Начало цикла "Подрывники" читайте здесь.
Хотел было написать про Царь-бомбу и другие пиротехнические экзерcиcы, а по факту получилось какое-то совсем неприличное количество букв. Человеческая память похожа на бабушкин клубок шерстяных ниток из детства. Только потяни за кончик...
Ну, бомба, как бомба. Ну была она сброшена на плац с 4-го этажа. Пострадавших нет. За исключением старшины роты Игоря Петрова, который стоя на балконе и от неожиданности проглотил бычок Беломора. Был ещё Юра Куник, крутивший на турнике "солнышко" и благополучно с него свалившийся во время взрыва. И был ещё миномёт оружейного концерна Карагоз & Co, которому посчастливилось произвести только один выстрел в сторону Пионерской рощи. И, наконец, был наш командир, грустно волочащий данный дивайс по коридору к себе в кабинет вперемешку с полусотней самодельных кипятильников, собранных из бритвенных лезвий. В общем, ничего особенного. Обычные курсантские будни.
После очередной сессии кубрики 13-й роты быстро опустели и курсанты уже 5-го курса радиотехнического факультета разъехались по просторам нашей необъятной Родины в заслуженный отпуск.
Да, совсем упустил из виду драгоценный мешок из кубрика нашего «химика», который был передан на ответственное хранение Степану. Но о нём немного позже.
В роте остались только те, кто не сдал экзамен по ВМП (военно-морской подготовке): Аврамец И., Канкава В., Степанов И., Федоренко Г., Симон Б. и по неизвестной мне причине Юра Пудиков, проживающий в крайнем кубрике.
Какое интересное сочетание! Забегая немного вперёд, на последнем построении, прощаясь со своим выпуском, наш командир произнёс довольно-таки пространную речь перед строем:
«Товарищи курсанты! Вот Вы Аврамец, умный! Вы даже латынь знаете в совершенстве! А курсант Степанов вообще – гений, перед ним профессора как дети! Федоренко, Вы очень хороший человек! Симон, прекрасный фотограф! У меня сын растёт, и я хотел, что бы он был похож на курсанта Канкава! Все, вы просто замечательные ребята.
Но когда вы собираетесь вместе… вы такие редкостные МУДАКИ!!!
Вот представьте себе, выхожу я на построение перед первокурсниками новой 13-й роты, иду вдоль строя, а там в первой шеренге курсанты: Аврамец, Степанов, Канкава, Федоренко и Симон!
И какая вы думаете будет у меня на это реакция? А я не раздумывая, сниму так медленно со своей головы фуражку, отброшу её в сторону… и разбежавшись с четвёртого этажа головой о плац!!!»
Не будем отвлекаться.
Нам предстояла пересдача. К экзаменам по ВМП курсанты, как правило, готовились очень серьёзно, и то, что произошло, не на шутку нас озадачило.
На старших курсах экзамены по ВМП принимала Московская комиссия, состоящая из 3-4 офицеров ВМФ СССР, как правило, капитанов 1-го и 2-го рангов.
И по сложившейся традиции старшины собирали деньги с курсантов, а ротный командир накрывал стол столичным экзаменаторам. Но в этот раз, что-то пошло не по плану. По списку наша пятёрка должна была заходить последней, но в кабинет нас не пустили. Из дверей аудитории вышел капраз и объявил, что всем оставшимся в коридоре неуд!
Причины столь неадекватного поведения комиссии мы узнали немного позже. К столу было приготовлено несколько бутылок коньяку, сыры, колбасы, маринованные овощи, сало, пепси-кола Новороссийского пивзавода и т.д. Всё это, естественно, было отдано на ответственное хранение командиру и находилось в роте. Что произошло в его комнате отдыха, пока рота сдавала экзамен, остаётся только догадываться, т.к. найден он был на пороге в абсолютно невменяемом и мумиеобразном состоянии. На рабочем столе и палубе валялись пустые бутылки и остатки закуски.
Надо отдать должное нашему командиру. Он не уснул на диване! Он мужественно пытался ползти на выход в тщетной попытке помочь своим подопечным успешно сдать экзамен.
Естественно, поняв, что банкета не будет, комиссия очень расстроилась и решила прервать экзаменационный процесс.
