Исторический процесс деградации, обреченность любой исторически сложившейся власти – теперь уже её хроническая болезнь. Своим вирусом она инфицирует науку, религию, политику, экономику, выхолащивая смысл и цель творчества. И это можно наблюдать всюду. Уже сейчас подобный процесс достигает особенно откровенных форм в средствах массового влияния на сознание человека. За внешней мишурой компьютерной графики, невероятных «киношных» эффектов, «невинных» литературных произведений, откровенных сцен искажается сам смысл творчества. Творчество превращается в своё подобие, в конструирование из готовых, незатейливых «деталей», привлекательных форм. Эти формы «сцепляются» современными информационными технологиями в непрерывный поток, который воспроизводит процесс разового потребления, за которым кроется зловещий смысл. Набирая свою мощь, этот поток способен уводить и уводит людей, народы, всю цивилизацию прочь от реальности. Этот видимый «уход» цивилизации – не простое искажение истории, отдельных и без того разрозненных фактов прошлого и настоящего, а демонстрация её возможного будущего – окончательное расставание с Истиной.
Расставание – это всегда довольно грустное событие и только с Истиной оно может произойти незаметно, неосознанно, по историческим меркам мгновенно. Поэтому крайне важно успеть осознать необходимость возрождения единства Духа человека, его воли. Но это осознание не придет само собой, посредством приобретения знаний в их традиционном виде. Невозможно достичь этого осознания и через страдание, сострадание, которые могут только изматывать силы человека. Это осознание возможно единственным образом - через веру в возрождение единства воли к власти и воли к жизни. Причем, такое может случиться только тогда, когда эта вера начнет различать в окружающей среде присутствие еле заметной возможности для такого возрождения. Такая вера мало чем отличается от знания в своей исходной, изначальной, реликтовой простоте. Тем не менее, даже такая вера способна, как говорят, пребывать в Истине. Пребывать в истине, значит осознанно уменьшать возможность трагедии для всей цивилизации, окончательного расставания с Истиной. А для этого надо успеть вовремя вернуться к её реликтовой простоте, разглядеть и научиться использовать её фундаментальную связь с бесконечной сложностью окружающего мира.
Истина, как процесс, проста и доступна в своей изначальной простоте до такой степени, что это может показаться невероятным. Её простота не в формуле, хотя и она имеет своё математическое выражение. Это скорее принцип саморегулирования, который можно сформулировать и смоделировать как всего лишь на одном листе бумаги, так и на самом современном компьютере, возможности которого этой простотой очень быстро исчерпаются. Тот, кто догадается и различит эту простоту окружающего мира, откроет для себя такие возможности, которые на сегодня могут показаться фантастическими. И это действительно так! У людей действительно есть реальная возможность овладеть доступом к управлению бесконечной энергией света, гравитацией и изменить свое отношение к жизни радикально. Конечно, такой возможностью люди могут воспользоваться и во зло. Чтобы вероятность этого события была сведена до минимума и, прежде чем лихорадочно искать эту простоту, нужно внимательно посмотреть и осознать смысл картины «Возвращение блудного сына». Эта знаменитая картина находится в Эрмитаже и как нельзя лучше рисует нам картину возможного возвращения человека к истине. Всматриваясь в этот шедевр Рембрандта, необходимо понять, что путь к истине пролегает только через возвращение к её исходной простоте, изначальности. И иного пути нигде не существовало и не существует.
Образ всех персонажей. изображенных на картине, полон противоречий. Так блудный сын, потерявший в своих блужданиях все материальные блага, за исключением кинжала – символа воли к власти, только внешне раскаивается. Можно легко поверить, что он вернулся в отцовский дом, гонимый отчаянием и ностальгией по любви, в которой он вырос в детстве. Но он вряд ли еще осознает всю глубину своего падения и по-прежнему надеется возродить свою волю к власти в будущем. Блудный сын в глубине своей души хочет стать пока только одним из тех, кто окружает его отца, например, похожим на своего старшего брата. Поэтому со стороны окружения отца по отношению к блудному сыну чуть заметны обычные для общества чувства: настороженность, скрытая неприязнь, умеренное сострадание, безразличие. Всё окружение отца понимает, что теперь этот «новый» человек будет жить с ними, и для некоторых из них он неожиданный конкурент. Это пока он обычный нахлебник, но пройдет совсем немного времени, пока жив отец, и с ним придется поделиться.
Главный образ этой знаменитой картины, конечно же, отец. С отцом в момент возвращения его младшего сына произошло то, во что трудно поверить. Удивительно, но это событие происходит незаметным: ни самому отцу, ни его окружению, ни его младшему блудному сыну. Хотя именно младший сын по ощущениям от прикосновения к нему рук отца должен почувствовать эту перемену. И он видимо это ощущает, но осознать и поверить в эту перемену сложно. Своей картиной Рембрандту удалось изобразить то, что в реальности увидеть невозможно – возрождение гармонии Духа человека. Это изображено через руки отца, на которые падает свет. Благодаря этому свету видно, что перед нами руки отца и матери одновременно. Эта метаморфоза скрыта от взгляда каждого из персонажей картины: старший сын смотрит вниз и погружен в свои «новые» проблемы, иные находятся за спиной отца. Руки почти слепого старика, проливающего слезы любви и нежности над своим блудным сыном, как бы олицетворяют лицо провидца, праведника, святого. Он сам не видит своих рук, но как бы предоставляет возможность увидеть их другим и осознать, что встреча с истиной возможна. И эта возможность может стать реальностью только через возрождение единства Духа человека, его воли к власти и воли к жизни. Это возможно через осознание настоящего как связи чувства ностальгии, любви и безграничной веры в будущее. Отец стар и немощен и не может выразить такое понимание жизни в словах, но обретенное им единство Духа - не в словах, а теперь уже в собственном преображении.