Как сценарист «Римских каникул» и «Спартака» оказался в «черном списке» и тюрьме из-за коммунистических взглядов
1947 год. В Америке слово «коммунист» окончательно подменяется «врагом народа», и страну захлестывает «красная паника»: в каждом члене компартии США видят шпиона, так и ждущего возможности свистнуть планы вoенных объектов или бомбу-другую, люди стихийно остаются без работы, а парадом командует Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности во главе с свиноподобным Джоном Томасом (Джеймс Дюмон). Паранойя докатывается и до Голливуда, где несколько прокоммунистических сценаристов действительно внедряют известные идеи в массы, но большинство из них — как и известный Далтон Трамбо (Брайан Крэнстон) — не только «красные», но и патриоты. К 47-му, меньше чем за десятилетие, Трамбо становится одним из ведущих сценаристов «фабрики грез», которая уже почти двадцать лет живет под фрустрирующим колпаком Кодекса Хейса (запротоколированные нравственные скрепы США, продержавшиеся менее полувека — с 30-го по 1967-ой). В 39-м у Трамбо вышел роман «Джонни взял ружье» (автор сам экранизирует его в 1971-м, адаптировав для экрана в паре с Бунюэлем), в 47-м он подписывает со студией контракт, превращающий его в самого дорогостоящего сценариста, но быстро лишается лавров, попав с девятью коллегами в «черный список» за коммунистические взгляды. Череда судебных процессов, отказ называть других голливудских «красных» и оправдываться за свои убеждения, которые не приносят стране никакого вреда, как результат — одиннадцать месяцев тюремного заключения в 50-м.
«Трамбо» захватывает и еще одно десятилетие, на которое пришлась невероятно продуктивная борьба с послетюремным затишьем, когда «голливудскую десятку» боялись нанимать. Тем пришлось на убой работать под псевдонимами на низкосортных проектах братьев Кинг (Джон Гудман и Стивен Рут), которые когда-то торговали игровыми автоматами, а потом подались в киноиндустрию, где снимали паршивые фильмы про всяких чудищ, инопланетян и горилл. В это же время, склеивая из натурального драматургического сора новые истории на потребу публике, Трамбо пишет с разницей в пару лет «оскароносные» «Римские каникулы» и «Отважного» (первый попадает на студию из рук Яна Мак-Леллана Хантера, второй написан под псевдонимом Роберт Рич). Тут на горизонте его 33 идейных несчастий вырастает красавчик Кирк Дуглас (Дин О’Горман) со «Спартаком», а следом уже лезет ироничный Отто Преминжер (Кристиан Беркел), экранизирующий «Исход» Леона Юриса с Полом Ньюманом. Идея «черного списка» трещит по швам, зачастую, главное — не бояться. Трамбо в обаятельном исполнении Крэнстона проходит через пикировки с быкоподобным патриотом и звездой вестернов Джоном Уэйном (Дэвид Джеймс Эллиот) и хитрой лисой Хеддой Хоппер (Хелен Миррен), сменившей в эйджистском Голливуде прописку кинозвезды на место ведущей светской хроники, торговавшей слухами перед сеансами и травившей неугодных. Благодаря выдающимся усам и большой семье (жена в исполнении Дайан Лэйн, сын и две дочери, где старшая с возрастом превращается в Эль Фэннинг), Трамбо в этом поединке со сказочно неумными современниками занимает место хитроумной старой мыши, которой жизнь подкинула непростой сюжет на тему «взбить молоко до состояния масла».
«Трамбо» во всех смыслах семейное кино: семья, поддерживавшая Далтона в самые тяжелые моменты, оказывается крепче всех ударов. И идейных сомнений вымышленного сценариста-коммуниста Арлена Хирда (Луис Си Кэй), который критикует коллегу-единомышленника за лицемерно роскошную жизнь, и слепой народной ярости, выливающейся в травлю соседями и атаку стаканом из-под «Кока-колы» в кинотеатре после ролика Хоппер, и даже государственных в лице допросов, приговора и унизительного заключения. Режиссер Джэй Роуч, долгое время снимавший комедии про Факеров и Остина Пауэрса, а в начале 2010-х взявшийся за политические истории, в «Трамбо» действует так же легко и с той же долей поверхностности. Трамбо говорит сугубо мудрыми поговорками, излучает обаяние и вообще на человека из плоти и крови начинает походить только к финалу, когда назревают срывы от бесперебойной работы. Остальных персонажей, не считая Дугласа и Преминжера, несложно разделить на негодяев и мучеников по улыбке, что свойственно комедии с ее характерностью, а обязательной сказочной дихотомии — тем более. Отсюда актуальность довольно условного толка: в момент, когда полезно напомнить, что инакомыслие не порок, «Трамбо» звучит и как антоним моде на новую «русскую угрозу», и как сомнительная по форме и интонации реконструкция, доказывающая, что некоторые решения все-таки ошибочны. Когда характер героя выстраивается на основании его взглядов, драма улетучивается и остается проникнутая условной документальностью сказка, в которой есть и ложь, и намек, и харизматичный Брайан Крэнстон, номинированный на «Оскар».
