Савкин побеседовал с Charlie.
«Мы искали себе консультантов в магазин электроники и наняли Хоббита».
«Я всегда работала в интернациональных компаниях: Philip Morris, British American Tobacco, L’Oréal, Coca-Cola».
«Мы поступили в университет международного бизнеса и оказались в одной группе с Адреном».
Это несколько ярких фактов из биографии Алтынай «Charlie» Имановой – нового хоста Paragon Events. Мы поговорили с ней о детстве в Казахстане, женском киберспорте, карьере маркетолога и ее образовательном центре для детей, где есть Minecraft и Roblox.
Играла в клубах с Адреном и Хоббитом. Считает, что игры развивают
– Как игры пришли в твою жизнь?
– Я думаю, здесь история как у всех. У меня раньше всех появился компьютер на районе: я играла в Starcraft, GTA: Vice City, Need For Speed. И мне пипец нравилось, что вечером я могла пойти в компьютерный клуб, и там уже играла с пацанами.
Я игры воспринимаю как очень развивающий контент: когда ты один сидишь и нет интернета, чтобы найти, куда пройти дальше, как это сейчас можно сделать. Ты просто сидишь и ищешь разные выходы и разные возможности, как пройти. Мне кажется, это сильно повлияло на становление характера и развитие.
– А что тогда привлекало в играх?
– В первую очередь это просто интерес пройти, закончить какую-то миссию. Я суперфанатела по «Гарри Поттеру» и начала проходить RPG по «Гарри Поттеру». И это очень иммерсивная, скажем, деятельность, когда ты в свою любимую вселенную можешь погрузиться.
Та же история с «Властелином колец», тоже суперстарая игра, которую можно было проходить за любимых героев. Наверное, больше сторителлинг привлекал, немного челленджа, что нужно пройти, додуматься, какие-то скиллы, кнопки нажать правильно. А если говорить о CS, то соревновательная составляющая.
– Сталкивалась с непониманием со стороны сверстников, родственников?
– Я сидела с сестренкой дома, а родители работали. Им было, знаешь, безопасно думать, что мы сидим дома и играем в игры. Ничего в этом плохого нет.
– Лучше так, чем на улице?
– Ну да. Мама меня всегда поддерживала. Мы года два ходили играть каждый день на ланы и тренировались в компьютерном клубе. И каждое воскресенье у нас был чемпионат. Это такие древние времена, Adren, Hobbit приходили, и мы все вместе играли в выходные.
И мне мама каждые выходные звонила и спрашивала: «Ну что, вы выиграли?» Ни разу ей не ответила, что мы выиграли, но все равно было весело.
Училась в одной группе с Адреном (он давал много советов), а потом брала Хоббита на работу
– Есть какая-то история из тех времен?
– Вообще, интересно сложилась жизнь в том плане, что мой одногруппник – это Адрен.
– А где вы учились?
– В Университете международного бизнеса. Мы поступили и оказались в одной группе. Он на то время в Source серебро взял на WCG. И мы с Адреном сдружились и играли вместе. Он меня где-то учил, мы с ним один на один играли – он, понятное дело, поддавался, но помог найти мне первую команду женскую.
Адрен в универе долго не продержался. Его через полгода кикнули.
У нас были компьютерные клубы: GOSU и Omega. И в то время все те, кто сейчас играют профессионально – Hobbit, Fitch, Nealan, который супермаленький был, – тоже приходили туда.
Adren рассказывал, что такое вообще жизнь, как они строят карьеру, какая у них дисциплина, как они строят команду, кто как коллит, что как говорит. И я понимала, что между женским и мужским киберспортом огромнейший разрыв, но я слушала и старалась что-то привнести в нашу команду.
Самый такой теплый момент был, когда мы тренировались женским составом. И когда мы играли против всех прошников, без шансов было: 0:16, 1:16. Команда Хоббита была топ-2 либо топ-1 Казахстана. Для них не было вообще никакой заинтересованности играть против нас, но они не давили, не пушили, не резали, они реально старались, чтобы мы отрабатывали какие-то тактики. Какая-то такая у нас поддержка и солидарность, наверное, была в казахстанском киберспорте. После мы собирались в тимспике, они говорили, что мы правильно делаем, что неправильно.
– Какие были цели и перспективы у твоей команды?
