Почти отчаялся найти хорошее военное кино и нашёл отличное! Просто отличное, от музыки до подбора артистов – шедеврально. Кино могучее настолько, что не передать. Называется «Третий удар», угадайте кого. Одно огорчает, снято кино не в наши дни, а в 1948 году.
Что любопытно, смотрел его впервые. Потому как кино, мягко говоря, было запрещено Хрущёвым. Сами понимаете из-за кадров с кем. Картине сменили название и всё равно, почти никогда не показывали.
Картина ещё чёрно-белая, но это её не портит совершенно. Разумеется, реставрацию плёнки никто не делал и уже делать не будет. Но через пять минут уже забываешь об огрехах картинки и звука. Кино совершенно захватывает!
Картина про третий Сталинский удар – освобождение Севастополя. Хотели сделать про все десять – по картине на каждый, но дальше третьего киноэпопея не дотянулась. Жаль, первые два фильма тоже очень хороши.
Начинаются титры знакомыми словами. Только поют их совсем не так, как мы привыкли. Без пышного оркестра или профессионального хора из филармонии. Простые люди поют, солдаты:
«Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой!»
С музыкой там вообще очень хорошо. Фильм идёт от баталии к баталии, перемежаясь красотами родной природы. И как же здорово музыка ловит настроение каждого кадра.
Сначала даже поразился – что же за советский композитор так ловко поработал над звуковой дорожкой? Почти классическое звучание, прямо симфония, а не звуковая дорожка военного кино!
Оказалось, звали того «советского композитора» Пётр Ильич Чайковский. Создатели картины прямо его музыку и положили на боевые кадры. Решение неожиданное и удивительно сильное!
Один из создателей картины позднее вспоминал:
«Мы не нашли у Чайковского только музыки, чтобы иллюстрировать образы немцев. Чайковский был русский художник, и мы не могли найти у него ничего немецкого. Что же мы сделали? Мы взяли один кусок из Первой симфонии и сыграли в четыре раза медленнее, чем принято. И только. Получилась совсем другая вещь, вполне немецкая».
Картина решена, вообще, очень необычно. Она начинается совещанием у Сталина, им же и заканчивается. Собственно, мы как бы видим события глазами вождя. Переплетаются две линии – совещания военных, хитрые стратагемы и вполне бытовые зарисовки жизни фронтовой.
Там и самый пик, самое высокое напряжение картины, равно как и стратегической операции показаны потрясающе. Под тиканье часов в руках вождя. Снято просто термоядерно. До этого ещё дойдём.
Сталин в картине – один из самых моих любимых. Играет его артист Дикий, как всегда, без грузинского акцента. И удивительно – чистая русская речь, но перед нами именно Сталин, не ошибёшься.
И Сталин у него почти портретного сходства. Не сравнить с тем же Геловани, например. Очень просто сыграно у Дикого и очень доходчиво. Отличная игра!
Там вообще у всех замечательная сценическая речь. Какой поразительный контраст с нынешним кино. Такое ощущение, сегодняшние в театральных училищах все уроки прогуляли. Контраст поразительный.
«Третий удар» вкусно слушать. Каждое слово сказано так здорово, с такой интонацией. Там всё кино можно в радиоспектакль пускать, настолько хороши диалоги.
Сталин открывает картину простыми словами:
«Сейчас к району Крыма будут прикованы глаза многих стратегов и политиков. Это ключ к Черному морю, к Балканам».
Нам показывают ужасающую картину укреплений фашистов на перекопе. Лучшие инженеры Германии задействованы в этом строительстве. Ничего подобного Германия не строила никогда! Вал пострашнее Атлантического.
На показывают как генерал осматривает укрепления в старой генуэзской крепости. Стены по четыре метра, ни одно орудие их не возьмёт.
Нам показывают орудийные батареи, показывают батареи шестиствольных реактивных миномётов. Техники в фильме, вообще, очень много самой разной. Кино в этом плане очень богато.
