Фермер-визионер под Ульяновском тестирует природоподобные технологии — без тракторов, кредитов и почти без людей
«В Коране написано, что функция человека — выполнять то, что ему поручил Всевышний, — быть организатором систем. Если человек делает то, что должна делать скотина, он оскотинивается», — размышляет фермер Ринальдо Маллямов. На 60 га в селе Артюшкино он «списывает» у природы технологии ведения хозяйства. Некогда не пригодные для земледелия участки почвы теперь кишат полезными дождевыми червями, коровы впервые наслаждаются материнством, а соседи удивляются вкуснейшему молоку. Все это с минимальными затратами и участием человека. О том, что едят и как переживают жару и холод на такой ферме животные, можно ли построить бизнес на пермакультуре и как она поможет возродить Арктику, — в репортаже «БИЗНЕС Online».
Как менеджер и экс-помощник губернатора подготовил технологический прорыв в сельском хозяйстве
«Направление, которым я занимаюсь, — пермакультура. Это иностранное определение, которое пришло в наш обиход в конце 80-х годов XX века. Мое общение с чиновниками показало, что лучше найти русский аналог этого термина. Самая близкая идея — воссоздание пастбищных экосистем», — рассказывает нам консультант по работе с животными и птицами Ринальдо Маллямов, пока мы подъезжаем к ферме на его малой родине в селе Артюшкино, в 50 км от Ульяновска. Суть идеологии проста — поддерживать хозяйство природоподобными методами с минимальным участием человека и без зависимости от техники.
Внимание нашей редакции Маллямов привлек на конференции DeepFoodTechConference, где он рассказывал, как гуси могут пропалывать поля клубники, свинки — вспахивать землю, а волки — охранять оленей. Мы решили своими глазами посмотреть, как работает «природная» ферма и действительно ли за этими технологиями будущее.
Нашему герою 47 лет, он вырос в традиционной татарской семье. В 1998 году с красным дипломом окончил Ульяновский технический университет по направлению «менеджмент». Потом по президентской программе подготовки управленческих кадров 6 месяцев проходил обучение в DMAN (город Целле, Нижняя Саксония) в Германии. Успел пройти карьерный путь менеджером в нескольких региональных компаниях, стал победителем конкурса на должность помощника экс-губернатора Ульяновской области Владимира Шаманова. Будучи коммерческим директором по строительству торговых центров в Ульяновске, смог построить проект в сфере телекоммуникаций, который в итоге успешно продали.
«Я вместе с командой сотрудников получил бонусы по несколько миллионов рублей. Пришло осознание, что в структуре большой компании не ценятся изобретения рабочих групп, нужно сформировать новый проект в интересной отрасли и двигать его самостоятельно, без опоры на большого игрока в бизнесе. Сельское хозяйство стало новой отраслью, где было ощущение чего-то очень важного, что может в целом поменять отрасль. Новая технология всегда зреет внутри отрасли с традиционным технологическим укладом, переход на новую парадигму может стать таким же ярким, как появление оптоволоконного интернета для функционирования цифровых телефонных станций», — уверен наш собеседник.
Первые шаги были сделаны не на земле, а в плоскости образования: «Если вы хотите поменять мир, вам нужно начать с идеологии». Только на этом этапе ушло около 600 тыс. рублей. Маллямов поехал в Австрию набираться знаний у аграрного революционера Зеппа Хольцера, автора и международного консультанта методов натурального сельского хозяйства. На 40 га земли европеец получал выручку 150–200 млн рублей (в пересчете на российскую валюту), а работали на ней всего два человека. На годовом курсе пермакультуры Хольцер раскрыл главный секрет: в его экосистеме основные работники — это сами живые элементы. «Свиньи охраняют кур от лисы. Куры помогают свиньям распространить сорняки на территории. Рыба в прудах кормится сама по созданным пищевым цепочкам».
«Хольцер на практических примерах открыл глаза моему природному восприятию пространства. Природные экосистемы могут быть высокорентабельными, и возможно переосмыслить все проблемы отрасли, найти решения. Меня это вдохновило», — поделился ульяновский фермер.
