Те, кто уверены, что они скептики, обычно считают себя людьми умнее других с развитой способностью критического мышления, которым они любят «блеснуть». Другие люди, конечно же, этой способностью если и обладают, то в значительно меньшей степени. Вот высказывается кто-то в компании о моде или погоде, политике и правильном питании, а такой «скептик» обязательно тыкнет заблуждающемуся неучу в несостоятельность его заключений, как он не учел это и вот это, не прочитал нужную книжку и не посмотрел нужный фильм.
Те, кто не любят скептиков, например, адепты любой идеи от религиозного мессианства до пропаганды правильного питания везде и всегда и при любых условиях, представляют скептиков такими хмурыми занудами, которых хлебом не корми, дай только докопаться до кого-нибудь. Религиозному сказать: «А Гагарин в космос летал и бога не нашел, ха-ха», матери – что она слишком балует своих детей, или наоборот, не учитывает их индивидуальность и слишком авторитетна. В общем, лишь бы по-быстрому задавить интеллектом, не углубляясь в суть вопроса.
Но скептицизм – это целая философская концепция, следовать которой могут единицы. А споры и желание выискать ошибки у собеседника – это вообще не про скептиков. Настоящий скептик воздерживается от умозаключений. Кроме того, в способности воздерживаться от умозаключений прячется путь к счастью. Мы не можем познать природу вещей и устройство мира, так как наши познавательные возможности ограничены. Делая заключения, мы неизменно будем ошибаться. Тем не менее, это не значит, что нельзя поступать надлежащим образом. Вот над собой мы хотя бы властны, и властны в большей степени, чем над чем-то еще.
Сейчас я вам расскажу, как поступают настоящие скептики. Не на своем примере, у меня не такой жесткий внутренний стержень, а мои способности к самоконтролю рядом не валялись с настоящим скептиком. Расскажу на примере Пиррона – основоположника скептицизма, философа 4 века до нашей эры.
Однажды Пиррон путешествовал по морю, и их корабль попал в сильный шторм. Пока непогода набирала обороты, все пассажиры переполошились. Кто-то взывал к богам и молился, кто-то просто трясся от страха, кто-то хватался за свои сундуки, наиболее умные постарались сделать так, чтобы разгул стихии нанес им минимальный вред, насколько это возможно в текущих условиях. Пиррон же прочно закрепил себя возле мачты корабля и достал сосуд с вином. Все время, пока длился шторм, Пиррон не выказывал никакого беспокойства. Он неспешно попивал вино, наблюдая за происходящим.
Когда все закончилось и подавляющее большинство пассажиров счастливо спаслось, попутчики спросили Пиррона, почему у него такие железные яйца он выказывал такое изумительное спокойствие.
- Неужели тебе не было страшно?
На что Пиррон ответил:
- Я не знал, чем закончится шторм, удастся ли нам спастись или нет. Если не удастся, то каков смысл проводить свои последние минуты, предаваясь животному страху? А если же мы спасемся – то и смысла-то причитать и пугаться нет.
Даже когда мы ничего не знаем о мире, мы можем поступать правильно. В этом соль скептицизма.