И тут же один начальник фашистов спрашивает другого – неужели у Вас вышел вал лучше Атлантического? На что получает ехидный ответ:
«Атлантический вал строил, главным образом, министр Геббельс... А вот перед укреплениями Крыма ляжет любая армия».
Да, в фильме всё очень хорошо с шутками. Кино военное, но абсолютно нет в нём трагичности. Очень давно не смеялся над кино, а тут поймал себя на широкой улыбке в целом ряде моментов. От него и настроение потом отличное остаётся.
Нам показывают как через Сиваш идут понтоны с нашими войсками. Показывают, натурально, летящие по полям на скорости тридцатьчетвёрки.
Их встречают огнём вполне узнаваемые орудия ПАК-40. Да, вот это кино, а не очередная компьютерная стрелялка Бекмамбетова.
Кстати, в фильме артиллерии будет много, особенно, когда заговорят большие калибры. Много съёмок воздушных армад и военного флота. Масштаб картины под стать третьему удару.
За нашими танками с криком «Ура» бежит пехота. Опять открытие, оказывается, режиссёры тогда ещё были в курсе как проводится наступление. Это у нынешних танки ездят по экрану сами по себе. Как в известной белорусской игре про танчики.
И вот в атаку пошли боевые корабли. Стреляет корабельная артиллерия. На берегу просто море огня. Как они это снимали? Неужели всё настоящие стрельбы?
С воды десантируются самоходные орудия. Почему ничего подобного не показывают в современном военном кино? Разучились?
И отношение к зрителю уважительное. Это сегодня киноподелки спущены на уровень умственно неполноценных. Боятся, что зритель сложных слов не поймёт. А вот в «Третьем ударе» командиры не стесняются произносить:
«Упорные бои в межозерных дефиле».
Генерал Васильев в танковом комбинезоне отчаянно лупит палкой по танку, требует наступать. Разрывом генерала сшибает с ног. Он с трудом приподнимается:
«Нет, генерал Васильев не убит!»
В общем, наше наступление захлёбывается. Пробить в лоб мощные укрепления фашистов не получается.
Тут же картинка меняется, нам показывают как в крымских дворцах фашисты раздают друг другу ордена. И поднимают шампанское:
«Сорок четвёртый будет годом побед. Вариант три Бэ: Берлин, Баку, Бомбей».
Каким-то образом через линию фронта пробрался наш разведчик, морпех. Фашисты схватили его и тащат к начальниу.
Морпех откровенно издевается над фрицами:
«Не понимаешь? А Сталинград понимаешь? Сталинград понимаешь?»
По лицу германского командира видно, что Сталинград он очень хорошо понимает. Потому приказывает немедленно матроса расстрелять.
Морпех вырывается, бросается бежать и получает очередь в спину. Фашист переплёвывает через губу:
«Покойник врал, Сталинград не повторится, Сталинграда больше не будет».
Какое мужественное и знакомое лицо у погибшего морпеха. Да, полноте, погиб ли он. Не могут гибнуть зазря такие герои.
Мы снова в Ставке. И опять поражаюсь подбору артистов. За всех не скажу, кино-то почти документальное, все действующие лица – реальные люди. Но Сталин очень хорош, Ворошилова ни за что не перепутать. Василевский – тоже чисто портретное сходство и как здорово сыгран – не передать!
И снова поразительная штука. Артист, играющий Василевского по фактуре смахивает на Мадянова. Такое же широкое лицо, склонность к полноте. Но насколько велика разница.
Почему-то сильно пьющие особисты Мадянова вызывают только отвращение. А за Василевским в картине приятно смотреть. Он каждым кадром вызывает уважение.
Кстати, первого маршала, Ворошилова в картине много. Как и было на самом деле. Кто после такого поверит во враки об опале после, якобы, проигранной финской кампании.
И как здорово сыгран Ворошилов, какое живое лицо, насколько умные глаза. Да это же «Великий Гражданин», да-да артист Боголюбов. Поразительная игра!
Сталин разворачивает перед нами широкую стратегическую картину. Нет, дело не только в одной операции, вопрос ставится гораздо шире:
«Всё это подготовит почву для политического кризиса в Болгарии и Румынии».