– Перспектив было не так много. Мы играли, потому что любили игру, а родители нас поддерживали. Тогда было четыре Asus Cup в год, и шансы, что проспонсируют кто-то поездку в Москву, были минимальны. Просто хотелось поехать, испытать свои силы.
В Киеве Арбалет устраивал Arbalet Cup, и он организовал, соответственно, Female Cup. И туда пригласили вообще все команды мира.
Arbalet нам проспонсировал поездку. И я так этого ждала и думала: «Боже, шансов никаких нет, но просто чтобы посмотреть, как эти девчонки круто играют». Но это было так тупо, что единственный раз за 100 лет вот этот вулкан с непроизносимым названием извергался.
И все перелеты отменили, команды не смогли приехать. И сделали СНГ-этап, куда съехались мы, украинская команда и российская. И потом был только уже этап интернациональный.
– Когда закончилось активное увлечение киберспортом?
– В 2010-м, думаю. CS начал умирать. Это все понимали. Ходили слухи, что CS:GO выйдет. Время было такое, что условные Zeus, Ceh9 говорили, что в эту парашу играть никогда не будут.
Я уже универ заканчивала и понимала, что у меня нет одинаковых возможностей, к примеру, с Адреном либо с Хоббитом строить карьеру в киберспорте. Потому что женский киберспорт был мизерный, на то время он вообще был… Ну, максимум, что ты выигрываешь на Асусе, тысяча долларов на команду.
Я понимала, что не могу себя обеспечить никак. Стримерство не было развито, студий тоже не было.
Кстати, прикольный момент был: когда CS 1.6 умирал, все остались без работы. Я зашла в агентство, и я помню, что наняли Хоббита на работу консультантом.
– В какое агентство?
– Я работала в рекламном агентстве, и мы искали себе консультантов в магазин электроники, по-моему. Понимаешь, время было кризисное для всех каэсеров. Поэтому я всегда с большим восторгом отношусь ко всем, кто пробился, потому что пережить такое давление и финансовое, и от родителей и все равно продолжить играть – это очень круто
– А сколько Hobbit проработал?
– Недолго. Месяца 3-4 поработал. Потом уже в принципе началось: CS:GO потихоньку начал выходить, и все потихоньку начали играть.
Работала в топ-компаниях типа Coca-Cola и обожала бьюти-индустрию. Сейчас развивает IT-школу для детей
– С выходом CS:GO не было мыслей вернуться?
– Я начала строить карьеру в маркетинге. Она достаточно хорошо пошла. Я всегда работала в интернациональных компаниях: Philip Morris, British American Tobacco, L’Oréal, в Coca-Cola отвечала за всю Центральную Азию. И у меня уже прям хорошая должность была, я отвечала за весь бизнес, у меня был свой отдел большой.
Но я всегда играла в CS по фану: с друзьями мы просто сидели, ММ катали. И мне написали однажды в 2017-м, не хочу ли я попробоваться в команде. И я сказала, что, чтобы мне набрать форму, нужно очень много времени потратить, а это нужно было делать после смены на работе. Вечером прийти, потом допоздна играть, не высыпаться. Я это все уже проходила, и я сказала нет. Потом мне еще раз предложили, еще раз отказала. А потом мне сказали, что будут отборы на WESG и что нужны именно казахстанские игроки, а их очень мало. И я тогда согласилась, ну и вот так вернулась, в принципе, в CS:GO в 2017-м.
– Разовое возвращение?
– Нет, я в 2017-м вернулась, мы начали тренироваться, у меня пипец много времени ушло, потому что я понимала, что вообще все другое.
Я иногда думала: «А что здесь смоки такие? А что здесь вот это вот так кидается, а где щит?» Я утрирую, конечно, но было сложновато.
Мы съездили на WESG, заняли третье место, и это было настолько круто, потому что эмоции, которые ты испытываешь от соревновательного спорта, ни с чем не сравнимы. Ничто не может заменить их в жизни.
После WESG я думала: «Вау, как круто, ну насколько может быть крутая, яркая жизнь». Я тогда, кстати, на WESG приехала, и там была китайская или малазийская команда. И я смотрю на тренера и вижу знакомое лицо. И говорю тиммейткам: «Это же Fnatic DSN».
Они такие: «Кто?» Я говорю: «DSN, вы что, не знаете?» И я поняла, что вообще никто ничего не знает. А DSN был потрясающе крутой человек, чьи демки я смотрела. Поэтому поездка на меня оказала очень большое эмоциональное влияние, и я была прям суперсчастлива.
