Привет! Мы с мужем едем из Питера на буханке по имени Бегемот на Север. Предыдущие посты все в профиле, там делается понятно, о чем вообще речь) Пасмурно. Проснувшись вполглаза, Сэр Макс разглядел, как приближается с востока клин дождя и заторопил нас.
Пора доливать бензин из большой красной канистры, а это лучше без дождя, как и собираться. Не успели, пришлось сооружать импровизированный навес из противосолнечной укрывашки - одна сторона держится на присосках за Бегемота, другая лежит на наших головах. Я держу воронку, Сэр Макс канистру, Бегемот благодарно булькает нутром. Дождь течет за шиворот, немного бензина - по рукаву. Поэтому я отказываюсь возиться со сковородкой и горелкой, и завтракаем мы мюслями. Чаёк делает Сэр Макс, он не облился.
Под ногами в каплях дождя стелющийся можжевельник. На нем зреют ягоды - Сэр Макс называет их Полярные Оливки.
Погодка нелетная, но мы все равно выползаем на дорогу к Эйне, на юг, через самую серединку полуострова. Местами дорога выглядит как "место, где мы собираемся проехать".
По дороге встречаем Ниву, ее экипаж только что преодолел эту дорогу. Говорят, затрахались. Говорят, лужи по кепку и камни по пуп. Говорят, не всем объездам можно верить, некоторые - ловушки. Говорят, рубились восемь километров двенадцать часов. С определенными сомнениями ползем дальше... Вот и первая большая лужа. Сэр Макс идет мерить ее бахилами и линейкой. Намерил шестьдесят сантиметров, а по паспорту у нас пятьдесят безопасного плавания. И шноркеля у нас нет, а надо бы. А это только начало...
А и БГ с ней, с Эйной. (Борис Гребенщиков, разумеется). Посмотрели ее в прошлом году, заехав с юго-запада. Места приятные, но не ценой затопления движка, да и в этот раз нам достались пляжи Зубовки, грех жаловаться. Айда к Кекурам! Осторожненько развернулись меж двух болотин, и погребли обратно. И как-то даже бодро погреболсь по знакомой дороге. Скалы, пески, пляжи... Вскоре нагнали Ниву, она ползет к Скорбеевке на ночевку, а мы туда же на обед. Нива чувствует себя неуверенно на незнакомой дороге, и мы предлагаем ее подстраховать на случай чего. Поэтому ползем медленно-медленно, по Нивиной скорости. Вот и подъем-убийца, теперь в ипостаси спуска. Ну, спуск как спуск, рыхлый. Сползаем по очереди без проблем. Бегемот вперед, после перестроились за Нивой, чтобы было легче держать ее скорость. Успеваем снимать дорогу, болтать об уроках литературы, пить чаек из термоса и ржать обо всем подряд. Я распеваю песню: Аааа! В Арктике сопки вот такой вышины! Аааа! В Арктике тундра вот такой ширины! Аааа! Боевые Бегемоты! Аааа! Заполярные широты! Аааа! И в дали играет кит!
Ко времени проезда холмов с камнями и серпантинами нас накрывает очередное плотное облако.
В Скорбеевку прибываем в тумане и дожде. Прощаемся с Нивой и пристраиваемся над берегом на обед. Дождит. Пока кипятится вода, читаем друг другу книжку. Там тоже про дождь.
Через заброшеный военный посёлок, через километры тундры, через поля иванчая ползем в дожде и тумане к Кекурскому мысу.
На подъезде к Кекурам - величественным вздыбленным скалам на мысу - нас притормаживает мокнущий под дождем товарищ. Он застрял. Его железный друг встал вмертвую - лопнула цепь в движке. Рядом, неловко накренившись на скале, стоит серый УАЗ с высокой, как у скорой, крышей и такой же, как Бегемот, пучеглазый. За скалой лагерничает его экипаж в дождевиках. Другие путешественники в округе на арендованых машинах отказали ему, по договору нельзя. Сэр Макс в сомнениях, но обещает попробовать вытянуть серого до цивилизации завтра. Встали на берегу в плотном тумане, в стороне от других лагерей. Перед ужином идем прогуляться к Кекурам. Сэр Макс волнуется за сцепление, за трос, за подъемы... Кекуры в тумане, временами не видно вершин. Тропинки на них черны и на вид ужасно скользкие. При этом с моря давольно сильно дует. Залезаем на самый маленький Кекур, выше сегодня неохота.
Пора отдыхать. Завтра сложный день: нелегкая это работа - из болота тащить бегемота...