Кстати, картина объясняет нам про «вопреки Сталину» и про «телами забросали». Вождь говорит, что остановил операции Василевского потому что нужно беречь жизни солдат.
Обратите внимание, это снято в 1948 году. Народ прекрасно помнил как это было. Если бы «забросали» это место в картине просто бы освистали. Но нет, как-то не так всё было.
Совершенно блестящая, страшная и одновременно смешная сцена германского совещания. Генерал кругами ходит вокруг большого стола как гигантская цапля.
«Солдаты думать не должны, солдат, который думает – небоеспособен».
Генерал уверен в крупном боевом успехе. Все соображения командиров рангом поменьше отметаются. Не знаю почему, но выглядит смешно. Не клоунадой, перед нами настоящие злые и страшные враги, но вот поразительно.
«У русских не может быть никакого плана, что?!»
А вот зарисовка уже из наших окопов. Опытный боец рассуждает о слишком горячем молодом пополнении. Боец говорит на мове, но каждое слово понятно без перевода.
Насколько же сильно искорёжили свой язык наши соседи. Сегодня там и половины слов не разобрать, насовали польских да литовских словечек за последние пару десятилетий.
Другой боец произносит главную фразу фильма:
«Из всех капиталов, что есть на белом свете, самое ценное – люди».
Нам показывают светский приём в одном из ливадийских дворцов. Досталось всем, турки показаны как нормальные союзники Гитлера. Пропускают военные корабли, наплевав на конвенции.
Тут же румынский генерал. А как же, семь дивизий румын обороняют крымскую землю от Советов.
И видно, как собачатся «союзнички». Румыны считают крымскую землю своей, крымские турки, они же татары, считают своей. А немцы посмеиваются, потому что твёрдо знают, что земля эта принадлежит рейху.
Нам показывают планирование в нашем штабе. План вразрез – ударить двумя кулаками. Сначала одним, когда немцы бросят все силы на подмогу туда – ударить другим.
В итоге, части немцев окажутся на марше, не смогут помочь ни на старом месте, ни на новом. Уложиться бы в три дня.
Нам показывают атаку пехоты за огневым валом. Когда солдаты постоянно догоняют стену из взрывов. Немало искусства требует такое наступление от артиллеристов.
Чтобы постоянно двигать вперёд стену огня. Да при этом не зацепить наступающие войска. Прямо на плечах разрывов ворваться во вражеские окопы.
Ещё больше мужества такое наступление требует от пехоты. Попробуй бежать прямо на рвущиеся снаряды!
И снова нам показывают полевой штаб. Придуман ловкий ход как выманить немцев из бетонных дотов. Ложный перенос огня артиллерии, три тысячи соломенных чучел в касках. Восемь сотен орудий, разделенные на две ударные группы.
Всё готово для решающего удара. В кабинете Сталина погашен свет, только-только занимается рассвет. Вождь молча смотрит на часы в руке. В полной тишине оглушительно тикают стрелки.
В полной тишине крадутся на позиции наши «Катюши». Артиллеристы расчехляют орудия. Выдвигаются на позиции войска.
Напряжение нагнетается очень умело. Ничего похожего по драматизму я просто не видел. В полной тишине, только под тикание Сталинских часов.
Вдруг всё замирает, невыносимая пауза и грянуло. Да так, что… Опять же, ни слова, ни жеста. Наши генералы из окопа смотрят куда-то вперёд и вдруг по их лицам забегали отблески выстрелов. Насколько же круто это сделано!
Гремят наши орудия, наступление ещё толком не началось, как вдруг оно перебивается вполне мирной сценой. В Кремле идёт именно в этот час заседание. По вполне мирному вопросу.
Сталин спрашивает товарищей за длинным столом:
«Какие меры приняты наркоматом земледелия по подготовке весеннего сева в Крыму».
Глубочайший смысл в этом. Сталин уверен в успехе наступления. И думает дальше, нам эту землю восстанавливать, поднимать из руин. Фашисты там, какой сев?! Но Сталин думает дальше.
