Для того чтобы избежать всеобщего хаоса, Император уделял особое внимание слежке за маленькими смятениями внутри каждого жителя. Ведь именно с этого все начинается. Контроль душевного состояния каждого человека был фундаментом для стабильной работы системы. Специальные успокаивающие средства вводились людям, как добровольно (через рекламу и шестой кадр), так и принудительно (в продуктах питания и лекарствах).
То, что происходило в душе Ли, когда он услышал о погибшей дочери, было явно нехорошо для системы. Мысли Чана путались. Он начал кричать и отталкивать гиганта, говорившего с ним.
– Отрицание при получении плохих новостей – одна из естественных человеческих реакций, – ответил тот, вновь прижимая Ли к стене. – У большинства из вас нет терпения, чтобы достойно принять неизбежное.
Услышав слово «вас» Ли все понял. Перед ним стоял робот, внешне абсолютно схожий с человеком. Никогда он не видел их вживую. Само присутствие киборга в городе людей было немыслимо.
Теперь Чан мог легко объяснить себе и невероятную физическую силу, и странные бесстрашные глаза своего собеседника. Страх, еле заметный, настолько стал неотъемлемой частью всех жителей Нью-Йорка, что его отсутствие сразу бросалось в глаза. Но при всем этом взгляд робота был полон жизни. Это были глаза живого существа, движимого великой целью.
– Как ты оказался здесь? Что тебе нужно от меня? – Начал было спрашивать Ли.
Но незнакомец прервал его:
– Скоро ты все узнаешь. Теперь мне нужно уходить. Помни – мы всегда следим за тобой.
После этого он вышел из уборной. Ли не пошел за ним. Внезапная мысль остановила его. Он вспомнил слова робота о том, что через минуту здесь должен оказаться убийца его дочери…Ли сжал руку в кулак. Он узнает правду, чего бы это ему ни стоило.
Джереми, получивший всю информацию с опозданием в десять минут и читавший через специальный прибор каждую мысль мистера Чана, был ошеломлен. Он должен был действовать, но его ноги словно онемели. Он понятия не имел ни о какой девочке. Впервые в жизни он встретил Ли на процедуре стирания памяти несколько дней назад. Ему приходилось убивать людей, но все они были преступниками, и детей среди них точно не было.
Взяв себя в руки и сказав себе, что это просто очередная задача, решение которой пока неизвестно, он собрался действовать. Но тут ему поступило сообщение:
– Личный приказ от Императора – не предпринимать никаких действий по мистеру Чану. Только следить.
– Что за… – хотел было выругаться Джереми, но тут же опомнился.
Он уважал Императора. Ходили слухи о том, что он и не человек вовсе.
Никто не мог обладать столь гениальным разумом. Он исправил многое за эти годы, спас людей от войн, голода и финансового кризиса. Император занимался вопросами широкого масштаба, и тем более странно было его вмешательство в дело мистера Чана. Но теперь Джереми стал понимать, что с этим человеком все не так просто. Если для встречи с ним робот проникает в город людей, то дело было более, чем серьезным. И если Император говорит переждать, значит так и надо.
Всеми этими мыслями он поделился с Шарлоттой за обедом. Вновь он заметил странное выражение на ее лице. Она, обычно такая хладнокровная, слушала историю о девочке со слезами на глазах.
– Я рассказывал тебе сотню историй из своих дел, – проговорил Джереми, удивленный ее реакцией. – Но никогда ты не плакала не из-за одной из них.
– Разве смерть ребенка – не повод пролить слезы? – Ответила она, но тут же их вытерла, будто опомнившись.
– В моих рассказах часто умирали дети, но никогда ты…
– Я не знаю, почему я так отреагировала, – резко прервала его она, взявшись доедать еду, как будто и не плакала ранее. – Возможно, меня поразила мысль, что ты имеешь к этому отношение.
– Я не имею к этому никакого отношения! Я в жизни не убивал детей! – Раздраженно ответил Джереми.
– Я не говорила, что ты их убивал, – спокойно проговорила Шарлотта. – Я сказала, что ты имеешь к этому отношение. Подумай – возможно, тебе тоже стерли память?
Подпишись, чтобы не пропустить продолжение