Всякий раз, гуляя с гостями по севастопольскому Приморскому бульвару, останавливаю их внимание на скульптурном портрете очень красивого (на мой взгляд) мужчины - Николая Николаевича Миклухо-Маклая. Помимо красоты внешней этот человек обладал незаурядным умом (160 научных трудов на самые разные темы на немецком и английском языках), фантазией и занимался делами, которые далеко не всем были понятны - антропологией и этнографией.
Самой известной экспедицией, а точнее -двумя экспедициями и третьим кратковременным посещением, стало его путешествие в Новую Гвинею, где спустя некоторое время и благодаря медицинскому образованию был принят папуасами в сообщество и даже послужил зарождению культа.
Впоследствии благодаря поддержке барона Ф. Р. Остен-Сакена Николай Николаевич пытался обратиться к российскому правительству с просьбой об установлении протектората над Новой Гвинеей (Берегом Миклуха-Маклая), над которой повисла угроза колонизации и уничтожения папуасов. Александр II отклонил эту просьбу, но в дальнейшем правительство оказывало некую неофициальную поддержку этому неутомимому исследователю. Поддержка была так незначительна, что Новая Гвинея таки была колонизирована, о чем Миклухо-Маклай предупредил папуасов в конце своего второго пребывания на островах: увидите корабли на горизонте, собирайтесь и уходите в горы. Раздел островов германо-британской коалицией и установление протектората Германии состоялись в 1885 г. несмотря на то, что император Александр III сделал попытку разобраться в вопросе, но посредник в лице г. Шестакова назвал Миклухо-Маклая "прожектером" и наложил свое личное вето на проект. Так мы лишились островов Новой Гвинеи, хотя в 1886 г. была предпринята попытка заселить россиянами Берег Миклухо-Маклая, и даже нашлись желающие, но проект не состоялся.
Бедный, страдающий от многочисленных заболеваний, большая часть которых была приобретена в ходе его путешествий, Николай Николаевич покидает острова Папуа попадает в Австралию. Там он планирует путешествие в Африку для ведения дальнейших антропологических и этнографических исследований, но вместо этого путешествует по архипелагам Тихого океана и... мечтает.
Мечтает о о том, чтобы по всей планете построить так называемые биостанции для ведения исследований. В 1869 г. он впервые выступает на II съезде русских естествоиспытателей и врачей в Москве с таким предложением. В 1881 году после своих тихоокеанических путешествий занимается созданием биологической станциив Сиднее, то есть в Австралии. Но еще десятью годами ранее подобная станция - первая в мире! - была основана в Севастополе. И существует до сих пор под брендом Института биологии южных морей. А австралийская биостанция была довольно скоро закрыта, поскольку военные выбрали именно этот кусочек берега для своих целей.
Существует не только научная связь Миклухи-Маклая с Крымом, но и физическая: в 1886 г. он посетил Ливадию по приглашению императора Александра III, а позже - в конце жизни - мучавшегося от недиагностированных болей исследователя предлагали перевезти в Крым для восстановления здоровья, но болезнь зашла уже слишком далеко...
Новации и научные труды Миклухо-Маклая не сразу воспринимались всерьез: не хватало академичности в трудах, работа над изданиями шла трудно - автор подзабыл русский язык в длительных путешествиях, так же сложно было слушать его выступления в РГО, но тем не менее в 1886 году он выступал и даже была открыта выставка, на которой были представлены предметы из его личной этнографической коллекции.
В 1888 году. Микулхо-Маклай скончался от онкологического заболевания, которое было диагностировано спустя много лет после его кончины. И в год смерти - не побоюсь этого слова - ученого в газете "Русский курьер" была напечатана заметка, в которой говорилось, что к восприятию трудов и вообще оценке личности Миклухо-Маклая общество попросту было не готово. И виноват якобы в этом сам исследователь: не с той стороны зашел - надо было с картинками и на цыпочках и не иначе. На самом деле совершенно обычная история: чем масштабнее личность и ее вклад в развитие социума, тем сложнее вовремя и справедливо оценить этот самый вклад - большое видится на расстоянии.
...На этот раз газета шлет суровый укор обществу за его равнодушие к покойному и говорит: « общество не поняло пожертвования Миклухо-Маклая ради науки, оно обратило в смешки его желание создать России станцию на Тихом океане, оно ожидало от него чего-то необычайного, привыкши к внешнему эффекту. Н. Н. Миклухо-Маклай сделал громадную ошибку, поведя свои исследования очень сурово. Привези он с собою, например, птиц, ящериц, змей, расскажи он эпизоды охотничьего содержания, приключения, выставь себя в страшной опасности, висевшим не раз на волоске от смерти, и дело его было бы создано. Чисто антропологические исследования еще не могут быть популярны в мало развитом русском обществе».
А улицы, названной в честь Н. Н. Миклухо-Маклая, в Севастополе нет до сих пор. Обидно: вклад остается недооцененным, потому что... общество и теперь не готово?
PS. Оказывается, в Каче еще не так давно работала комнаата-музей Н. Н. Миклухо-Маклая, но этот объект уже исчез из повестки дня. Видимо, оказался не актуальным!