Глава 56.
- Как ты терпишь такое безобразие, сестра? Твой муж собрался в санаторий, опять со своей Зинат будет путаться! Дождешься, совсем его отобьет у тебя! - басила старшая сестра Мириам, женщина лет сорока пяти, худая, в отличии от Есмин совсем несимпатичная, смахивающая на мужчину, переодетого в женское платье. Сходства добавляли темные усы на верхней губе. Удивительно, что у нее не было проблем с замужеством. Имелись и хилый невзрачный муж, и две дочери, переспелые девицы. Мириам больше всех переживала за то, что Есмин может остаться без мужа.
- А что я сделаю? Как я ему запрещу? Да он меня и слушать-то не станет. Он и детей настроил против меня. Рашид волчонком смотрит, - жаловалась Есмин, промокая глаза полотенцем. Ее все ещё красивое лицо исказила трагическая гримаса.
- Вот вот, выгонит тебя из дома, останешься на улице без мужа и без детей! - подхватила средняя сестра, дородная Джамиля.
- Что вы мне душу-то травите? Посоветовали бы, что мне делать? Вы же старше меня! - простонала Есмин.
Мириам пододвинулась поближе к сестре и с таинственным видом начала давать советы:
- Тут надо действовать с умом. Я знаю одну старуху, которая умеет делать привороты. Все ее хвалят, ни разу промашки не было. Твой муж будет сгорать от любви к тебе и забудет свою Зинат, как страшный сон. И как тебя не любить, сестрица? Ты же у нас красавица! Я сегодня же схожу к старухе, и она сделает приворот на Васима. Только ты дай мне его фотографию и какую-нибудь его вещь. Лучше из нательного белья для верности. Трусы, например.
- Я слышала, что привороженные могут умереть, что их ломает, как наркоманов, - засомневалась Есмин.
- Ну и что? Если и умрет, не велика беда. Ты останешься богатой вдовой. Все его добро к тебе перейдет. Заживешь лучше прежнего. По крайней мере ТАЛАК тебе уже никто не скажет и из дома не выгонит. Решайся, сестра.
- Хорошо, Мириам. Я тебе верю, что ты желаешь мне добра. Сейчас всё принесу, только лепешки из духовки выну.
Рашид, услышав, какой заговор плетется вокруг его отца, отпрянул от двери и на цыпочках вышел из дома, потом хлопнул дверью, как будто он только что пришел, и крикнул погромче:
- Мам, я дома! Я есть хочу!
Заговорщицы вздрогнули, переглянулись. Есмин приложила к губам палец, призывая сестер к молчанию.
- Придется подождать, Рашид. Придет Гюзель, вместе вас покормлю. Вот, возьми лепешку, поешь, если не терпится.
Сестры засобирались домой, косо поглядывая на племянника, жующего лепешку. Рашид сухо поздоровался, проследил за ними, чтобы мать им ничего не успела передать. После того, как тётушки отчалили, он нашел в комнате отца альбом с фотографиями, неаметно унес его в свою комнату и там запрятал подальше. Пришла из школы Гюзель, тоже ухватилась за горячую лепешку.
Рашиду так хотелось рассказать ей секрет, который прямо-таки распирал его! Но мальчик выдержал. Он ждал с работы отца.
- Папа, я сегодня узнал страшную тайну!
- Что за тайна, сын? Ты говоришь так, что мне уже страшно. Что случилось?
Рашид рассказал все, что слышал. Васим помрачнел. "Вот так история! На войне уцелел, в плену уцелел! Не хватало только от рук собственной, хоть и нелюбимой жены с жизнью расстаться! Эх, Есмин, Есмин! Зачем ты слушаешь своих сестриц?" - думал он, а вслух сказал:
- Хорошо, что ты рассказал мне, сынок. Надеюсь, больше никому?
- Что ты, пап? Я же не маленький, понимаю, что это серьезно. Это все тётушки виноваты. Мама сама до такого не додумалась бы. Ты завтра приди пораньше и застукай их.
- Я так и сделаю. Надо этих колдуний с поличным поймать, - нахмурившись, ответил отец.
Операцию по выведению заговорщиц на чистую воду назначили на другой день.