Гена, Борис и я ночевали в городе. А Игорь Степанов с Игорем Аврамцом, и Юрой Пудиковым - в роте.
Каждое утро по телефону командир докладывал начальнику ОРСО Б.Н. Сверкунову: «Личный состав 13-й роты из пяти человек, чисто выбритые, наглаженные убыли на занятия, бла, бла, бла и т.д.»
Когда через три недели нашей усиленной подготовки по пересдаче экзамена я увидел Степана и Абрама, они были больше похожи на бомжей, нежели на чисто выбритых и наглаженных курсантов.
Делать было особо нечего, и свой досуг товарищи проводили своеобразно. Расстелив в холле огромный рулон бумаги, они рисовали, поочерёдно обводя контуры друг друга малярной кистью. Через некоторое время ротное помещение было похоже на картинную галерею, плотно увешанную полотнами «сеятелей» из "12 стульев" Ильфа и Петрова.
Воды в экипаже, как всегда не было, и на следующее утро, следуя в городскую баню, на выходе из экипажа наши герои встретились с Чернышёвым Валентином Фёдоровичем (Шкаф).
Будучи заместителем начальника ОРСО и капитаном 2-го ранга, Валентин Фёдорович был и остаётся одной из главных легенд НВИМУ на все времена. Мало того, что Шкаф знал всех курсантов в лицо, он помнил ещё их имена и фамилии. А это без малого полторы тысячи человек. Тремя пальцами ломал костяшку домино и одной рукой закручивал бляху в трубочку.
Больше всего Валентина Фёдоровича удивили значки на фланках задержанных, в том числе и с его изображением. Степан тиснул фотографии Шкафа из тумбочки его кабинета, когда ремонтировал бобинный магнитофон. Аккуратно вырезал и вставил вместо Чебурашки и крокодила Гены. Были тогда такие круглые прозрачные значки довольно-таки внушительных размеров.
Не менее эффектно на фланках смотрелись и октябрятские значки. Их было не просто много, а очень много.
Степан стал обладателем несметного количества этих значков после субботника в детском садике. Что там делал мешок с октябрятскими значками, я не знаю. Но под впечатлением от парадного мундира Леонида Ильича Брежнева Игорь торжественно вручал их каждому входящему в его кубрик на протяжении нескольких месяцев, естественно при этом каждый раз награждая самого себя.
Отконвоировав любителей фалеристики и общественной бани к кабинету начальника ОРСО, Валентин Фёдорович, любезно открыл дверь, пропустил их вперёд, не менее любезно её за ними прикрыл, но при этом сам входить к начальнику не стал.
Что из себя представлял капитан 1-го ранга начальник ОРСО НВИМУ Борис Николаевич Сверкунов, даже пытаться описывать не буду. Неблагодарное это дело. Огромная карта мира, кожаное кресло и где-то на фоне всего этого величия маленькое, но до безумия злобное существо!
Что из себя представляли на тот момент курсанты 5-го курса РТФ НВИМУ Аврамец и Степанов?
Трёхнедельная нестриженность, она же небритость, плавно переходящая в пышные бороды и усы, где-то такая же немытость и полное отсутствие наутюженности.
Да какая тут наутюженность могла быть? Перед описываемыми событиями они попали под ливень и где-то умудрились по уши испачкаться в белой извести.
У одного в руках рыбацкая авоська с банными принадлежностями. У другого, так называемая нами между собой «чмо-торба» - пошитая моей бабушкой на спецзаказ сумка из лоскутов.
Особо хотел бы обратить внимание на ботинки Степана. Выпросил он их в кабинете по охране труда. На вид обычные, но на противовибрационной подошве сантиметров десяти толщиной. А вместо шнурков алюминиевый сетевой провод в белой хлорвиниловой изоляции с изящно торчащими в разные стороны бантами.
Там же сгинула и моя мица (фуражка), пошитая на заказ в славном городе Одесса, которую можно было легко спрятать в кулаке, и находящаяся на момент описываемых событий на голове Игоря Аврамца. Начальник ОРСО её даже примерил перед утилизацией.
Когда Борис Николаевич пришёл в себя от неожиданности, он набрал по внутреннему телефону номер командира 13-й роты, и произнёс: «Иванов, сколько тебе необходимо секунд, чтобы добежать до моего кабинета?»
