Дорога ( продолжение рассказа)
Оставив сына в школе, я вернулась к мамуле, чтобы доложить диспозицию и обомлела. По донесению соседок, К-2 отправилась в милицию. Она что, совсем дура? Я же ничего такого не сделала, это она облила меня с ног до головы. Но мамуля сказала, что я сломала ей руку и теперь надо сильно поломать голову, чтобы решить проблему.
Сразу скажу, что наша республика самая коррумпированная. Мне пришлось заплатить участковому, потом судмедэксперту, потом следователю, но самое ужасное было впереди. Следователем оказалась очень понимающая молодая и жадная до денег армянка. Она сделала так, что виноватой оказалась К-2, поскольку судмедэксперт был ещё умнее (и дороже) и написал в заключение, что у меня от удара об машину сместился копчик. Это Бурастан меня надоумила, следователь. Я рассказала ей, что в Италии меня любил валять ногами по полу отец моего сына. Мы не были женаты, а куда жаловаться, я не знала, как не знала итальянских законов. Но копчик он мне наверняка повредил, потому что иногда я не только сесть не могла, даже лежать в расслабленном состоянии было проблематично. Мамуле про художества Джованни я никогда не говорила. Очень любила. Сами знаете, как у русских – бьет, значит любит. Справка от врача медэксперту, и соответствующий рентгеновский снимок стоили мне пятьсот баксов.
На эти деньги я бы могла в одиночку заасфальтировать двор и подъездную дорогу. И это было только начало. Судмедэксперт оказался на редкость профессиональным мужиком – он сразу понял, что моя травма липа натуральная, и спросил:
-Девушка, а за чужой снимок сколько отдали? – Я призвала всё своё актёрское мастерство, даже попыталась всхлипнуть:
-Да как вы смеете! Я на ногах не стою, а вы меня пытаетесь унизить и выставить лгуньей? – Мужик в белом халате скучно улыбнулся и сказал, совершенно не используя никаких интонаций:
-Дорогой снимок. Дорогая травма. Минимум пятьсот баксов. Я смотрю, за окном машина твоя стоит? Сама водишь? С такой травмой ты должна лежать, не шевелясь минимум три недели, иначе потом можешь вообще не встать на ноги. А ты в машине приехала – да ты за руль не могла бы держаться с такой травмой. Ну что, будем говорить или я напишу в заключении, что ты симулянтка. Да, и платить придётся, потому что избитая тобой бабка в госпитале лежит, гипертонический криз. Она ещё когда у меня была со своей изуродованной рукой, я уже тогда увидел, что у неё давление зашкаливает. Это же ты её железкой отходила? – Он спокойно перекладывал бумажки с места на место, видимо, сортируя их по размеру. Или по цвету, я не поняла. Но поняла, что со справкой из больницы я переборщила. «Лучшее враг хорошего», тут уж ничего не поделаешь, надо было предварительно в интернет заглянуть, посмотреть, что за диагноз я себе придумала. Отбросив актёрство, в котором я не преуспела, я взяла быка за рога:
-Плачу тысячу за благоприятное заключение по моему делу. Не сум, разумеется. – Чёрт бы побрал эту К-2, за те деньги, что я трачу, я могла бы весь квартал заасфальтировать!
Не порадовала меня и следователь, всё должна была делать я, а она только направлять суть разговора, который должен был состояться в понедельник.
-Ты говоришь, пожилая? Так она ничего не запомнила! А ты говори, что она тебя толкнула на машину, и ты сильно ударилась; заключение судмедэксперта у тебя чики-пуки, комар носа не подточит! Не переживай, главное, на совесть давить, эти старики очень теряются, когда их совестить приходится. Сами показания против себя дают! – Я всегда верила профессионалам. Кто же знал, что эта Бурастан недоучка, которая диплом получила за взятки?
На первом допросе я развернулась вовсю, я говорила о том, что жители 87 дома все взяточники и вымогатели и требовали денег за дорогу, что они не дают прохода людям и жить рядом с ними невозможно. Что эта Зинаида Львовна самый главный зачинщик всех неприятностей, которые только происходят на расстоянии пятидесяти миль от дома! Я была на высоте. К-2 сначала пыталась что-то возражать, потом как-то поникла и замолчала, опустив голову. Ничто так меня не возбуждает, как поверженный противник! Я буквально искрила:
-Вы пожилая женщина! Как вы могли толкнуть меня на машину? Вы напугали моего сына, он до сих пор по ночам от страха кричит! Все соседи нашего дома знают, что вы вымогали по триста тысяч с владельцев машин неизвестно на что, у меня и свидетели есть, их заявления приложены к моему иску! Вы меня так облили, что у меня началось воспаление лёгких, я две недели пролежала в больнице! Я не могу ходить, у меня от вашего удара смещён копчик, что мне делать, если я стану инвалидом? Да на вас креста нет! – Я считала, что последняя фраза доконала её. Следователь почему-то меня остановила, обратившись к К-2.