После обучения пермакультуре Маллямов предложил свое восприятие этого направления. «В Коране написано, что одна из задач человека — выполнять предназначенное Всевышним. Быть организатором экосистем — этот уровень задачи сопоставим со статусом человека. Когда вместо этого в сельском хозяйстве люди работают руками вместо животных — это оскотинивание. А если мы животным даем эту работу, то они занимаются тем, что им прописано Создателем», — рассуждает он.
«Это не бардак, а творческий хаос»
Маллямов арендует в родном для него районе два земельных участка общей площадью 60 гектаров. Основное хозяйство располагается на участке в 35 га, с которым мы и ознакомились. Эта территория никак не охраняется — наш собеседник уповает на защиту Всевышнего и видит в людях только лучшие помыслы.
На первый взгляд ферма кажется неухоженной: кривой-косой забор с «проплешинами», на косогоре разгружены отходы с пилорамы, растущие сорняки и смешанные в одном загоне животные разных видов и пород. «Это не бардак, а творческий хаос — экспериментальная площадка, — объясняет наш собеседник. — Все элементы живой и неживой природы являются частью процесса создания экосистемы».
Большой вклад в познание нашим героем процессов создания экосистемы внес российский ученый Сергей Афанасьевич Зимов — один из наиболее цитируемых ученых как в России, так и за рубежом. С его точки зрения, экосистемы «мамонтовых степей» России — это наша устойчивая модель природного существования, которая не требует ничего, кроме солнечной энергии. По его мнению, мы можем не только обеспечить себя продуктами питания, но и внести огромный вклад в изменение климата на планете, применяя силу животных и сократив до минимального уровня использование нефти, газа и угля.
Маллямов использует теоретические основы Зимова и внедряет их в практику на основе собственного опыта и наблюдений. Вся ферма в селе Артюшкино — это исследовательская площадка (статус R& D), первый шаг к бизнес-истории. Например, наш собеседник показывает участок земли, где проводилось исследование для формирования природного основания пруда. Плодородный слой грунта решили не класть обратно, и можно увидеть, как трутся животные о неровности, оставляют свой пот и шерсть, что дает почвенному слою дополнительные минералы. «В таких ситуациях можно увидеть появление новых видов трав, которым критически важно было наличие условий для произрастания. Таких нюансов и экспериментов на территории фермы вагон и маленькая тележка», — говорит наш герой.
Нарекания родственников фермера вызывает забор, которым огорожен загон для скота. Он сильно отличается от того, что принято в традиционной культуре — «не мог сделать нормальный, ровный забор, как у всех?» Обтекаемый дизайн с изгибами, как у реки, на участке повторяет рисунок (паттерн) природы и выполняет ветрозащитную функцию, говорит Маллямов. «На проекте нет крыши над головой для животных, зимовка проходит в естественных условиях. Даже в самую сильную вьюгу животные отдыхают рядом с забором. Пошел как-то внутрь загона и просто обомлел — в середине загона дул ветер, а рядом с забором ветра не было, снаружи то же самое. Ветер отталкивается от забора в тех местах, где были изгибы, и фактически удалось создать защищенную от ветра территорию при видимости, что у нас полно щелей. Так работают законы природы», — объяснил мужчина.
Важно еще и то, что забор сколочен из непригодных досок с пилорамы, которые в ином случае просто сожгли бы. А так получается настоящая циклическая экономика. «Я очень всем рекомендую — покупайте отходы! Вы тем самым даете материалам вторую, третью, четвертую жизнь… Это очень ценно с точки зрения нашего экологического следа», — призывает герой.
Для снижения углеродного следа на ферме из техники работает только один электроцикл (аналог мотороллера), его используют для перевозки грузов. Фермер принципиально отказывается от применения традиционной техники в своей работе.
Подходим к загону, и первое, что замечаем, — практически отсутствует характерный запах коровника. Притом что в огороженном периметре не первый год живут около 40 коров, 35 коз и 20 овец (из них 5 — племенные бараны). На поверхности земли насыпано до полуметра опилок с той же пилорамы, которые работают как огромный «кошачий туалет» в квартире, они впитывают влагу, запахи и создают сухое пространство для отдыха скота.