Затем мы тоже тренировались, потому что готовились к WESG следующего года. Но это было крайне изнурительно, совмещать работу и карьеру… У меня было очень много командировок, постоянные презентации и очень много стресса.
Мы хотели попасть на WESG, но там были тупые правила: мы играли на гонконгских серверах против Австралии с пингом 350.
– Это как?
– Ну вот так. Мы и говорим организаторам – что это за трешак? И меня это демотивировало: ты тренируешься, вкладываешь силы, но год твоей работы может просто убиться тем, что тебе дадут гонконгский сервер и ты будешь играть на пинге 350 против Австралии.
И потом я начала думать, что я, наверное, не смогу. Я взвешивала прагматично, какие у меня шансы в CS. Их действительно было очень мало. У меня нет желания и возможности гриндить так, чтобы играть по 20 фасиков в день. Возможно, у меня уже возраст не тот был.
– Как тебе женский киберспорт сейчас? Следишь вообще за ним?
– Это очень круто. Да, слежу и за CS, и за Valorant.
Вход туда стал намного реальнее, чем было раньше. Появились возможности зарабатывать будучи профессиональной киберспортсменкой. Потому что, даже если взять времена CS 1.6, были команды типа Forze Female – они доминировали.
Но все они совмещали это со своей полноценной работой, и это было больше как сайд-хастл-хобби, а не полноценная карьера. Единственная, у кого реально получилось сделать из хобби карьеру, – Вилга.
Поэтому, когда я сейчас вижу, что есть молодые, которые могут играть, стримить и зарабатывать на этом, это очень круто. Понятно, что по масштабам все равно это будет очень далеко, и я понимаю причины. Люди приходят посмотреть на зрелищность и на скилл. Большинство потребителей CS-сцены – мужчины. И они не будут смотреть женские матчи. Потому что, ну, зачем?
– Реально, что в будущем появятся смешанные команды, где будут играть мужчины и женщины на топ-уровне?
– В ближайшем будущем?
– Ну, лет пять.
– Нет. Ну, лет десять, пятнадцать.
Все равно, во-первых, очень мало играет девушек. Во-вторых, несколько поколений надо, чтобы стереотипы эти ушли о том, что баба в команде – это луз.
Я смотрела за Mary, которая играет Valorant, и думала: «Блин, вот она вообще жесть играет, на очень высоком уровне, она бы точно смогла вписаться в какую-нибудь команду». Но насколько мужчины смогут ее принять? Пока звучит нереально.
– Расскажи, как ты оказалась в Paragon?
– Меня позвали туда попробоваться. Моя знакомая работает продюсером, если я не ошибаюсь.
И она говорила, что студия ищет талантов локальных, готова развивать их. И нужен хост в CS, который понимает игру. Можно привести профессиональную телеведущую с дикцией, с голосом и так далее, но она не сможет просто поддерживать разговор, потому что не будет понимать ничего.
– Тебе было комфортно в студии?
– Вообще нет, не очень комфортно было. Потому что это первый раз.
В целом я думала, что будет полегче, потому что у меня уже есть опыт съемок и интервью. Я достаточно много участвовала в локальных проектах как киберспортсменка в Казахстане. Для всяких модных бутиков вроде Prada, Gucci снималась и рекламировала. Интервью разных много было интересных.
Ведущий должен сделать так, чтобы эфир не умирал. Нужно на ходу придумывать темы, разговоры, не перебивать, чувствовать, как аналитики говорят. И это не происходит так, что ты натренировался заранее и посмотрел 100 трансляций Вилата и Тони Предко и сделал так же. Это все опыт, и как бы я ни старалась к этому подготовиться, я не смогу избежать кринжа. И для меня это было вот таким в первый день смирением. Вот такой укол нужно получить. Без опыта ты, к сожалению, ничего не сможешь сделать, и опыт будет через кринж приходить.
А когда общаешься с незнакомыми людьми, это видно в студии. Ты сидишь и понимаешь, что люди, ну, у них позы закрыты, но они могут вести диалог друг с другом. Ведь они знакомы и уже не первый раз это делают.
Здесь тоже нужно преодолеть дискомфорт. Ты должен участвовать в беседе, а не сидеть, как будто ты где-то один на острове и просто делаешь какие-то рекламные интеграции.
