Учебный год Денис закончил отвратительно. На одни тройки.
Родители еще весной предупредили: не возьмешься за ум - можешь забыть про лагерь в июне и про море в сентябре. Поедешь на все лето в деревню, свиньям хвосты крутить.
Он честно пытался вытянуть на четверку хотя бы химию: с ней потом удалось бы склонить родителей на старые планы. Химия так-то интересный предмет, и он бы смог.
Но как специально оба раза в расписании она стояла после физкультуры, самого пакостного урока, кто вообще придумал такую унизительную дрянь.
Дениса неописуемо бесило быть мокрым, вонючим и уставшим, нестерпимо хотелось принять душ, помассировать гудящие ноги, переодеться в чистое.
Правила химических реакций требовали как минимум сосредоточения, а после спортзала внутри было столько зудящего дискомфорта, что ничего на ум не шло, и тему всегда приходилось изучать дома самому, а это было трудно и лень.
Родители слово сдержали, и свой 14-й день рождения Денис справлял с дедом и бабкой, которые ради такого случая разрешили не чистить корове сарай, пока та на поле, и не копать грядку под лук и чеснок, а перенести всё на завтрашнее утро.
Дед сбегал к соседу и принес бутылку с мутной субстанцией, бабка достала из щей курицу, нарвала крупными кусками и полезла в погреб за остатками капусты.
Накрыли стол, налили по стопочке, поздравили внука, что совсем большой.
- Дроблён костыль, - одобрил сивуху дед и макнул горбушку в крупную соль, закусить.
Денису было грустно, скучно, обидно и бесприютно. Чем такой день рождения, лучше грядки и сарай, честное слово.
До ужина он остервенело махал лопатой, проклиная всё на свете: и гнусную школу, и злых родителей, и дебильные грядки.
Спина разболелась так, что аж в глазах двоилось. Он не смог даже окатиться водой, просто упал на скрипучую кровать без сил и без мыслей.
Бабка позвала к столу, а он не мог встать, хоть плачь.
- Я тебе лекарство дам, - сказала она, - у нас с дедом от спины таблетки есть. Через час отойдешь.
Денису казалось, что ни через час, ни через день, а вообще никогда эта слабость не закончится.
Глотнул принесенные пилюли, откинул голову на подушку и уснул.
Будить пацана не стали, но после вечерней дойки бабка зашла его проведать, принесла кружку молока.
Денис не дышал.
Сонный двор аж вздрогнул от жуткого крика. Дед перепугался, кинулся в дом, зашиб ногу. Отцепил от мальчишки бабку, потрогал - тот был неживой. Не реагировал даже на тряску.
На всякий случай наклонился, приложил к груди ухо. Там не стучало.
У Дениса была миастения. Началась пару месяцев назад и потихоньку прогрессировала.
После любой физической нагрузки накатывала слабость, даже становилось трудно дышать.
При этой болезни нарушается нервно-мышечная передача, и в принципе, с этим заболеванием можно сосуществовать: привыкнуть к приступам, научиться чередовать работу и отдых, а главное - избегать приема незнакомых лекарственных препаратов.
Бабка выдала внуку классический набор, назначаемый при корешковых синдромах: обезболивающее + миорелаксант центрального действия. Последний противопоказан при любой миастении, в частности потому, что способен остановить работу дыхательной мускулатуры.
P.S. Усугубить ситуацию у пациентов с миастенией могут также некоторые антибиотики, гипотензивные и успокоительные препараты.
