Гибель марафонца Франсишку Лазару на Олимпиаде-1912 и через сотню с лишним лет вызывает споры, но это не мешает считать португальца легендой на уровне Эйсебио.
Франсишку Лазару личность для Португалии почти эпическая. О нем пишут книги, его именем называют стадионы и соревнования. Ему посвящают памятники и мемориальные доски. В 24 года он стал знаменосцем своей страны на первой для португальской сборной Олимпиаде. И, подобно легендарному древнегреческому воину Фидиппиду, умер после марафонского забега, который состоялся в Стокгольме в жаркий день 14 июля 1912 года. Это была первая и, увы, не последняя смерть в олимпийской истории. О причинах гибели Лазару, одного из сильнейших марафонцев своего времени, спорят до сих пор. Среди версий — тепловой удар, перегрев организма из-за нанесенного на кожу жира и, наконец, разрешенные в то время стимулирующие препараты.
Лазарь Убогий
В начале XX века любительский спорт оставался уделом состоятельных людей — тех, у кого было время на совершенствование своего тела и кому не требовалось сутками напролет вкалывать ради куска хлеба. Но Франсишку был нетипичным спортсменом. Лазару — не фамилия, а прозвище. После появления на свет будущего марафонца крестили как Франсишку да Силва. Нищего нескладного мальчишку, который все время носился по улицам лиссабонской фрегезии Бенфика, прозвали в честь персонажа из евангельской притчи о Лазаре Убогом. До тех пор, пока Чику (как называли его друзья) не подрос и в 17 лет не поступил столяром на завод Ferreira & Viegas, у него за душой не было ни гроша. Да и потом с деньгами оставалось очень напряженно.
Завод находился в центре Лиссабона в районе Байрру-Алту — расстояние до него составляло около 10 км, а трамвай был Франсишку не по карману. Поэтому он приспособился бегать за вагоном, причем часто по очень ухабистым и холмистым улочкам, опережая общественный транспорт. Однажды на этом трамвае ехал издатель местного журнала «Охота и спорт». Он увидел Лазару в окно и был поражен его скоростью и выносливостью. Издатель выскочил на ближайшей остановке, остановил бегуна и предложил ему выступить на первом в истории Португальском марафоне. На самом деле это был забег на 24 км — организаторы боялись, что на более длинной дистанции никто из участников не дотянет до финиша. Франсишку выиграл тот марафон с огромным запасом, хотя его страстью тогда был вовсе не бег, а футбол.
Выиграю или умру
В футбол Чику играл за команду Grupo Sport Benfica (будущую знаменитую «Бенфику»). Но во время одного из матчей юноше прилетело шипами по голове. На лице остался шрам, а восстановление заняло целый год. В этот момент стало понятно, что Франсишку лучше сконцентрироваться на марафонах. Экстремальные забеги, заезды и заходы (последняя забава носила название «педестрианизм») тогда были необыкновенно популярны и собирали на улицах толпы зевак. Так что когда Лазару начал выигрывать один португальский марафон за другим, он быстро стал героем нации.
Португалия тогда переживала переломные времена — в 1910-м пала монархия, и молодая республика очень нуждалась в международном признании. Поэтому появление сборной страны на Олимпиаде было вопросом политическим. Конечно, тогда Игры еще не были таким глобальным событием, как сейчас, но все же шестеро португальских спортсменов, среди которых оказался и Франсишку, сели на пароход и отправились на ОИ в Стокгольм. В Лиссабоне у Лазару осталась беременная невеста София — пожениться они собирались после возвращения спортсмена. При этом Лазару был настроен очень решительно. «Я выиграю или умру», — пообещал марафонец, не подозревая, насколько пророческими окажутся эти слова.
Жир против пота
В Стокгольме на фоне высокой влажности стояла дикая жара и духота. 32 градуса ощущались как все 40. Но южанин Франсишку говорил, что для него такая температура привычна и он не видит в этом большой проблемы. И даже отказался надевать на старт головной убор или повязывать бандану (на подобное решился еще только японец). Начало марафона было намечено на воскресенье, 14 июля, на 11.30 утра, но из-за организационных проволочек (организаторы и врачи долго спорили, не перенести ли забег на вечер) начало было отложено более чем на два часа. Португальский фехтовальщик Фернанду Коррейя, прибывший на стадион поддержать своего товарища, обнаружил, что Лазару стоит на обочине и натирается жиром (по другим данным — воском).
В те времена считалось, что спортсмен должен как можно меньше потеть — дескать, с потом из организма уходит сила. В последний момент Франсишку понял, что на улице все-таки жарковато, и решил уменьшить потоотделение таким радикальным способом — скорее всего, он делал это не впервые. Коррейя принялся уговаривать марафонца срочно смыть с себя эту гадость, но в этот момент спортсменов позвали на старт, и Лазару заверил, что все будет хорошо. 29 из 98 заявившихся бегунов испугались жары и отказались от выступления. Из 68 стартовавших представителей 19 стран только 34 потом добрались до финиша. Среди сошедших, например, оказался эстонский бегун Элмар Рейман, латыши Андрей Кампаль, Александр Умпаль, Андрей Куклин, а также Николай Рассо, представлявшие Российскую империю.
