Когда мы с мужем только познакомились, он постоянно бухтел на меня за то, что я ела Ролтон.
Типа, фу, Ксеня, как можно эту отраву добровольно в рот класть? Ты в курсе, что там глутамат натрия и прочая химия? Или тебе на это поплевать?
Я была в курсе. И мне реально было поплевать на химию в лапше. Зато мне было не поплевать на недовольные ворчания будущего мужа. Он, кстати, тогда сильно рисковал, и чуть из будущего мужа не превратился в бывшего парня. Хотя, может, это судьба его уберечь пыталась? А он не понял...
В общем, суть не в этом. А в том, что теперь у нас есть дети. И одного из них тоже бесит всякая химия.
Дети: Стас, 16 лет, Паша, 7 лет, Вадим, 5 лет.
Мир не рухнет без тебя
Сегодня нам с Вадей нужно было съездить в детскую поликлинику за справкой в садик. С Пашей должен был остаться Стас.
С утра я об этом Ваде сообщила и велела собираться. И вышла из комнаты. Минут через десять возвращаюсь и вижу такую картину.
На кровати сидит грустный Вадечка, держит в руках штаны, смотрит в пол. Периодически вздыхает.
-Что такое? - спрашиваю я.
-Да что, - отвечает Вадя, - Пашу надо с собой брать.
Паша в это время лежит в своей кровати и делает вид, что спит.
-Паша, - зову я, - ты что, с нами собрался ехать?
-Нет, - не открывая глаз, сообщает Паша, - просто Вадя не хочет, чтобы я тут оставался.
-Да, не хочу! - выкрикивает Вадя. - Не хочу я, чтобы ты тут один был, без нас!
Паша открывает глаза, присаживается на кровати. Протягивает руку к Ваде, гладит его по голове.
-Вааадяяя, - кое-как удержавшись от закатывания глаз, говорит он, - вообще-то, нас у мамы трое сынов. Я тут останусь не один. И даже если ты ненадолго исчезнешь из дома, я, скорее всего, этого и не замечу!
И с видом - "мир не рухнет без тебя, Вадечка" - ложится обратно в кровать.
Подготовка к съезду. Не удалась
Приходит вчера Стас домой в одиннадцатом часу вечера. Паша с Вадей, естественно, в это время уже спят.
Ну, Стас дела там какие-то свои поделал, а потом выходит к нам с гитарой и говорит:
-Мам, пап, послушайте! - и такой на весь дом - ТРРУУУНННЬ!
-Стас! - говорю я. - Вообще-то, ночь. Можно как-то тише трунькать?
-И ещё, - ненавязчиво добавляет отец, - у нас закон о тишине есть. После одиннадцати шуметь нельзя, чтобы соседям не мешать.
-Так у нас же нет соседей, - удивляется Стас, - мы же в доме живём!
-Ну мало ли, - пожимает плечами отец, - это сейчас ты в доме живёшь. А потом, может, в квартире будешь. Надо к дисциплине заранее привыкать.
Стас перехватывает гитару поудобнее, смотрит на нас.
-Я, конечно, понимаю, что когда-то мне придётся жить отдельно, - с печалью в голосе сообщает он. - Просто не хочется об этом думать. Можно, я ещё пока это... не буду к съезду готовиться?
И, злостно нарушив дисциплину, тихо-тихо трунькает.
Кислород перекрыла!
Ездили на той неделе купаться на водохранилище. На улице была жара, солнце палило так, что лично я чуть в уголёк не превратилась.
Приехали мы, значит, дети разделись и уже хотели купаться, но злая мать не дала. И в принудительном порядке собралась мазать мальчишек кремом от загара.
А крем у меня такой интересный в этот раз - белый. В смысле, что размазывается ровным белым слоем по коже. Не впитывается, не становится незаметным. Поэтому дети у меня после обмазывания выглядели так, будто я их в пасте зубной обваляла и подсушила.
Ну и вот. Пашу я намазала, отпустила. Стою, Вадима натираю.
Натёрла, поворачиваюсь к воде и вижу, как в воде, почти у самого берега, валяется Паша. Натурально валяется на мелководье, смывая с себя всё, что я с таким трудом по нему растирала. И ещё так, знаете, песочек в руку схватит и песочком этим по животу себе трёт, чтобы лучше смывалось.
-Паша, - спрашиваю я, - а ты зачем это делаешь?
-Зачем, зачем, - не поднимая головы, не прекращая стирать с себя крем, отвечает Паша, - химией меня какой-то намазала, аж кожа не дышит!
А потом смотрит на меня и добавляет:
– А ведь кожа – это самый большой орган! А ты ему кислород перекрыла!
На этом всё, спасибо за внимание, и будьте мне все, пожалуйста, здоровы!