Не все эксперименты оправдывают себя. Например, чтобы попробовать управлять движением ветра в свою пользу, фермер разместил на участке горы из старых веток и досок. Ветер такое сооружение не остановило, и трава расти лучше не стала, зато оно стало излюбленным местом игр для козлят и для жизни одиночных насекомых. «У материала из этого эксперимента будет новое назначение: поскольку он отчасти подгнил, его можно использовать как мульчу при посадке фруктовых деревьев и ягодных кустарников. Природоподобные методы настолько многогранны — даже если эксперимент не получился, я найду материалу другое применение», — говорит с гордостью Маллямов.
Культура татарского гостеприимства и зерновой сговор
На полях фермы есть заросли колючего татарника (расторопша), который традиционно считается сорняком. Маллямов объясняет, что для экосистемы пастбища это чудесное растение с огромным количеством минеральных веществ — поэтому оно и защищается колючками, чтобы его не съели. Но он заметил, что колючие части растения по осени запросто съедают козы, оставляя сочные стебли, и их уже доедают коровы. «Мы почему-то думаем, что знаем лучше коровы, что ей надо есть. Но это не так. Если глаз не зашоренный, то начинаешь шире смотреть на вещи», — размышляет Ринальдо. В пастбищных экосистемах есть травы, которые выбрали себе другую стратегию эволюции. Это дикие злаки — они вкусные и питательные, их стратегия выживания в том, чтобы быть вкусными и съедобными для всех травоядных — и животных, и птиц. Дикие злаки — основа растительных сообществ пастбищных экосистем.
«Я со скотиной работаю в культуре татарского гостеприимства — даю на выбор три-четыре вида сена, животное само выбирает, что съесть», — продолжил Маллямов рассказ. Как-то по большой просьбе колхоз привез ему два рулона дорогого сена из эспарцета, и следом положили «мусорное» трехлетнее сено диких пастбищ. Еды было на пять дней, коровы четыре дня ели все, кроме эспарцета. Фермер не мог в это поверить, посыпал «элитный» корм отрубями, еще раз разложил перед коровами… Но, пока не была съедена дешевая еда, до хваленого эспарцета не дошли. Так что, если следовать природному методу и просто давать коровам выбор и изучать, что им нравится, можно в разы сэкономить на кормах. Но важно работать с животными, которые с детства на вольном выборе сами формируют свой рацион.
Фермер принципиально не дает животным и птицам зерно культурных злаков, поэтому и содержит только пастбищную птицу — гусей и мускусную утку. Экосистема должна работать на энергии солнца, поэтому извне Маллямов старается энергию не привносить или привносить незначительно. Рекламу индустриального мяса в виде бройлерных кур и бычков зернового откорма он назвал расточительством с точки зрения природы. Тренд, по его мнению, был связан с перепроизводством зерна в послевоенные годы на Западе. «Они начали искать, как продать еще зерно, но не в виде муки и зерна, и они начали кормить зерном бычков. Это вообще не свойственно природе! Их просто с утра до вечера кормят зерном. Бычки, конечно, набирают вес, но потом начинаются проблемы с печенью и внутренними органами. Крупнейшие потребители пищевой соды за рубежом — предприятия по зерновому откорму бычков», — посетовал Маллямов.
«70 процентов производства зерна на наших полях — это не для людей, а для животных и птиц, чтобы потом людей накормить этим мясом. А надо ли это делать? Такая погоня за зерновыми создает экологические проблемы и неэффективный расход нефти. Мои животные на пастбище не видят зерна почти совсем, и это сформировало природное пищевое поведение, что можно использовать в экономике хозяйства. Я совсем немного поддерживаю молочных коров отрубями и дикими многолетними злаками на пастбище. В целом я считаю, что нас обманывают, — продолжил он. — Никакой пользы от говядины зернового откорма для человека нет, как и от бройлера. Однолетние культуры зерновых злаков привели всю нашу цивилизацию к огромному истощению энергии и ресурсов. Однолетние культуры растений могут иметь многолетние аналоги, и, заменив их на ферме, при таком переходе появляется устойчивость. Жизнь на земле хозяина не зависит от цены на зерно, топливо и технику. В новой идеологии можно повышать показатели и двигаться к намеченным целям, не отвлекаясь на ресурсные ограничения по рынку».