На удивление, не было какого-то стресса, что я ошибусь. Больше, наверное, дискомфорт по поводу того, как интересно вести эфир и задавать интересные вопросы. Так, чтобы это не было слишком официально.
Вот Кин и Адрен чиллово ведут эфир, нет в нем напыщенности, и обстановка как у друзей дома. И мне кажется, это клево. Нужно время, чтобы найти свой стиль и баланс между официальной трансляцией и так, чтобы это отражало какую-то часть твоего характера, персоналити.
– Пересматривала эфир?
– Я посмотрела его минуты три и все. Я себе сказала, что не буду читать чат и не буду смотреть ничего, никаких комментариев нигде для своего же ментального здоровья. Я сказала коллегам и друзьям: «Чуваки, посмотрите, дайте мне просто фильтрованный фидбэк».
– У тебя есть цель в этой профессии?
– Сейчас такое время настало, которого никогда не было.
Из-за грустных событий сложилась такая возможность, что студии есть либо здесь (Paragon в Казахстане), либо в Relog в Сербии.
И это возможность развивать контент и медиа здесь в Казахстане. Чем сейчас Адрен и занимается. И мне всегда хотелось раскрывать киберспортсменов как личностей. Меня всегда ужасно бесит смотреть одинаковые интервью и вопросы. Типа: «Блин, родители тебя не ругали, когда ты играл?»
Я очень люблю атлетов, профессиональных спортсменов. Необязательно в киберспорте, в целом. Я обожаю смотреть, к примеру, как Коби строил свою карьеру, как Тайгер Вудс строил свою карьеру. Но не сколько они тренировались. Потому что быть киберспортсменом – это же намного больше, чем просто сидеть и задротить. Особенно сейчас.
Ты должен быть медийным. Сейчас еще тренд на интернациональные команды, соответственно, ты должен знать английский. Ты должен быть ментально сильным, чтобы справляться с хейтом и двигаться дальше. Ты должен быть очень уверен в своей цели. Потому что какой процент того, что ты пробьешься и выиграешь мейджор?
Сколько нужно веры, силы и стойкости, чтобы это все прожить, не слушать, что родители и общество говорят. Все выходят замуж, женятся, бизнес делают, а ты сидишь в игры играешь. Киберспортсменов можно интересно раскрывать, учиться у них много чему.
Просто как-то нет у нас такого контента. И мне бы хотелось в формате либо подкаста, либо интервью развить эту тему.
– Как думаешь, много киберспортсменов, которые сами готовы открываться, рассказывать что-то личное, делиться?
– Мне кажется, поколение постарше – да.
Естественно, если взять какое-нибудь интервью у Бита или Хэдтрика, ну не выйдет ничего интересного, просто потому что они еще недостаточно зрелые, скажем, в саморефлексии, в познании себя. Но вот взять того же Зевса или Адрена, Хоббита, ну, знаешь, такие 25+, которые уже что-то пережили.
– Расскажи о своей карьере вне киберспорта.
– Я начала свою карьеру в Сoca-Cola как маркетолог – это был мой первый большой опыт. Но мне всегда была очень интересна бьюти-индустрия, потому что я была бьюти-блогером и прям активно развивалась. Так я попала в L’Oreal. Это французская компания – номер один в бьюти, потому что ей принадлежит вот реально все: Armani, Yves Saint-Laurent. Было очень много работы с инфлюенсерами и звездами. Мы снимали с Ходченковой, с Тодоренко. Классная была работа для девушки.
Но потом мне надоело. Я проработала 6 лет. И поняла, что уже не хочу так упахиваться. На меня как раз вышли хантеры из Coca-Cola – позвали обратно.
И кстати, одним из весомых аргументов был тот факт, что я играю. Потому что Cola очень хотела развивать гейминг. И это большая проблема вообще у всех больших компаний. Потому что они понимают, что геймеры – это большая целевая аудитория, через интересы которых ты можешь достучаться и продать им свой продукт.
Но они не понимают, как это делать. Потому что они хотят усидеть на двух стульях и не поддерживать игры, которые продвигают жестокость. И я говорю: «Чуваки, а как вы хотите продвигаться, не знаю, через фанатов Sims?»
В любой игре популярной и соревновательной один игрок убивает другого, и по-другому ты это не будешь делать. Я шла туда с большими амбициями, что я буду заниматься тем, что люблю – это маркетинг и игры. Но большие компании реально не готовы делать интересный маркетинг, потому что все время идешь на какие-то компромиссы, мол, давайте будем поддерживать какую-нибудь мобилку. Поэтому я ушла и открыла центр образовательный.