Враг разбит нашим могучим ударом. Фашисты в панике бегут. В личную машину плюхается фашистский генерал и отрывисто командует:
«В Сталинград, в Сталинград!»
Шофёр обалдело переспрашивает – Куда-куда? Генерал тут же поправляется:
«В Севастополь, в Севастополь!»
И опять смешно, что поделать. Как они это придумали так ловко показать. В коротком диалоге столько смыслов сразу.
Очень интересно решены наши враги. В них вовсе нет карикатурности позднего советского кино. Нет достоинства и героизма, присущего кино нынешнему.
Нет, это враги. Умные, хитрые, злобные. Прекрасно отдающие отчёт в своих действиях. Даже бесноватый Гитлер показан вполне вменяемым.
Он яростно срывает кресты с не удержавшего Крым генерала. Сколько злобы и разочарования в простом жесте. Отличная игра.
И тут же смена превращается в забавную. Нет, не то слово, просто в радостную. Гитлер визжит:
«Севастополь надо держать!»
И тут же следующий кадр – наш артиллерист дёргает за рычаг выстрела:
«Ну держи!».
Финальная битва картины – штурм Сапун-горы. Посопишь пока влезешь.
Очень сильная сцена когда наш морпех находит на горе череп. Здесь они отступали, поле осталось за немцем, своих они наверняка похоронили.
Морпех обещает, вот освободим Севастополь. Поставим памятник из белого инкерманского камня. Непременно поставим.
Кстати, этот от самый морпех, который «Сталинград понимаешь?». Ушёл-так от немцев и повёл наши батальоны через озерки на врага.
Наконец понял откуда настолько знакомо его лицо. Да это же Марк Бернес! Хорошо, не поёт, превратилось бы в музыкальную комедию. Здесь это не нужно.
Наши войска штурмуют Сапун. Под обстрелами солдаты фашистов сходят с ума. Командиру германцев докладывают, но он с ледяным безразличием бросает:
«Сошедших с ума расстреливать».
Насколько потрясающая драматургия в одной этой сцене. Вот где гениальная работа, ни одной истерики, столь привычной по нынешнему кино. Но какая глубина эмоции!
«Сошедших с ума расстреливать!»
Как недавно сообщил нам режиссёр «Красного призрака» Богатырёв – невозможно старое военное кино смотреть. Плоско и пафосно оно снято. Да полноте, опомнитесь. Тут накал дуговой электросварки в каждом кадре!
Очень масштабные съёмки штурма. Грохочат орудия, работает авиация, флот. Гору лижут длинные языки огнемётов. Вся гора в огне!
Наши солдаты перед наступлением пишут главное – не вернусь, считайте коммунистом. Не простые слова, заявление в партию.
И в атаку поднимаются правильно. Как раскатисто гремит по подножию горы:
«За Родину, за Сталина!»
Враг разбит, расталкивая машины, мчатся вражеские генералы к личным самолётам. Румынские и турецкие командиры как крысы дерутся за место на дороге.
Завершается картина там же, где и началась, в Ставке. Сталин ставит новую задачу:
«Четвёртый удар мы нанесем на Карельском перешейке».
Потрясающее по силе воздействия кино. Смогут ли наши киноделы с нашим Фондом кино создать хоть что-то подобное. Сейчас-то технологии космические, что угодно нарисовать можно. Какое качество кадра, какой звук потрясающий. А на выходе – чепуха.
После двадцатого съезда Хрущёв картину, натурально, покалечил. Вырезали сцены со Сталиным. Само кино обозвали «Южным узлом». Потому как «Третий удар» сразу намекало чей это именно удар. Сталинский. Оригинальная картина сохранилась чудом.
На мой вкус – отличное кино. Его бы в кинотеатры хоть сейчас. И плевать на размытую картинку и хромающий звук. Кино – просто термоядерное!
И совсем не про культ личности это кино. Про подвиг народа картина. Говорит об этом вовсе не вождь, простой боец в окопе:
«Молодец, браток, нет России без Севастополя!»
