Арабский мир в условиях геополитической турбулентности пытается найти новых партнеров, а Центральная Азия является одним из направлений для инвестиций и долгосрочного сотрудничества.
19 июля в Джидде (Саудовская Аравия) прошел первый саммит глав государств Персидского залива и Центральной Азии. Если арабы еще в 1981 году объединились в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), то страны ЦА не имеют четко оформленного блока либо объединяющей организации. Конечно, все будет зависеть от внутренних процессов интеграции, но впервые регион фигурирует в международной политике как единое целое, пусть и условно.
Персидский залив и Центральная Азия географически отдалены друг от друга, но сближают их общие представления о связях через Великий Шелковый путь, единая исламская идентичность (что немаловажно), а также взаимное стремление к "продвижению межрегионального экономического сотрудничества, расширению инвестиционных возможностей, укреплению отношений в сфере безопасности и развитию гуманитарных связей", согласно официальным заявлениям принимающей стороны саммита.
Следует отметить, что за последние пару лет Кыргызстан стал довольно активно продвигать общую региональную повестку, позиционируя себя как часть центральноазиатского пространства, указывая на необходимость развития региональных проектов в сферах транспорта, энергетики, туризма. Очевидно, что во внешнеполитическом плане Бишкек начал концептуально переосмысливать свою роль в региональных процессах в сторону более активного участия и инициирования новых проектов. В частности, президент Садыр Жапаров выступил на саммите за создание зоны безвизового режима, стимулирование и поддержку авиакомпаний в открытии и расширении регулярного авиасообщения между столицами, разработку совместных туристических маршрутов, укрепление межбанковского и торгово-инвестиционного сотрудничества.
Более того, Кыргызстан активно предлагает себя в качестве места проведения министерских встреч для обсуждения вопросов развития экономики, торговли, образования и здравоохранения, а также проведения бизнес-форумов, культурных и спортивных мероприятий. Не исключено, что республика рассчитывает как на усиление своей роли в международных делах, так и на привлечение инвестиций в инфраструктуру и сферу услуг.
Позиционирование Кыргызстана как связующего звена на маршрутах Великого Шелкового пути — идея не новая, она звучала из уст каждого президента страны, начиная с Аскара Акаева. Однако, пожалуй, только сейчас, с учетом повышенного внимания к Центральной Азии, у республики появился шанс для реализации этого направления как в рамках строительства железной дороги Китай — Кыргызстан — Узбекистан, так и в контексте "Южного коридора" (новый маршрут КР — РУз — Туркменистан — Россия). Пока все это на стадии проектирования, но представляется, что в случае привлечения арабских инвестиций сроки реализации проектов могут значительно сократиться.
В целом саммит прошел весьма успешно: все государства ЦА представили свое видение межрегионального взаимодействия в экономической, инвестиционной сфере, обменявшись заявлениями по ключевым вопросам международной безопасности и политики. Президенты стран региона по максимуму использовали информационный повод (проведение саммита) для реализации задач национального развития, включая формирование позитивного имиджа своих республик на международной арене.
В совместном заявлении была подчеркнута "важность укрепления стратегического и политического диалога между странами", а также важность развития транспортных коридоров между двумя регионами, создания прочных коммерческих логистических сетей. Как видно, арабские монархии и государства Центральной Азии все же смогли запустить долгосрочный механизм межрегионального сотрудничества — следующий саммит стран ССАГПЗ и ЦА запланирован на 2025 год в Самарканде.
По всей видимости, сложная международная обстановка в связи с конфликтом на Украине и антироссийскими санкциями выводит Центральную Азию на передовые позиции мировой политики: регион приобретает действительно особенное значение, причем такое, которое пророчили "отцы геополитической мысли" от Маккиндера до Хаусхофера, — ключевое место для контроля над Евразией как условие будущего мирового господства.