Главные сотрудники кочевых ферм — животные
С проектом в селе Артюшкино Маллямову помогают два местных жителя, которые сменяют друг друга. В их задачу входит выпускать по утрам коров и через несколько часов загонять животных обратно. В жару на пастбище животные выходят в 4 утра, уже к 10:00 работники отправляются домой отдыхать и получают за выполнение нехитрых задач по 40 тыс. рублей в месяц.
Фермер признает, что местное сообщество считает его затею чудачеством. Изумление вызывает даже рельеф участка — загон стоит на возвышенном холме, и местные жители предлагали выровнять землю, ведь «правильный участок обязательно должен быть ровным». Но и тут наш герой использует особенности природного рельефа в свою пользу. Каждый день коровы ходят по округе и набирают траву, а навоз оставляют там, где отдыхают — на самом высоком месте рельефа. То же самое делают овцы, козы и гуси. После дождя ценный навоз равномерно удобряет всю землю по склону.
«То есть можно регулировать такой элемент экосистемы — место для навоза, и это очень-очень важно. Управление на площадке переносит питательные вещества в нужное тебе место пространства. Коровы, имея возможность отдыхать в любой части, никогда на ночь внизу или рядом с рекой в лесу спать не лягут: травоядные боятся хищников, они всегда ложатся на самое высокое место», — объяснил он логику природы.
В самый зной, когда оводы и слепни одолевают животных, травоядные снова размещаются на самом высоком участке местности. Так работает их симбиоз с птицами. При высокой концентрации коров и овец столб насекомых привлекает ласточек, скворцов, стрижей со всей округи полакомиться. «Законы природы работают настолько интересно, что можно делать собственные открытия хоть каждый день», — изумляется фермер.
Кроме того, навоз в некоторых местах оказывается под сеном и соломой, где даже в самую большую жару остается влажность, это мы увидели своими глазами. Создаются благодатные условия для почвенной биоты — для развития дождевых червей, а с ними — плодородия для трав. Наличие большого количества червей в земле говорит о том, что животные запустили правильные процессы экосистемного восстановления.
«Мои главные сотрудники — это животные и птицы. Человек должен только правильно организовать процесс пищевой цепи. В этом суть пастбищной экосистемы», — говорит фермер.
Коренная проблема традиционного сельского хозяйства в том, что люди бесконечно бегают вокруг коровы — одни привозят корм для животных и воду, другие складируют навоз, говорит Маллямов. Будучи председателем колхоза в Кисловодске, он посчитал, сколько будет стоить отвезти в поле навоз с фермы и вырастить картошку на продажу. Окупаемость у такого проекта не наступает ни через 5, ни через 10 лет. В личных подворьях тоже есть порочная практика, когда вся семья с детьми изнуренно трудится в деревянных сараях. Решая эту проблему, фермер пришел к идее с мобильными помещениями для животных.
«Мобильность стала нормой современной жизни человека как отклик на постоянные перемещения. Так родилась и моя идея — кочевая ферма как реинжиниринг традиционной культуры кочевого выпаса скота. Во-первых, потому что я по стране перемещаюсь на проекты вместе с животными. Во-вторых, даже на одной территории конструкции животных и птиц должны перемещаться, имитируя поведение в природе. Сегодня здесь выпас коровы — завтра тут будет огород, а животное дальше переместилось. Идеология кочевой фермы самая рабочая», — говорит Маллямов, владелец проекта кочевых ферм под названием RINa el DER.
«Я хочу получать молоко вкусное»
Маллямов не очеловечивает «сотрудников» и не дает им клички. Но в том, как он относится к животным и как говорит о них, видна забота и трепетность. Курдючная овечка принесла ему в июне двух ягнят — это очень поздно для природных процессов, поэтому они могут недобрать живой вес к зиме. Чтобы этого избежать, овцу не загоняют на ночь, она круглые сутки пасется со своим потомством, показывает своим ягнятам, какие травы есть стоит, а какие лучше обходить стороной. Ни одного отравления ядовитыми травами у них не зафиксировано.
