Аннотация:
"Падение" - последняя законченная повесть А. Камю. Пытаясь ответить на вечный вопрос: "В чём смысл человеческого существования?", писатель выбирает форму монолога-исповеди героя. Камю обнажает наиболее страшные человеческие пороки, которые не поддаются осуждению судом, как инстанцией, но противоречат добродетели. Главный герой повести, осознав себя как лицемера и грешника, не отказывается от своей сути, а находит оправдание для продолжения привычной ему жизни… Недаром Жан-Поль Сартр характеризовал повесть, как "самую красивую и наименее понятую" книгу А. Камю.
"Хммм, это что, исповедь "постороннего", если бы тому удалось вовремя выйти из прострации?" - подумалось мне, когда я прочитала вот это:
Так и текла жизнь, очень поверхностная, вся, так сказать, в словах, ненастоящая. Столько книг, но они едва перелистаны, столько друзей, но им едва отдаешь крохотную частицу сердца, столько женщин, но как мимолетны эти связи! Чего я только не вытворял от скуки и в поисках развлечений! Женщины, живые люди, шли за мною, пытались ухватиться за меня, но ничего у них не получалось, к несчастью. К несчастью для них. Ведь я-то быстро их забывал. Я всегда помнил только о себе.
Альбер Камю. Падение
Но нет. "Посторонний" Мерсо и "падший" Кламанс различаются в главном - при том, что оба так или иначе противопоставляют себя обществу, при замкнутости обоих исключительно на своих желаниях и ощущениях, первый предельно честен, а второй предельно лицемерен.
Там, где Мерсо принимает решение остаться верным себе и принять ответственность за сделанный им выбор, Кламанс умудряется извернуться и покаяться не покаявшись. (Ну а что, он адвокат, и, судя по всему, неплохой. Вот и провернул с собой то же самое, что проделывал со своими подзащитными. Вот уж где задуматься о профессиональной деформации. 😅)
Чем больше я обвиняю себя, тем больше имею право осуждать вас. А еще лучше – подстрекать вас к осуждению самого себя, ведь это для меня такое облегчение!
Альбер Камю. Падение
"Падение" - исповедь человека, встроенного в систему, встроенного в общество.
Кламанс не "посторонний". Он идеальный член общества - в должной степени умëн, обоятелен, силен, альтруистичен. Он находится на своем месте. Он ровно такой, каким хотят его видеть окружающие.
Фактически Кламанс понимает, что не является тем, кем кажется - он не любит, и даже не уважает, тех, к кому проявляет доброту, он любит себя в своей доброте. (Здесь должна быть гифка с Патриком Бейтменом. Вот эта: https://i.gifer.com/embedded/download/39hO.gif )
Но до поры это его не беспокоит - Кламанс ставит себе целью соответствовать ожиданиям общества, и наслаждается тем, как хорошо у него получается играть по заданным правилам. И все, с кем он соприкасается по жизни, рады обманываться на его счет.
И вот герой купается во всеобщей любви, пока не слышит случайный смешок у себя за спиной, который зароняет в нем сомнение в собственной идеальности и болезненно тыкает его носом в его собственное лицемерие. И он начинает деконструкцию своей жизни.
Но Кламанс не бунтует, как это может сначала показаться. Он как будто вырывает себя из устоявшейся жизни, переворачивает на 180° - и встраивает обратно на то же место.
Кламанс начинает свой путь с позиции: "А я хорош, не правда ли? Я познал, как работает этот мир," - и заканчивает ей же, чтобы все так же испытывать удовольствие и чувство собственного превосходства от умения играть по правилам, заданным обществом.
И общество тут такой же герой, как в "Постороннем". У него тот же посыл: соблюдай мои условности, участвуй в моем фарсе, "плачь на похоронах матери". И если "посторонний" Мерсо эти правила выполнять не видит необходимости, то "падший" Кламанс находит удовольствие в том, чтобы им соответствовать.
Субъективно добавлю, если в "Постороннем" посыл "это общество больно" нивелируется из-за специфики характера главного героя, на котором лежит печать заторможенности и неразвитости чувств, то в "Падении" он попадает точно в цель. Потому что, в отличии от Мерсо, ставить себя на место Кламанса, значительно легче (чего, собственно, он и добивается).
Словом, скажу вам по секрету, рабство, по преимуществу улыбающееся, необходимо. Но мы должны скрывать его. Раз мы не можем обойтись без рабов, не лучше ли называть их свободными людьми? Во-первых, из принципа, а во-вторых, чтобы не ожесточать рабов. Должны же мы их как-то компенсировать, верно? Тогда они всегда будут улыбаться и у нас будет спокойно на душе. А иначе нам придется туго: начнем копаться в себе, с ума сходить от горестных мыслей, даже можем сделаться скромными – всего можно ожидать.
Альбер Камю. Падение
В "Падении" Камю, конечно, подробнейше, от души, проходится по социальным ритуалам, участия в которых общество требует от своих членов. Если в "Постороннем" они только вскользь намечены, то тут расписаны досконально - отношение к смерти и похороны, любовь и ее имитации, суд и осуждение, понятия вины, невиновности и свободы.
Писавшееся как портрет поколения "Падение" актуально до сих пор. Это, кстати, минус. Это значит, что, с точки зрения ценностей, мы не особо прогрессируем.