-Что вы можете сказать по данному факту? – От этого вопроса я пришла в себя. Я молодец! Гордо оглядев поверженного противника, я заметила недоумённый взгляд следователя, он как будто говорил: «Ты палку перегнула, как бы чего плохого из этого не вышло, дело то наше дохлое!»
К-2 подняла голову. Такого взгляда я никогда не видела и очень надеюсь, что больше никогда не увижу. Когда-то в детстве я читала сказку про василиска, который взглядом замораживает всё живое, потом про медузу-Горгону… Здесь было что-то такое, от чего не только слова, но и мысли застыли в моей голове. А голос! Вы когда-нибудь слышали голос Марии Бабановой, когда она говорит о смерти сына? Нет? Послушайте, мало не покажется!
-Я никогда не толкала эту женщину на её машину и не могла бы этого сделать, поскольку машина стояла на расстоянии трёх метров и пятидесяти четырёх сантиметров от меня. Я никогда не могла бы ударить живого человека, да и за что? В моих руках ничего не было, кроме гибкого резинового шланга, в то время как металлический наконечник находился у вас в руках и вы нанесли мне им несколько ударов, от которых у меня образовались синяки, являющиеся телесными повреждениями средней тяжести. После этого инцидента я десять дней пролежала в больнице с гипертоническим кризом. Ваши травмы и болезни – явный подлог и симуляция, но об этом разговор будет в другом месте. – Она повернула своё замороженное лицо в сторону следователя. – Могу заявить со всей ответственностью, что никто ни у кого денег не вымогал, а за клевету все замешанные в ней участники ответят. Судя по всему, людской суд лжесвидетелям не грозит, но есть божий суд.
И тут она вытаскивает из-за пазухи золотой крестик. И трясёт им. Хорошо, что я сидела, я-то была уверена, что эта бабка бывшая коммунистка и во дворе вкалывает из-за дурацких и вредных коммунистических убеждений.
На этом первая и последняя наша официальная встреча закончилась. Всё это происходило в понедельник, меня обещали вызвать, но никуда не приглашали, и в субботу я в нетерпении от неведения и незнания ситуации позвонила Бурастан, но та не изъявила никакого желания со мной разговаривать. Её уволили с работы без выходного пособия. И плакали мои денежки! Я кинулась к судмедэксперту – его тоже не было на работе, его тоже уволили и взяли под стражу. Что случилось, куда катится мир? Это же простая бабка – без роду, без племени и вообще – дворничиха на общественных началах.
Помните фильм, старый и совсем неинтересный, но там есть смешная фраза: «Начальство надо знать в лицо». Моя К-1, оказалась женой полковника КГБ в отставке, К-2 – подполковника милиции в отставке. Она сама – кандидат искусствоведения, которая сорок лет проработала в единственном на всю республику Художественном институте. Я не могу понять, какого чёрта она возилась во дворе? Оказывается, из любви к прекрасному! А ещё они с мужем каждый год уезжали за границу – в Италию, Францию, Англию или другие страны – на два-три месяца, как я узнала краем уха, приобщится к культуре. Откуда деньги? И почему, если есть деньги, у них нет машины, и они сами ковыряются в земле? Всё это мне непонятно до сих пор.
Но не это самое ужасное. Три женщины, которые написали заявления по поводу вымогательства денег.
Первую похоронили через полгода после того, как я бесславно проиграла дело.
Вторая через год благополучно сошла с ума и тихонько угасает в дурдоме.
Третья жива. В уме. Только единственный внук погиб – перебегал через дорогу, попал под колёса автомобиля, а водитель скрылся. Ребятишки, которые были рядом с ним, давали путаные показания: то машина серая, то зелёная, то импортная, то вообще «Волга», которых у нас в городе нет…
Со мной всё в порядке. В полном. Но через год после этого происшествия я сошлась с одним потрясающим мужчиной. Мы поженились. У нас родилась дочь. Не спрашивайте, что с ней не так – этого никто определить не может. Ей уже годик. Глаза красивые, но совершенно бессмысленные. Из её рта беспрерывно течёт слюна. Головку она не держит. Я всё время переворачиваю её, обтираю, чтобы не было пролежней, потому что по своей инициативе она не шевелится. И ничего не говорит, даже не гукает.
А дорога заасфальтирована, и обе «К» так же копаются в цветниках и газонах.