Фермер убежден, что люди недооценивают материнский инстинкт животных и их способность «учить» детенышей выживанию. Большинство коров не видят своего теленка на второй или третий день, и это корень последующих проблем. Ринальдо показывает на одну корову красногорбатовской породы, у которой перед приездом на ферму в Артюшкино было уже пять отелов — телят она не видела. «Надо было посмотреть в глаза этой корове, когда мы разрешили ей общаться с теленком! Первые дни она „шарахалась“, но потом природные инстинкты проснулись. Я верю, что животные, получающие удовольствие от кормления собственного теленка, дают другое по качеству молоко», — убежден собеседник.
Когда корова кормит своего теленка, она его облизывает. В этот момент она получает обратную связь: «Как то, что я съела вчера, повлияло на его организм?» — объясняет Маллямов. Например, если теленок запоносил, корова на пастбище ищет полынь или грызет осину. Т. е. наполняет себя теми веществами, которые позволяют ей на следующий день получить обратную связь — теленок через молоко коровы получил здоровье. «Но разве может эту систему заменить, например, лаборатория, куда мы раз в неделю сдаем молоко на анализ? Это нужно для людей, для безопасности», — уверен он.
Наш фермер получает много комплиментов от друзей и знакомых за вкусное молоко. И дело не только в материнской радости коров, но и в том, что животные едят зеленую траву и пьют воду из реки, которую наполняют местные родники. В традиционном животноводстве корове не дают есть траву, весь корм строго сбалансирован и имеет одинаковый вкус круглый год. Потому что трава на пастбище каждые пять дней меняет свой вкус, и из-за этого молоко будет «гулять» по жирности и белку. «Качество молока для сдачи на переработку молзаводам — это очень важный показатель дохода колхозников. Логика традиционного сельского хозяйства не позволяет получить лучшее молоко, она заточена на молоко стандартного качества под технологию. Фермеры могут запустить другой процесс, так же, как и я, искать, как получать молоко вкусное! Я хочу, чтобы это молоко было с историей и заботой о животном», — заявил Маллямов.
Уроки Арктики
Сложный вопрос, который стоял перед Маллямовым, — как эффективно кормить животных зимой? Чтобы ответить на него, в 2019-м он уехал в Арктику на 12 месяцев зооинженером в Плейстоценовый парк (научная площадка экспериментов Зимова в Якутии). Там наш герой встретил бизонов из Дании, якутских лошадей, северных оленей, зубров, яков, коров, лосей, овец и коз. Как животные выживают в Арктике, где территория вечной мерзлоты? Главное — правильная адаптация при заселении. Если постоянно подкармливать скот в первые холодные дни, у них не растет подшерсток. Из 12 бизонов в работе Маллямова в Арктике выжили все. Значит, помогать животным нужно только в тот момент, когда формируется адаптация к жизни.
Если для Маллямова животные — часть экосистемы, для Зимова — лишь один из инструментов изменения ситуации с природой. Как бы то ни было, именно там наш герой «подглядел» у природы многие лайфхаки. Например, даже зимой коровы питаются на Крайнем Севере подножным кормом. Но сначала их нужно научить копать снег, предварительно побросав на землю сено. Из-за этого процесса мороз легко проникает внутрь земли и восстанавливает температуру мерзлоты. Кроме того, животные копытами массируют землю и растения, вытаптывают мхи и лишайники, удобряют почву… «Появление животных на пастбище увеличивает скорость оборачиваемости питательных веществ в 25 раз, мы это в Арктике рассчитывали. Без животных пастбища начинают скудеть, они не улучшаются», — пришел к выводу консультант.
Маллямов делился своими приемами в работе с животными с местными учеными и оленеводами. Например, традиционно оленей ловят с помощью лассо, проявляя силу человека. Наш же герой использует метод «пряника» — просто в лесу кричит: «Ма, ма!», — и животные сами к нему выходят. «Я их осмотрел, угостил подкормкой, поблагодарил, сказал: „Все, идите по своим делам, я — по своим“. В какой-то момент я перестал ездить на снегоходе за животными. За два месяца сэкономил и технику, и бензин! Но, если у животных есть ноги, так пусть сами и ходят. Тогда человек становится человеком — по предназначению», — говорит наш удивительный собеседник.