Теоретические и практические шаги мировой гегемонии занимали умы многих политиков в странах Европы и Азии, но чего хотят арабские государства Залива? Ведь очевидно, что они долгое время воспринимались как нефтяные и газовые гиганты, следующие в фарватере внешней политики США, связанные с ними экономическими и военными обязательствами.
Ранее арабские страны имели в Центральной Азии лишь краткосрочные интересы, определяемые узкими задачами в энергетической, торговой, религиозной и культурной сферах. При этом нередко их политика рассматривалась как часть общих усилий Запада в ЦА.
И здесь мы вновь приходим к выводу, что специальная военная операция России на Украине и беспрецедентный механизм санкций, который включает не просто заморозку, но и угрозу изъятия финансовых и других активов, размещенных в западной экономической системе, в корне меняют прежние союзнические обязательства государств Запада и, возможно, арабских стран. По крайней мере, последние задумались, что станет с их финансовыми активами, размещенными на Западе, в случае возникновения противоречий или конфликта? Так же, как в случае с Россией, их могут заморозить, изъять, угрожать их передачей на нужды другого государства либо иные цели. Вывод прост — нужна диверсификация связей в сторону более надежных партнеров.
На Ближнем Востоке, в частности в арабских монархиях, всегда ценятся сила, уверенность, твердый стиль управления, опора на традиционные семейные ценности. Сейчас арабские страны видят у лидеров России, Китая, Турции намерение отстаивать все те общие ценности, которые вызывают уважение и доверие на генетическом уровне. Если сравнить, к примеру, визиты президента РФ в ОАЭ и Саудовскую Аравию в 2019 году с аналогичными визитами в государства Залива главы США в 2022-м, в глаза сразу бросятся отличия и в протоколе, и в атмосфере встреч, и в освещении этих визитов в прессе. Безусловно, сравнение не в пользу Соединенных Штатов.
Следует понимать, что ключевой страной ССАГПЗ является Саудовская Аравия — как по религиозному статусу хранителя исламских святынь, так и по совокупному потенциалу: будучи крупнейшим экспортером нефти и природного газа в мире, королевство смогло построить сильную и всесторонне развитую экономику. Среди других членов организации (Катара, ОАЭ, Кувейта, Омана и Бахрейна) только Катар периодически оспаривал лидерство КСА, но, безусловно, в политическом и экономическом плане, демонстрируя особую позицию по многим вопросам международной политики.
При этом динамика действий Саудовской Аравии весьма интересна: за последнее время королевство активизировало дипломатические усилия по присоединению к БРИКС, в частности Россия уже высказалась в поддержку этой инициативы. С 2022 года, после визита в Эр-Рияд китайского лидера Си Цзиньпина, КСА неоднократно выражало готовность начать торговать энергоресурсами в юанях, согласившись при этом на координацию энергетической политики с КНР.
В марте 2023-го при посредничестве Китая произошла долгожданная нормализация дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном, после которой и в религиозном, и в политическом плане можно рассчитывать на стабилизацию обстановки в Йемене, Бахрейне, Ираке и Сирии, где пересекались интересы этих региональных держав исламского мира. Могут ли пересекаться интересы Ирана и КСА в Центральной Азии? Вполне — с учетом роста взаимодействия России, Китая и Ирана на пространстве ШОС и, естественно в Центральной Азии.
Все это комплексная, сбалансированная и хорошо продуманная политика саудитов по нескольким направлениям, и теперь она ведет страны ССАГПЗ в Евразию. Согласно совместному заявлению участников саммита, они не прочь поучаствовать в транспортных и торгово-экономических проектах в ЦА — регионе сосредоточения стратегических коммуникаций России и КНР.
10 июля состоялось министерское заседание стратегического диалога "Россия — ССАГПЗ", участники которого обсудили ряд региональных и международных тем. Не исключено, что они отдельно затронули и вопросы предстоящего саммита "ССАГПЗ — Центральная Азия". Пока не ясно, станут ли арабские страны полноценными и долгосрочными участниками проектов в регионе, но очевидно одно: если внимание к Центральной Азии сохранится, потребность в участии будет возрастать.