– Для детей, да?
– Да.
– Тоже хотел спросить, что это такое, как появилось?
– Это образовательный центр для детей от 7 до 17 лет, где мы преподаем робототехнику, программирование и гейм-дизайн через любимые игры. Это квинтэссенция всех моих интересов, потому что мне всегда хотелось заниматься чем-то созидающим, что было бы полезно и ценно для общества, а не так, что ты просто продаешь сахар или табачку.
Я как геймер знаю, что нет смысла запрещать детям играть в игры. Нужно понять, почему он пришел в игры, что ему нравится, что его привлекает. И моя стратегия, моя задумка с центром – через любимые игры привести детей к будущим профессиям в IT. Мы, например, изучаем программирование через Minecraft. К нам приходят дети, которые обожают Minecraft.
Ты не можешь писать код, когда ты 8-летний ребенок, но если код выглядит как визуальный пазл, то ты начинаешь понимать. У них есть миссия: вытащить черепаху в море. И нужно сделать так, чтобы робот копал. И они проходят циклы, условия, закономерности. Все, что есть в языке Python, только это визуальный код.
Сейчас среди детей популярен Roblox. И, опять же, зачем просто тупо сидеть и играть в Roblox? И они к нам приходят и начинают создавать игры в Roblox.
Мы придумали, что они могут делать 3D-скины и загружать их в Roblox. И они делают своих тупых скибиди-туалетов. Я не знаю, это пипец деградирующая вещь, но она очень популярна среди детей.
Они через свои любимые интересы, мемы, игры учатся создавать. И у них появляется интерес к IT. Ну и я стараюсь еще преподавать что-то, что актуально. Я их учу нейросетям, знакомлю с возможностями ChatGPT.
У родителей из СССР до сих пор есть вот эта стигма в голове, что образование – это социальная лестница. Что если ты выучишься, получишь пятерки, поступишь в университет, то не станешь дворником. Но на самом деле в 2023 году это вообще не так.
Родители до сих пор пушат – «учись на пятерки». Мне хочется в своем бизнесе сделать так, чтобы дети развивали навыки и интерес к профессиям будущего.
– Родители детей в твоей школе – это новое поколение родителей. Насколько они понимают, куда отдают своего ребенка?
– Я им каждый день отчет отправляю и очень простым языком стараюсь говорить: сегодня был такой-то урок в Minecraft Education. Сегодня мы проходили циклы, и циклы нужны для того, чтобы запрограммировать так-то и так-то. Я им скидываю скрин, показываю, и я стараюсь с ними разговаривать. Потому что в любом случае родитель, который отдал ребенка на курсы, более лояльно относится к такому образованию.
Есть, конечно, негативно настроенные, говорят, у нас дети только играть будут. Но это не наши клиенты, нет смысла с ними бороться и доказывать, что они неправы. И я всегда стараюсь показывать результат детей. Они что-то сделали в 3D – мы показываем родителям.
Потому что это же и уверенность в себе у детей. В целом этот процесс кода очень схож с играми, когда ты играешь в соло. Ты начинаешь обретать в себе уверенность, потому что ты сначала раз попробовал, у тебя не получилось, два не получилось, и ты не опускаешь руки, не плачешь, а просто ищешь выход разными путями.
Другие интервью: «Мы могли создать полноценную эру, но расслабились». 6 лет истории NAVI – в интервью Флейми «Один фанат кричит: «Чоппер, ты красавчик». Следующий орет: «Фак ю». Большое интервью с Чоппером – о мейджорах и пути к капитанству «Не хочу давать советы. Хотя дам». Интервью с Jerry обо всем
TRANSLATE with
x English Arabic Hebrew Polish Bulgarian Hindi Portuguese Catalan Hmong Daw Romanian Chinese Simplified Hungarian Russian Chinese Traditional Indonesian Slovak Czech Italian Slovenian Danish Japanese Spanish Dutch Klingon Swedish English Korean Thai Estonian Latvian Turkish Finnish Lithuanian Ukrainian French Malay Urdu German Maltese Vietnamese Greek Norwegian Welsh Haitian Creole Persian
TRANSLATE with
COPY THE URL BELOW
Back EMBED THE SNIPPET BELOW IN YOUR SITE
Enable collaborative features and customize widget: Bing Webmaster Portal Back