*******
После вечера советско-кубинской дружбы кубинец Дагоберто запал в душу Алие, но воспитанная в строгости, она была непреклонна. Дагоберто чуть с ума не сошел добиваясь ее благосклонности. Нет! - и все тут. Это было просто необъяснимо. Ни поцелуев, ни объятий не дозволялось пылкому Дагоберто. Как это понимать? А где же ее южный темперамент? Соседки Алии жалели парня, когда он являлся и терпеливо ждал, когда девушка придет из института. Жили кубинцы в другом корпусе, и Дагоберто, как неприкаянный, сидел сначала в холле, потом Тамара или Аня запускали его в комнату, угощали, чем бог послал. Имея таких важных родителей, красавец Дагоберто оказался совсем простым парнем, без тени зазнайства. Однажды девушки из комнаты Алии решили сделать из желудей занавеску. Дагоберто поручили спицей прокалывать жёлуди. Он сидел рядом с Алией. Ее близость выводила его из душевного равновесия, руки дрожали, и он искололся спицей до крови. Всякий раз, распарывая руку, Дагоберто морщился от боли, но упорно продолжал дырявить несчастные жёлуди. Аля только усмехалась. Неприступность, как черта характера, проявилась во всей красе. Девчонки упрекали ее за то, что она издевается над кубинским мачо. А она спрашивала:
- А что, мне в постель с ним лечь велите? Как только я сдамся, сразу стану девицей лёгкого поведения. Мама предупреждала меня, просила, что бы я себя берегла. Умру, а не отдамся до свадьбы никому. Даже прекрасному Дагоберто. Кубинец не терял надежды на взаимность, но большее, что ему позволялось - это подержаться за руку нашей Алии. Дагоберто не привык к такому сопротивлению. На Кубе отношения между мужчинами и женщинами проще. Моралисты там не в почете. Море, солнце, зажигательные танцы, внезапно вспыхивающая страсть! Алия про это читала и смертельно боялась стать жертвой такой страсти.
В соседнем корпусе жила девушка Олеся из Минска. Беленькая, как сметана, с волосами цвета соломы. Встретился на ее пути горячий кубинский парень Родриго, кстати, черный. Пара получилась оригинальная, как Инь и Янь. Через какое-то время Олеся родила черненькую девочку, а Родриго куда-то исчез. Наверное, закончил институт и уехал на Кубу. А Олеся долго ещё ходила с колясочкой между корпусов, гуляла с дочкой. Девчонки сгорали от любопытства, так хотелось заглянуть в эту коляску. Аля боялась повторить судьбу этой Олеси, хоть Дагоберто ей нравился безумно. Как он мог не нравиться? Она не могла даже смотреть в его черные глаза. Кровь приливала к щекам. Вот уж поистине Танталовы муки!
Однажды Дагоберто услышал, как девушки обсуждают джинсы, которые "достала" девица из соседней комнаты. Ахают и охают, восхищаются.
- Зачем вам джинсы? Не надо прятать красивые ножки! - заявил он.
- Ну, ты сказал! Если бы их можно было свободно купить в СССР! Так нет же, за три цены не достанешь! А наша соседка достала настоящие, американские, - отвечали ему.
Дагоберто поморщился:
- Нашли о чем переживать! О тряпке! Я принципиально не ношу джинсы! Американское не для меня!
- А почему?
- Вы жили при капитализме?
- А ты?
- Сам не жил, а мои родители хорошо помнят американских господ в кабриолетах. Помнят нищету кубинского народа, голод, болезни, проституцию малолетних и безграмотность. У вас и у нас сейчас есть много такого, о чем можно было только мечтать! Бесплатное образование, бесплатная медицина и главное - нет капитализма! Это счастье, девочки, - горячо проповедовал Дагоберто. Глядя на него, такого идейного, девушкам стало стыдно.
- А правда, что Фидель Кастро выгнал с Кубы всех уголовников? Или это сказки? - спросила соседка Али, высокая девушка, студентка четвертого курса Тамара.
- Правда. И не только уголовников, но и всех недовольных, всех нетрадиционалов. У нас девиз: "Не любишь женщин - вон с острова!" Такая красота без этого сброда! Три года назад их погрузили на баржи и отправили во Флориду. Американцы приняли их, как диссидентов. 124 тысячи одним махом выселили. Вот и появилась в Штатах кубинская мафия. В Майами больше половины населения кубинские маргиналы. Пусть живут, чтобы гринго жизнь сахаром не казалась! - засмеялся, сверкая белыми зубами, Дагоберто.
- Куба без них - райский остров! Знаете, какая у нас среднегодовая температура? - Двадцать пять градусов! Вода в нашем Карибском море чистейшая, прозрачная, до тридцати метров в глубину дно и вся подводная флора и фауна просматривается, берег песчаный, белый песок по всему побережью. Кокосовые пальмы на берегу. Манго, авокадо, бананы, апельсины - круглый год. Наша страна поставляла и поставляет лучшие в мире гаванские сигары, ром и тростниковый сахар. Сейчас начала развиваться промышленность. У нас прекрасная медицина и самая большая продолжительность жизни в мире. Мы самые веселые и счастливые люди! - разгорячился, расхваливая свою родину, Дагоберто.
Продолжение следует
Начало: