- Если бы ваши волосы были чуть длиннее, их можно было бы продать.
- Как это? – удивилась девушка.
- На парик, - ответила Ирина Васильевна, срезая очередной локон. –
Парики из натуральных волос стоят очень дорого. Их охотно покупают театральные костюмеры. А ещё – онкологические клиники. После химиотерапии у пациентов волосы выпадают, и люди часто носят парики, пока не восстановят собственную шевелюру. Я знаю волонтёров, которые именно для этого отращивают длинные косы. Причём и мужчины, и женщины.
Зарема честно попыталась представить мужчину с длинной косой и хихикнула.
- Согласна, забавно выглядит, - улыбнулась медсестра. – Но это же для доброго дела… Ну вот, а теперь сбреем то, что осталось. Не волнуйтесь, у меня лёгкая рука.
- Я уверена, что вы всё сделаете как надо, - ответила девушка. Мягкие ладони осторожно нанесли ей на голову прохладный гель, слегка растёрли… Зарема снова закрыла глаза, прислушиваясь к новым ощущениям. Голова без волос казалась странно лёгкой и… беззащитной? «Ничего, - сказала она себе. – Волосы – не зубы, отрастут. У меня будет новая жизнь с новым лицом. И волосы тоже будут новые».
- Вот и всё, - довольно сообщила Ирина Васильевна. – Всё очень аккуратно. Теперь принимайте душ, переодевайтесь в чистое, и я провожу вас обратно в палату.
Под душем Зарема снова захихикала – струи воды щекотали голую макушку. Какое интересное чувство! И на шампуне экономия… Вытеревшись и переодевшись, она с любопытством глянула в зеркало. Очень непривычное лицо – уже не прежнее, ещё не новое… промежуточное. Как там говорил Константин? «Заправская рокерша»? Интересно, а фотографироваться надо будет в шапочке или без неё? Ну что ж, скоро узнаем.
***
На диванчике возле палаты Заремы сидела девушка. Она выглядела так необычно, что Зарема невольно замедлила шаг, рассматривая незнакомку.
На девушке были тёмно-синяя водолазка и кожаные брюки. На ногах – тяжёлые ботинки в больничных бахилах. Правый висок выбрит зигзагом, а на левое плечо спадала копна угольно-чёрных волос с яркими синими прядями и тоненькими косичками, в которых поблёскивали серебряные колечки. Когда незнакомка вскинула голову им навстречу, колечки чуть слышно звякнули.
Зарема подумала, что никогда раньше не видела таких ярко-голубых глаз. Может, линзы? Карина рассказывала про то, что можно сделать себе глаза какого хочешь цвета… Рядом с гостьей лежала кожаная куртка, вся в «молниях» и заклёпках, и большой чёрный рюкзак. С другого бока притулился чёрный мотоциклетный шлем с дымчатым стеклом-забралом и длинный тёмно-зелёный тубус.
Девушка сунула в карман рюкзака смартфон и плавно поднялась навстречу пришедшим.
- Привет, - поздоровалась она низким бархатным голосом. – Иринка, рада тебя видеть. А вы – Зарема, верно? Я – Дана. – И она протянула руку. Её рукопожатие оказалось крепким и тёплым. Зарема заметила, что ногти Даны покрыты чёрным лаком с серебристыми узорами. – Приятно познакомиться. И давай на «ты», ладно?
- Хорошо, - кивнула немного ошарашенная Зарема. – Вы… ты будешь меня фотографировать?
- Ага, - отозвалась Дана, махнув рукой в сторону диванчика. – Всё нужное привезла. В рюкзаке камера и лампа, в тубусе – фон. Иринушка, а можно у вас табуреточкой разжиться?
- Конечно, - улыбнулась Ирина Васильевна. – Сейчас принесу.
- А мы с тобой пока фон повесим и свет выставим, лады? – подмигнула Дана Зареме. – Я без тебя в палату заходить не стала – не люблю вторгаться в личное пространство без разрешения хозяев.
- Так я же тут не хозяйка, - растерялась Зарема. – Я просто пациент…
- Пока тут лежишь – это твой дом, хоть и временный, - возразила фотограф. – А в чужие дома самовольно только бандиты вламываются. Я так считаю.
- Давай помогу? – предложила Зарема. – Что взять?
- Тубус возьми, он лёгкий. Я куртку и шлем на подоконник кину, можно? А то вешалки их не выдерживают.
- Конечно, можно… Тебя на мотоцикле привезли?
- Почему привезли? – удивилась Дана.
– Я сама приехала. Мой байк я сама вожу, никого за руль не пускаю. Даже Женька обычно вторым номером ездит… ну, сзади. Вот выпишут тебя – могу покатать, хочешь?
Зарема засмеялась и сняла шапочку.
- Тогда я точно стану заправская рокерша. Ты же меня без шапочки снимать будешь?
- Ну да. – Девушка глянула на Зарему, прищурилась. – Круто смотришься. Вылитая Шинейд о’Коннор.
- Кто?
- Рок-певица такая есть, очень известная. Я тебе потом на почту скину пару её песен, которые мне особенно нравятся. Или в соцсеть отправлю. Ты мне только аккаунт свой дай.
- Меня нету в соцсетях, - покачала головой Зарема.
- Серьёзно? А что так?.. Погоди, давай сперва фон повесим. Я думаю, - Дана огляделась, - вот здесь, между кроватью и шкафом. Лампу я на тумбочку нацеплю.
Она открыла тубус и достала рулон белого ватмана. Развернула, приложила к стене, подвигала, выбирая высоту.
- Зарем, ты можешь присесть чуток? Просто ноги согни, ага… вот так. Угу, значит, вот на этом уровне прикрепим. Подержи пока бумагу, хорошо?
Дана вытащила из рюкзака бухточку двухстороннего скотча и сноровисто закрепила ватман на стенке. Тем временем в палату вернулась Ирина Васильевна с небольшой складной табуреткой.
- Ну вот, фон у нас есть. О, и табуретка, отлично, спасибо! Так. Зарема, садись. Мы пока не снимаемся, я сейчас свет выставлю… Нет, на тумбочку не пойдёт, бликовать будет, и тени… Хм-м… - Дана задумалась на мгновение. – Слушай, можно дверцу шкафа открыть?
Зарема зачарованно кивнула. Эта деятельная голубоглазка ворвалась в тихое утро весёлым синим ураганом, которому хотелось безоговорочно подчиняться. И с ней было так легко… Как будто они были знакомы всю жизнь.
- Блин, в студии было бы удобнее, там у меня прожекторы на штативах… Ну ничего, и так управимся.
Дана ловко прицепила на дверцу небольшую гибкую лампу. Щёлкнула кнопкой. Вспыхнул мягкий белый свет.
- Не слепит? Так… Пока привыкай, только не смотри на свет в упор, а то потом «зайчики» не выморгаешь.
Она достала из рюкзака большую фотокамеру и несколько цилиндров разной длины.
- А что это? – полюбопытствовала Зарема.
- Объективы, - пояснила Дана. – Для общей и для детальной съёмки. Я же буду фотографировать не только твоё лицо целиком, но и отдельно – глаза, рот, уши… Костик велел тебя полностью запротоколировать. Вот, гляди. В этом экране на задней стенке будут видны все фото. Мы потом с тобой вместе к Костику пойдём, я ему сразу на комп перекину…
Она прикрепляла к корпусу то один, то другой объектив и внимательно рассматривала изображение на экране.
- А пока я тут вожусь с подготовкой, ты всё-таки скажи, почему тебя нет в соцсетях?
- Ну… я в Москве не так давно, - пожала плечами Зарема. – Дома не было компьютера, только здесь появился. А соцсеть мне зачем? Я же только с близкими общаюсь… Да и выгляжу…
Дана метнула на неё пристальный взгляд.
