- О, привет, проходи!
- Здравствуй, решила к тебе заглянуть в гости, хотя я снова нежданный гость.
- Жданый, жданый, проходи. Голодная?
- Нет. Просто зашла поговорить.
- Давай тогда хоть чай или кофе попьем. Пошли на кухню.
С такими неожиданными визитами ко мне приходит только моя старшая сестра. Она идет мимо моего дома с работы и иногда заходит. Как правило эти визиты связаны с её плохим настроением. Я знаю это заранее, поэтому встречаю радушно и выслушиваю.
- Что будешь?
- А чем так вкусно пахнет у тебя?
- Я приготовила картошку с мясом в духовке. Будешь?
- Буду, аппетит проснулся.
Какое-то время мы молча едим, а потом сестра начинает рассказывать.
- Я не понимаю, что происходит с моим сыном.
Так начинаются все её рассказы, но я поддерживаю разговор:
- Что он натворил в этот раз?
- Ты же знаешь, что я все делаю для него. Я живу для него.
- Я знаю. Что он в этот раз сделал?
- Послушай и скажи, разве я что сделала неправильно? Чем-то обидела его?
Сестра вздыхает, машинально теребит в руках кусочек булочки, крошки падают на стол, она их собирает, забрасывает в рот и снова крошит булочку. Я терпеливо жду её рассказа. Не мешаю крошить булку. Это привычка у сестры с детства, она всегда крошит хлеб или булку, когда собирается с мыслями. Накрошит, потом крошки собирает и съедает.
- Вчера мне сын сказал, что я мешаю ему жить, что лезу в его жизнь.
Она поднимает глаза от булки, смотрит на меня, в глазах появляются слезинки.
- Вроде бы это уже не первый раз он тебе говорит? Что стало поводом в этот раз?
- Он привел домой девочку… ты бы её видела! Волосы чёрные, глаза подведены черным. Губы черные!
- Гот что ли?
- Кто знает, как они сейчас называются? Я пригласила их к столу. Она руки не помыла, села за стол, сразу взяла пирожок и стала есть.
- Может сильно голодная была?
- Может. Но руки ведь помыть могла. А еще у нее ногти черным лаком накрашены.
- Ты же знаешь, что некоторые считают это модным.
- Я знаю, но у неё еще в ушах много сережек, в носу, в брови… и как оказалось во рту тоже железка вставлена.
- Я слушаю тебя и не понимаю, ты разве никогда не видела так одетых девочек? С проколотыми ушами, бровями, носом?
Сестра снова стала крошить булку, потом посмотрела на меня и с досадой произнесла:
- Видела! Но я не хочу, чтобы мой сын дружил с такой девицей. Бог знает, чему она его научит.
Я согласно кивнула, сейчас спорить и портить отношения с сестрой не стоит. Она продолжила:
- Я их накормила, а когда стали пить чай стала расспрашивать девочку. С кем живет, где учится… она так неохотно ответила, что живет с бабушкой, мамы нет, где папа не знает. Но самое главное, что она не учится нигде.
- Работает?
- Сказала «подрабатываю». Я уточнять начала, а сын схватил её за руку и увел в свою комнату.
- Может зря переживаешь, домой привел ведь, не в подъезде и не по стройкам мотались.
- Ты дослушай. Потом они включили на всю громкость музыку и закрылись. Я сначала терпела, потом постучала в дверь. Долго не открывали.
Сестра снова стала крошить булку, по щеке скатилась слеза. Я встала, обошла стол и обняла её за плечи. Она уткнулась мне в бок и чуть слышно прошептала:
- А потом девочка выскочила из комнаты и одевая обувь на ходу, убежала, а сын наорал на меня, сказал, что я мешаю ему жить. Чем они занимались в комнате? Почему она сразу убежала? Я даже расспросить не успела.
Она отстранилась, подняла голову, слёзы катились уже ручьем.
- Я живу для него, а он сказал, что я мешаю ему жить и лезу в его жизнь.
- Успокойся, он сгоряча.
- А что я сделала плохого? Мне мешала музыка, я постучала в дверь его комнаты и попросила убавить звук. Я даже не высказала ему, что мне девочка не понравилась.
- Может ты его сильно избаловала? Или сильно опекаешь?
- Но я же живу для него! После смерти мужа, я с четырех лет его сама ращу. Я не вышла снова замуж, хотя меня звали и не раз. Ты же знаешь. Работаю, чтобы у него было всё самое лучшее. Буквально на днях я купила ему новый телефон.
Она уткнулась в ладони и заплакала уже навзрыд. Я снова прижала её к себе. Чем утешить сестру я не знала. Такие ситуации в её жизни стали происходить все чаще. Сыну исполнилось уже двадцать лет, а она его все опекала и баловала. Всё самое лучшее для сына, о себе забывала. Одежду и обувь покупала сначала ему, а на оставшиеся деньги – себе. А иногда на себя у нее не хватало. Получалось, что сын ходил одетый с иголочки, а сестра в дешевом или старом. Учится после окончания школы он поступил в институт на платное. И сестра снова тянулась из сил, чтобы на все хватало: на одежду, учебу, еду и оплату коммунальных. Убеждать и спорить с сестрой было бесполезно. Теперь же она пожинала плоды своего воспитания. Что я могла ей сказать? Как у тешить?
Сестра вдруг отстранилась, смахнула со щек слезы.
- Пойду домой, надо приготовить кушать, а то я вчера расстроилась и ничего не приготовила, сын голодный, наверное.
Я проводила её до двери, поцеловала в щеку. Даже после выплаканных обидных слёз, сестра снова забыла о себе. Она поспешила домой, потому что дома не приготовлена еда. Хотя сын уже сам может позаботится о себе… и не только о себе, а о своей матери.
Я в очередной раз убедилась, что слова сестры «живу для него» не пустой звук. Она забыла о себе. Самое ужасное во всем этом, что ничего не изменится, со временем станет еще хуже.