Парниковый эффект
На отметке в 15 км Лазару бежал 27-м, отставая от лидера — француза Ренона Буасьера — на четыре минуты. Но затем Франсишку начал сокращать отставание. Он много пил воды и говорил стоящим на обочине товарищам, что чувствует себя прекрасно. Коррейя ждал Чику на 35-м километре, но португальский бегун там так и не появился. Обеспокоенный фехтовальщик двинулся вдоль трасы и встретил посла Португалии в Швеции Антониу Фейо. Тот уже знал о трагедии. Выяснилось, что Франсишку на 30-м километре получил тепловой удар, упал, поднялся, попытался возобновить бег и снова упал, окончательно потеряв сознание. Первую помощь несчастному оказали шведские врачи, обложившие португальца льдом и доставившие его в больницу.
В стационаре Лазару почему-то поставили диагноз «менингит» и начали лечить инъекциями соленой воды. Но спортсмен так и не пришел в сознание — он бредил и дергался в конвульсиях, как бы продолжая бежать марафон. Франсишку пережил ночь, но умер на следующее утро в 6.20. Вскрытие показало, что у спортсмена не было сердечного приступа и тем более — менингита, однако его печень сильно сжалась и стала твердой как камень. Есть мнение, что это произошло в результате обезвоживания. Из-за жира поры кожи португальца могли забиться, что создало «парниковый эффект».
Допингер или жертва неосторожности?
Другая точка зрения состоит в том, что печень Лазару не выдержала «скипидарной эссенции», которую тогда кололи себе перед стартом почти все представители длинных забегов и заходов (те же педестрианисты). В этот адский коктейль входили 4 яичных белка, 1 желток, дистиллированная вода, скипидар и уксусная кислота. Соотношения известны, но воздержусь от их публикации, чтобы не провоцировать современных любителей экспериментов на себе. Желудок такую эссенцию переработать не мог, поэтому ее кололи внутривенно, как и другое чудесное снадобье марафонцев тех лет — стрихнин. Последний якобы расслабляет мышцы, но в больших дозах является смертельным ядом. Особенно для человека, который, как Франсишку, пережил тепловой удар. Стрихнин до сих пор входит в запрещенный список ВАДА.
О стрихнине и скипидаре в протоколе вскрытия Лазару ничего нет (как и об остатках жира или воска на коже). Но если спортсмен принял это все перед стартом, который был намечен на 11.30, то через четыре часа в его организме просто могло не остаться следов стимуляторов. А если они и были и почему-то не учтены при вскрытии, то Франсишку все равно нельзя считать допингером. Ведь в то время запреты на отдельные препараты существовали только в конном спорте — людям было позволено побеждать любой ценой. И никакого представления о том, какой вред спортсмену в настоящем и будущем может нанести «скипидарная эссенция» или стрихнин, у спортивных руководителей не было. В марафонском беге, педестрианизме и шоссейных велогонках тогда все ходили по грани человеческих возможностей.
Герой навсегда
Тем не менее первая смерть в олимпийской истории стала потрясением для участников Игр-1912. Но, кроме соболезнований, МОК ничем не мог помочь родным погибшего. Ни у организаторов Олимпиады, ни лично у Пьера де Кубертена, ни тем более у семьи Франсишку не было денег, чтобы доставить тело Лазару на родину. Покойный два месяца пролежал непогребенным в одной из церквей Стокгольма, пока король Густав V, большой любитель спорта, не узнал об этой ситуации и не приказал военному кораблю доставить гроб в Лиссабон и не оплатил расходы на похороны спортсмена за счет шведской короны.
А когда газеты написали, что у марафонца через три месяца после его смерти родилась дочь (в честь погибшего отца ее назвали Франсишкой), сердобольные жители Стокгольма устроили благотворительный фестиваль и собрали для девочки 14 тысяч крон (примерно 3500 эскудо по тогдашнему курсу) — эквивалент того, что Лазару заработал бы за двадцать лет работы на заводе в Байрру-Алту. Внук Франсишку Эдуарду Лазару да Силва уже в наше время дал много интервью о своем великом предке, в которых утверждал, что деда убила скандинавская жара, а не стрихнин или воск. Как бы то ни было, для португальцев Чику был и остается героем, отдавшим свою жизнь за честь родины. Личностью, по масштабам сравнимой с футбольным титаном Эйсебио.
Самый долгий забег
Кстати, у того трагического марафона на Олимпиаде-1912 получился очень необычный финал. Сам забег (дистанция тогда составила 40,2 км — нынешнего стандарта еще не было) выиграл Кеннет Макартур, полицейский ирландского происхождения из Йоханнесбурга (2:36.54,8). Незадолго до финиша южноафриканец обманул своего соотечественника Кристофера Гитшема, не стал останавливаться на заключительный водопой и в итоге опередил главного конкурента почти на минуту. А вот японец Сизо Канакури — тот самый, который, как и Лазару, бежал с непокрытой головой, завершил свой забег... лишь через 54 года.
В 1912-м Канакури на трассе стало так плохо от жары, что он прилег под кустом в одном из парков Стокгольма. Возвращаться на дистанцию смысла уже не было, и японец уехал домой. В 1960-е годы шведские журналисты обнаружили, что Сизо еще жив, и предложили ему все-таки завершить старый марафон. 76-летний Канакури прибыл в Швецию и пробежал символические сто метров. К восторгу публики, был зафиксирован дикий результат — 54 года 8 месяцев 5 часов и 20,3 секунды. «Это была очень длинная гонка, — констатировал Сизо после финиша. — По дороге я женился и у меня родились шестеро детей и десять внуков».