- Ну, положим, твоё нынешнее лицо – классный фильтр для дураков. В смысле, чтобы их отсекать на подлёте, после первой фразы. Серьёзно. Потому что только дурак будет цепляться к тому, чего сам человек не выбирал, понимаешь? Ну, там, к внешности, к национальности, к семье… Если бы мы могли Боженьке напрямую свою жизнь заказывать – неужели кто-нибудь попросил бы себе родителей-алкашей, например? Или родимое пятно во всю физию? Или нищее детство? Я так полагаю, что вряд ли. А про соцсети ты подумай. Я бы там с тобой зафрендилась… ну, задружилась. Я туда свои рисунки выкладываю, фотографии…
Зарема испуганно посмотрела на камеру, но Дана поспешила её успокоить:
- Не-не, то, что фотаю здесь – это конфиденциальная информация и собственность клиники. У нас это в контракте чётко прописано, так что не переживай. Но я же не только с Заворотынскими работаю, у меня много заказов. И просто для души фотографирую. Вот недавно как раз цикл закончила – «Осколки неба». Специально его на осень намечала. Там вся соль в том, чтобы снимать отражение города в лужах после дождя. Прикинь, я пол-Москвы на пузе исползала, чтобы нужные ракурсы поймать!.. Может, потом выставку устрою… Придёшь?
- Я бы с удовольствием, - искренне улыбнулась Зарема. – Только после лечения…
- Ну, это дело небыстрое – лечение твоё. Так что создавай себе страничку, хотя бы на экране посмотришь. И, кстати, там совершенно не обязательно выставлять свои реальные фотки. Что угодно можно – животных, растения, пейзажи, просто картинки какие-нибудь… Знаешь, какую фотку я бы тебе поставила? Ща…
Дана выхватила из рюкзака смартфон, покопалась в нём.
- Смотри. Летом для Тимирязевской академии альбом-гербарий делали, по всей стране катались… Я себе кое-какие исходники оставила.
Зарема глянула на экран – и у неё перехватило дыхание: на слегка размытом фоне неяркого заходящего солнца распушилась ветка полыни. Такой же, как в её родных степях! Но откуда фотограф узнала об этом?!
Неужели Костя ей рассказал?.. Нет, он не мог! Он же врач, он понимает важность личной информации…
- А… почему полынь? – внезапно севшим голосом спросила Зарема.
- Хм-м… как тебе сказать… Знаешь, у меня бабуля есть. Очень крутая бабуля. Роковая женщина просто. У неё восемь мужей было, прикинь! Жила на полную катушку. И все до сих пор живы, и со всеми она в отличных отношениях. И я с ними тоже связь поддерживаю, с каждым. Ну, так сложилось. В общем, третий муж у неё из Хорватии – это страна на юге, на Балканском полуострове. Я к нему прошлым летом ездила, Адриатическое море фотографировала для одной турфирмы. И у них один из национальных напитков – полынная настойка. Так и называется – «полынковица». Горькая – жуть! И есть традиция, что пьют её только женщины и только в самые тяжёлые моменты жизни… Ну, конечно, не вусмерть напиваются, а так – стопочку размером чуть больше напёрстка. Да её много и не выпьешь, честно говоря. И считается, что полынная горечь напитка смывает горечь душевной боли, понимаешь? Такое женское лекарство, когда совсем невмоготу… И я вот смотрю на тебя – и думаю, что горечи в твоей жизни было с избытком. Поэтому полынь на фото – она… ну, как талисман, что ли. Твой талисман от новых невзгод. Так чего? Сделаем тебе страничку с полынной фоткой?
- А давай! – неожиданно для себя самой согласилась Зарема. Видимо, лёгкость и лихость Даны отчасти передались и ей. Та быстро перекинула ей на телефон фотографию по блютус-соединению.
- Вот и займись. Как зарегишься – найди по поиску Дану Левину. Я вообще-то по паспорту Дарья, но Дана мне больше нравится. Это имя для друзей и творческий псевдоним. А Дарья – для всяких официальных лиц типа работников ЖЭКа. Я скажу, когда начнём съёмку, мне ещё резкость настроить надо…
…Дана кружилась вокруг Заремы почти час, щелчки фотоспуска превратились в канонаду. Повинуясь её командам, девушка поворачивалась то направо, то налево, то чуть наклоняла голову вперёд… И всё это время Дана рассказывала своей натурщице разные интересные и забавные истории.
