В переднем углу у бабы Тони висит портрет Ленина. «Нехорошо с ним поступили в Верх-Чумыше – взяли на помойку выкинули. Я подняла, отмыла, цветочки к нему положила. А что в том дурного?» - говорит старушка. И, правда, что он мог сделать ей, родившейся в 1929 году, плохого? Наоборот, на процветающий социалистический строй выпала самая счастливая пора её юности, брака по любви, рождения детей. Перестройка принесла одни беды да упадок в деревню.
Восемьдесят первый годок пошёл Антонине Никитичне. На её глазах появился, расцвёл, пережил разруху, а сейчас вновь возрождается посёлок Малиновка. Никогда в своей жизни не искала она лёгких путей, всего достигала только благодаря ежедневному труду. Выходные были редки в её недельном распорядке, а отдохнуть пару месяцев ей пришлось только раз, когда по случаю тяжёлой болезни (бруцеллёз – профессиональная болезнь доярок) врачи отправили её в санаторий.
После желанной Антонины у её родителей родилось ещё четверо детей. Жилось им до войны неплохо: отец с матерью трудились пчеловодами на колхозной пасеке, обслуживая 200 колодок. Благополучная жизнь семьи закончилась в 1941 году: в мае отца забрали в Бийск на переподготовку, а потом сразу отправили на фронт. Воевал он только несколько месяцев, был тяжело ранен и вернулся домой без одной руки.
- Той зимой сильный голод у нас был. Стыдно сказать, - теребя натруженными руками край платья и сначала еле сдерживая волнение, а потом залившись слезами, говорит баба Тоня, - чтобы накормить пять голодных ртов, отец принёс из колхоза немножко ржи. За это военный трибунал приговорил его к 10 годам тюрьмы. Весь срок он отбыл от звонка до звонка, даже с одной рукой работая пчеловодом. Там прямо на пасеке и умер. Через девять месяцев, как отца посадили, мама от родов умерла. Осталась я тогда, 13-летняя девчушка, с тремя младшими братьями и новорождённой Шурочкой на руках. Крепкая она родилась, мы на неё не в обиде. Даже и не знаю, как тогда все выжили. Господь помог, да ещё бабушка – отцова мать.
Когда Тоне исполнилось 14, её вместе с другими подростками отправили в Барнаульский ФЗО. Вначале они там на спичке работали, потом песок таскали под фундамент военного завода по выпуску снарядов. Когда в конце 1944 года враги народа взорвали построенный завод, Тоня вместе с подружками, испугавшись, сбежала домой. В двадцать лет вышла замуж за соседа Степана. Кстати сказать, у супругов и характеры, и пристрастия были одинаковыми. Возможно потому, что любили они друг друга сильно и вместе прожили почти полвека, а может, из-за того, что появились на свет в один день – 24 декабря.
В 50-х годах на Алтае совсем туго жить стало – безденежье, голод, даже соль в большом дефиците была, и они с мужем решили искать более хлебные места.
- Как сейчас помню, на дворе был март. Собрали мы свои нехитрые пожитки да сковородку с деревянной ложкой, что свекровь дала, сложили их в санки и пошли куда глаза глядят. Долго шли через тайгу. Миновали Берёзовку, вслед за ней Александровку, потом добрались до Малышевской фермы, что в трёх километрах отсюда располагалась. Там и решили обосноваться. Потом, когда ферма от совхоза «Суртаиха» перебазировалась на место нынешней Малиновки, отправились вслед за ней. Кто посёлку имя дал? Да наш земляк Пётр Егорович Шкляр. Давайте, говорит, назовём поселение, как нашу деревню на Алтае – Малиновка. Все согласились, - то улыбаясь, то смахивая слезу, рассказывает Антонина Никитична.
Работала наша героиня дояркой, вручную три раза в день выдаивая сначала 16, потом 22 коровы. По её словам, в прежние времена море молока было, в одно лето Антонина Никитична надаивала по 18 литров на фуражную корову. Потом на ферме появился свет, четырёхрядная дойка - одним словом, – цивилизация, в десятки раз облегчившая труд доярок. 23 года, пока здоровье не пошатнулось Антонина Никитична трудилась на ферме, потом кладовщиком пару годков, и 11 лет почтальоном, вплоть до 1997 года.
Если вы думаете, что, заработав почти 40-летний стаж, вырастив и выучив детей (все четыре дочери получили высшее образование – Лена и Галя - медицинское, Валя – педагогическое, Таня окончила институт лёгкой промышленности), сейчас баба Тоня сидит на завалинке, щёлкая семечки и обсуждая соседок, или целыми днями смотрит сериалы, то глубоко ошибаетесь. Эта стойкая женщина до сих пор держит солидное хозяйство – свиней, кур, гусей, корову, да в придачу к этому пчёл.
- Во сколь встаю? Дак, как и раньше, в пять, как раз светать начинает. Поднимаюсь, топлю печь, грею пойло телёнку. Затем иду Ночку доить. Ох, и тугая она у меня, минут 30 на дойку трачу. Если бы у меня в совхозе такие коровы были, по полдня под ними сидела бы. Как подою, гоню корову в пас, потом кормлю свиней и птицу, гусей на речку провожаю. Так хватишься, в хлопотах день и пролетел. Жалею, что несколько лет назад лошадь продала. Мне с ней намного легче было. Если куда надо, только стоит крикнуть «Маня!» - она сразу домой идёт. Запрягу, а потом хоть на край света она довезёт, - вздыхая говорит баба Тоня.
- Как же вы с плохим зрением с пчёлами управляетесь? - спрашиваю старушку. А она в ответ:
- Пчёлок я с детства люблю, по наследству от матери с отцом пасека мне досталась. Когда сюда с мужем приехали, я первое время плакала, что нет здесь ни у кого такой живности. Потом денег подкопили и за сто рублей четыре семьи в Инченково купили. С тех пор с ними и не расстаюсь. Сейчас немного осталось - всего 12 колодок. Чтобы ухаживать и присматривать за ними, орлиное зрение мне и не надо, даже сетка защитная не требуется. Я по звуку определяю, когда рой выходит, сама его ловлю, готовлю ульи, рамки чищу да наващиваю. Вот этой зимой мыши сильно похозяйничали – девять магазинов с рамками погрызли. Так я сама их все приготовила к новому сезону. Мёд качать да пчёл в зиму собирать мне помогает внук Олег. Пойдёмте, я вам свои владения покажу.
И вот идём с бабой Тоней осматривать её пасеку и огород «всего-то» 40 соток. Всё здесь растёт благодаря заботливым рукам хозяйки. Есть картошка, овощи, зелень, а ещё яблони, черёмуха, жимолость, смородина, крыжовник, клубника и земляника, причём не только обычная, но и ремонтантная, до сих пор усыпанная сладкими ягодами. А ещё повсюду благоухают флоксы, астры, георгины.
- Тяжело же одной такое хозяйство тянуть, - прощаясь, говорю я старушке. – Может, проще в город перебраться, к детям, в квартиру со всеми удобствами?
- Да что вы! – протягивая букет цветов, отвечает она. - Знаете, обычно люди живут, пока дышат, а я – пока работаю. Не приживусь там. Здесь помирать буду, рядом со своими пчёлами.
Лариса КОСЫЧЕВА.