Что дальше?
Т. к. ферма в Артюшкино экспериментальная, продажа готовой продукции для потребителей пока не самоцель для Маллямова. В прошлом году оборот ИП фермера составил более 5 млн рублей, из них только 40% принесли продажи бычков и гусей, а 60% пришлось на консультационные услуги. Наш герой предлагает обучение по практике и теории от мастера (от 50 тыс. до 150 тыс. рублей). Частью знаний фермер делится бесплатно, много выступает с лекциями, где популярно все рассказывает.
Умение, как читать открытую «книгу природы» и понимать язык животных и птиц, есть в каждом из нас, уверен он. Смена мышления людей требует открытого диалога с учениками, а опыт менеджера позволяет организовать процессы эффективнее. При этом наш собеседник строит планы расширить хозяйство в Артюшкино и получать высококачественные продукты питания, которые смогут себе позволить все люди, невзирая на доходы. Для этого Ринальдо привлекает инвесторов-единомышленников (и сейчас на ферме реализован принцип «народного стада» — часть коров переданы ему компаньонами). Еще из планов на ближайший год: партнерство по переработке овечьей шерсти, посадка сада под фруктовую пастилу, косметика из козьего молока и создание учебного центра для переподготовки людей с осознанным стремлением изменить метод работы с природой.
Маллямов не противопоставляет себя крупным агрохолдингам, скорее хочет показать возможности другого уклада. Основная проблема — оторванность сотрудника в колхозе от результатов своего труда. В традиционной системе сельского хозяйства трактор важнее, чем реальные знания о животных, земле, элементах экосистемы. Система интенсивного сельского хозяйства создана (в Татарстане она одна из наиболее крупных по стране), пока она справляется с голодом хоть и в ущерб разнообразию по вкусу, но главный недостаток — неустойчивость, зависимость от ископаемого топлива и активное влияние на климат уже сейчас, уверен Маллямов.
Основной проект нашего героя сейчас — это освоение Арктики (Русского Севера — как продовольственной безопасности страны). Судя по прогнозам, климат в этом регионе станет более комфортным, и огромная территория страны, где на сегодня проходит линия растениеводства, будет отодвигаться на север. На этих территориях появится возможность вести сельское хозяйство в ближайшие 10 лет. Продуктовую безопасность нашей страны предлагается реализовать при помощи создания пастбищных экосистем на основе современного понимания этой технологии.
Тезисы новой концепции озвучены на Петербургском экономическом форуме в июне 2023 года и вошли благодаря участию Маллямова в доклад экспертов группы «Продовольствие» направления стратегии «Горизонт-2040». Обсуждение реинжиниринга пастбищных экосистем стало одной из важных тем группы «Человек + Биотехнология» на «Архипелаге-2023» в Новосибирске.
«На сегодня территория Русского Севера способна предоставить пространство для 200 миллионов голов скота в природоподобном режиме. Это позволит России стать лидером в продовольствии будущего! Нужно лишь согласиться с тем, что пастбищные экосистемы способны развиваться и имеют право на существование», — говорит он.
Что необходимо для системного перехода на природоподобные технологии? Маллямов уверен, что все дело в мозгах, в том, как мы понимаем себя и что мы как жители России готовы дать в глобальную повестку другим народам мира. «Сейчас обучение — главное! Нужно показать возможности студентам, чтобы вместо продавцов кормовых добавок они увидели новые горизонты — воссоздание пастбищных экосистем по всему миру», — подытожил Маллямов.
***
Маллямов не просто фермер, а философ, исследователь, экспериментатор. Возможно, кому-то его идеи покажутся необычными, спорными и даже странными. Его взгляды на сельское хозяйство кардинально отличаются от принципов классического растениеводства и животноводства, кто-то скажет, что они совершенно оторваны от реальности, а кто-то, наоборот, найдет в его методе и образе жизни свое призвание. Предлагаем читателям делиться в комментариях своим мнением, а возможно, и опытом работы с пастбищными экосистемами.
Фото: Динар Ахметзянов
