку!
С любовью и светом, Алиса.
Все рассказы на этом Дзен канале в навигации
#рассказы #романы # истории_любви #жизненные_истории #отношения #семья #детектив