По прибытию в кабинет начальника командир сначала пытался отобрать у подопечных сумку с авоськой, потом, зачем-то, достав из кармана расчёску, предпринял неуклюжую попытку причесать Степана. Но после строгого окрика со стороны Сверкунова: "Не порть антураж!", смирился со своей участью.
- Иванов, следуй за мной!
На главном плацу училища в это время проходил подъём государственного флага и развод на занятия. После гимна СССР, исполненного сборным училищным оркестром, и формальностей, связанных с подъёмом флага, на плац вышел начальник ОРСО, Сверкунов Б.Н. с матюгальником в руках и произнёс: "Перед вами капитан 3-го ранга Иванов И.П., редкостной души долбоящер, а за ним курсанты 13-й роты 5-го курса, которых сегодня он собственноручно побреет, острижёт и сводит в баню! А теперь вдоль строя училища шаааагом марш!".
Оркестр заиграл "Прощание Славянки"! Реакция личного состава ждать себя не заставила. Кто-то улыбался, как майская цветочка*, кто-то показывал большой палец, кто то, не сдерживая эмоций прокричал: "Мужчины!!!".
На следующий день выбритые, вымытые и постриженные Абрам со Степаном в позе лотоса сидели на паркете в центре кубрика. Мешок с химикатами весом около десяти килограммов, изъятый у Димы Карагоз и сданный Степану на ответственное хранение, не давал покоя. Мятущиеся души экспериментаторов рвались к его содержимому. Что было внутри? Не скажу. Большинство сами догадаются, что там могло быть, а подрастающему поколению интернет в помощь.
Ответственное хранение выглядело так. Между ними металлический противень. У Степана в руке столовая ложка, при помощи которой он периодически подсыпает из расходного пакета адскую смесь в тлеющий на металлическом листе огонёк. Очередная вспышка! Дым тяжёлый, белый, через несколько секунд видно только две довольные физиономии и кисти рук с поднятыми гранёными стаканами чая. Дым медленно опускается к палубе. Процедура повторяется. Сноп искр, вспышка, дым, две головы, похожие на Чеширских котов. Стратегический запас в основном мешке, за спиной Степана.
А в это время по неизвестным причинам задержавшийся в роте Юра Пудиков досматривал по-детски ностальгический сон.
Снился Юре его родной город Баку. Двор, самодельные ворота. Юра получает мяч и сильным ударом отправляет его в девятку! Но вместо волшебного слова «Гоооол!!!» сквозь сон в голове навязчиво слышится слово «Поожааар!!!»
Просыпаться не хочется. Ну, пожар, и что? Крик повторяется: «Пожар! 4-й экипаж горит!»
Юра продолжает бороться с негой. 4-й экипаж большой, кубрик крайний, да и до 4-го этажа высоко.
Пожар! 4-й экипаж горит! Пожар на 4-м этаже! 13-я рота горит!!!
Юра, окончательно проснувшись, выглядывает в коридор. На площадку холла в это время вбегает пожарная команда курсантов со 2-го экипажа с огнетушителями наперевес. Из-за начинающего оседать дыма в глубине коридора, как привидения появляются наши герои. В руках обоих стаканы с недопитым чаем и сигареты во рту.
Ой, не просто так Александр Одоевский когда-то написал: «Из искры возгорится пламя».
Жахнуло тогда знатно. Как они из кубрика успели выбежать, одному Зевсу известно. Кубрик за несколько дней восстановили, стены и двери покрасили, паркет отциклевали. Стёкла, как ни странно, остались целыми. Видимо потому, что были открыты.
Экзамен, естественно, все пересдали на «отлично». Правда, за то, что «повторно», балл был снижен, и в зачётках у всех появилась отметка «хор».
Капитан 1-го ранга начальник ВМК (Военно-морской кафЕдры) Слепцов Г. А. остался доволен. Подойдя к нашему командиру, и по-дружески похлопав его по плечу, спросил: «А ну расскажи мне Игорь Петрович, почему такие орлы с первого раза экзамен сдать не смогли?»
Валерий Канкава. Редактировал Bond Voyage.
Продолжение следует.
Все рассказы автора читайте здесь.
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
==========================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте.
==================================================