Автор Михаил Дряшин
Советские войска вошли в Чехословакию ровно 55 лет назад, в ночь на 21 августа.
А оснований для бузы – «Пражской весны», вызвавшей это вторжение, – у чехов было не так уже много. Если считать, что они вообще были.
Совсем другое дело, например, венгерские беспорядки 1956 года. Будапешт наша армия и в 1945 году брала, а не освобождала. Сопротивлялись мадьяры люто.
Это потом уже из соображений политической целесообразности грехи австро-венгров велено было списать. В результате Австрия стала «страной Моцарта», а Венгрия – «жертвой нацизма».
Хороши жертвы, которые воевали в СССР на стороне Гитлера.
Ну и в 1956-м мадьяры подумали и решили, что Сталин всё же хуже Гитлера. Причём подумали те же солдаты, вернувшиеся когда-то с бескрайних русских просторов. Ну и успевшая к тому времени нарасти пубертатная бестолочь.
Прогрессивная венгерская общественность восстала и получила порцию советских люлей.
А через двенадцать лет по пути венгерских бузотёров решили вдруг двинуться чехи. У них своя предыстория. По традиции бравого солдата Швейка Чехословакия в 1938-м, имея боеспособную армию, решила, что лучше сдаться немцам без боя. И стала первой кузницей рейха.
Партизанская активность во время Второй мировой там присутствовала, но была вялой, в основном инспирировалась эмиссарами с Британских островов. В массе же своей чехи с огоньком работали на Берлин.
С приближением русского фронта, осознав, что эдак их запишут в пособники Гитлера, стали имитировать восстание, но, так как сами воевать по-прежнему не хотели, попытались на это дело развести власовцев. Заверили их, что получили для них гарантии от советского командования. Нагло обманули. Власовцев не жалко, но повстанцев это характеризует.
Разбирая события так называемой Пражской весны, сложно понять, что их взбудоражило. Жили чехи вполне сыто и свободнее, чем в оттепельном СССР. Жертв сталинизма там реабилитировали.
Похоже, это была чисто интеллигентская болотная история. Когда просто нестерпимо хочется выйти на площадь, особенно если тебе за это ничего не будет.
По части творческой свободы в Праге 1960-х существовало понятие «нового чешского кино». Одним из его лидеров была бунтарка Вера Хитилова, программный фильм которой «Маргаритки», выпущенный в 1966 году, говорит о многом.
Достаточно нудная формалистическая дуристика, абсурдистский коллаж похождений двух инфантильных хохотушек, жеманных, чудовищно переигрывающих. Дуры символизировали то ли новое безмозглое поколение, то ли тех, кто прячет голову в песок в эпоху борьбы.
Экспериментальное кино, глоток свежего воздуха посреди тоталитарного официоза. Олицетворение свободы, раздавленной через год гусеницами русских танков.
Как посмотришь – встаёшь почему-то на сторону гусениц.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.