- Чтобы ты не зажималась, - объясняла фотограф (щёлк-щёлк-щёлк!). – А то многие выглядят как на полицейских фото, только таблички с номером не хватает. Но ты отлично держишься, знаешь? Про таких фотографы говорят – их камера любит.
- Сколько ты уже снимков сделала? – засмеялась Зарема, польщённая похвалой. – Штук сто?
- Чем больше – тем лучше, - серьёзно ответила Дана (щёлк! щёлк!). – Костик потом сам выберет, какие ему больше подходят. Их же нельзя ретушировать, нужна абсолютная натуральность. Вот если позовёшь меня фотографировать свою свадьбу, там я развернусь!.. И с фонами, и с фильтрами поэкспериментирую!
- Мою… что? – изумилась Зарема. – Дана, ты что, какая свадьба?
- Обычная свадьба, - пожала плечами девушка. – Ну, то есть, разумеется, единственная и неповторимая, волшебная и чудесная, и всё такое. Для девушек и женщин замужество, в общем-то, в порядке вещей, разве нет?
- Я вообще никогда не думала о замужестве… - призналась Зарема. И действительно, кто бы согласился взять в жёны такую, как она? Пределом её мечтаний и надежд была среднестатистическая внешность. О романтических отношениях и тем более – о браке она и помыслить не смела, это было что-то совсем уж запредельное, недоступное, из чьей-нибудь чужой жизни.
- Правда? – удивилась Дана. – Погоди, тебе лет… шестнадцать? Семнадцать?
- Девятнадцать скоро будет.
- Ну, времени на личную жизнь у тебя вагон. До пенсии точно уложишься. А то и после. Вот как моя бабуля – ей сейчас семьдесят четыре, а она такие бурные романы крутит, ого-го! Я в свои пятнадцать такой вертихвосткой не была! А у неё не жизнь, а чистый сериал – поклонники, букеты, пылкие СМСки, свидания…
Зарема слушала Дану, раскрыв рот. Эта девушка была из какого-то другого мира – не сказочного, но фантастического, невероятного…
И с Заремой она общалась не снисходительно-великодушно, с высоты собственного великолепия, а на равных, по-дружески. И ни капли отвращения или брезгливости не было ни в её голосе, ни в мимике, ни в жестах… Она приняла Зарему такой, как есть. И после лечения примет такой, какой Зарема будет. Интересно, понравилась бы Дана Карине? Надо будет обязательно их познакомить! И с остальными девчонками тоже! Было бы здорово дружить всем вместе…
- А ты ещё приедешь сюда? – робко спросила Зарема. – Я бы тебя с сестрой познакомила…
- Конечно, приеду, что за вопрос! У меня, как в песне, на это пять причин. «Первая причина – это ты…», - дурашливо пропела Дана, загибая наманикюренный палец. – Я же тебя после каждой операции фоткать буду, когда повязки снимут. Костик тебе разве не говорил? Во-вторых, я тут снимаю не только тебя, но и других пациентов. Видела в ординаторской фотоальбом «До и после»? Моё художество. В-третьих, тут работает мой парень, и я его часто после работы забираю – на байке или на машине. В-четвёртых, я со здешней малышнёй вожусь, устраиваю им мастер-классы по рисованию. Чисто для души, как волонтёр. И в-пятых, - она серьёзно посмотрела на Зарему поверх объектива, - я просто могу навестить тебя. Как друг. Если захочешь.
- Очень захочу! – горячо закивала Зарема.
- Значит, договорились. И с сестрой твоей с удовольствием познакомлюсь. Ну, всё, я закончила. Триста семьдесят два снимка, как одна копеечка. А теперь пошли к Костику!
Продолжение следует...
Text.ru - 100.00%" Уникальность данного текста проверена через Text.ru
